Святая простота, блин!
Но нам она была только на руку.
— Бал-14. Садимся по координатам. Приоритет… — пилот несколько раз повторил нужные данные и продублировал их цифровым сообщением.
— Но это же около аномалии! — удивился диспетчер.
— Бал-14. Там самая удобная начальная точка для трассировки, — не растерялся пилот.
— Шугаду-Центральный. Запрос подтверждаю, — не стал выкобениваться диспетчер. — Посадка без привода, по координатам…
Спуск на поверхность занял двадцать четыре минуты. Снижались на минималках, с перегрузкой не больше двух жэ, да и она, благодаря компенсаторам, практически не ощущалась. Всё-таки не десбот, чтобы падать по баллистической, а нормальный «исследовательский корабль с учёными на борту».
Посадка прошла успешно. Шаттл погасил скорость и, выпустив лыжи-опоры, «пришугадился» на покрытое травой поле. Аборигенов поблизости не наблюдалось. Следов цивилизации тоже. Примерно в полутине от места посадки начинался лесной массив. Судя по карте, он занимал обширную площадь в несколько тысяч квадратных тин и именно там, если верить архивам, располагалась местная аномальная зона.
Туда я отправился в одиночку. Из оружия взял с собой только бластер и уже привычную МСЛ.
Челнок должен был оставаться на месте, максимум, сутки. Потом, по заранее оговорённому плану, ему требовалось совершить несколько перелётов с такими же суточными остановками, якобы для обновления и наладки навигационного оборудования, а через неделю вернуться и ждать меня двое суток. Затем, если за это время я так и не появлюсь, заново повторить весь цикл перелётов-посадок.
Для экстренной связи у меня имелся специальный градарный маяк. Его включение означало приказ командиру шаттла «срочно возвращаться на место первой посадки»…
То, что в лесу и поблизости уже давно никто не бывал, меня нисколько не напрягало. Аномалия есть аномалия. По сути, она как скала в океане, окружённая рифами и течениями, укутанная туманами и штормами. Местные к ней привыкли и просто обходят далеко стороной. Пришлые, если суются, то только по недомыслию, но даже среди них дураков практически не осталось.
Суйюнь говорил, что тоже однажды решил посмотреть, что там за ерунда за такая. Глупый был, молодой. Единственное, что он запомнил из той «прогулки» — это как нёсся назад со всех ног, не в силах противостоять охватившему его ужасу. И это ещё считалось везением. В подавляющем большинстве случаев местные «сталкеры» или вообще из зоны не возвращались, или сходили с ума, становясь пожизненно идиотами.
Ситуация явно напоминала то, что обычно происходило около флорианских святилищ, только более резко, более, так сказать, концентрированно.
И это понятно. На Флоре барьер растёкся по всей планете, а здесь плотно собрался в одной сравнительно небольшой области. А концентрация энергии, как известно, однозначно приводит к увеличению мощности и силе воздействия.
Первые сигналы, что всё так и есть, я получил сразу, как только вошёл под деревья.
Ощущение — как будто сидишь в батискафе, а над тобой тысячи тонн воды, которые давят на оболочку, и она буквально дрожит в напряжении, грозясь вот-вот разорваться. Воздух перед глазами сгущается, уши закладывает, в глазах постепенно темнеет, давление передаётся на кожу, затем на кости, оно проникает в мысли, пытается сжать их в плотный комок страха и безнадёги. И чем дальше углубляешься в лес, тем сильнее напор этой силы, тем непомернее тяжесть.
Единственное, что можно этому противопоставить, чтобы не сойти с ума и не умереть — это такой же напор изнутри, такую же силу, такую же мощь, такой же барьер из энергии.
Остатки её во мне всё-таки оставались. Пусть даже самый мизер, который никуда не приложишь, но он давал шанс хотя бы просто переставлять ноги и не падать в изнеможении на скользкую землю. Увы, продержаться на нём до конца я не мог — с каждым пройденным шагом давление невидимой силы всё возрастало и возрастало. Рано или поздно мне всё равно пришлось бы использовать свой главный резерв — спрятанную за пазухой шкатулку с кристаллом.
Я знал, что это необходимо, знал, что без этого не обойтись, но только заставить себя нацепить на шею пылающий жаром кристалл казалось почти невозможным. Мысли в моей голове словно бы раздвоились. Чей-то неведомый голос шептал откуда-то справа: «Давай, соберись, ты можешь». Другой, идущий откуда-то слева, из-за плеча, убеждал в обратном: «Нельзя, ты не сможешь, сгоришь, ты ещё не готов, возвращайся обратно».
Когда этот спор в голове стал совершенно невыносимым, я наконец не выдержал и одним слитным движением выхватил футляр из-за пазухи, а затем выдернул наружу кристалл. Он болтался на серебристом шнурке сгустком ярчайшего пламени, на него было больно смотреть, золотисто-белый огонь жёг сетчатку. Точно такой же я, помнится, видел лишь раз — в святилище моего баронства, когда мы с Паорэ пробивали раскинувшуюся над планетой защитную дымку.
«Выбрось!» — советовал голос слева.
«Надень!» — приказывал правый.
«Сгоришь», — предрекал один.
«Очнёшься», — не соглашался другой.
Шнурок я удерживал двумя пальцами, и они вот-вот были готовы разжаться.
«Зачем мне всё это? — предательски нашёптывало подсознание. — Что я забыл здесь?»
В сполохах пламени, через застилающий глаза багровый туман проступали знакомые фигуры и лица.
Таг, Калер, Борсий, Нуна, Паорэ…
Гас, Луджер, Виллем, Суйюнь, Анцилла…
Первых я фактически бросил, потому что Пао сказала, что мы не любим друг друга.
Вторых оставил, пожалуй, в самый тяжёлый момент, потому что Анцилла сама меня оттолкнула, сказав, что мы слишком разные.
Так почему же тогда я снова и снова бьюсь головой о запертые ворота, пытаясь помочь одним и спасти других? На кой чёрт мне всё это нужно, если сразу две женщины, разные, ничуть не похожие, но ставшие мне невероятно близки́, как сговорившись, внезапно отказываются от меня и заставляют искать свой путь в этом мире? Зачем? Чтобы вернуться и завоевать их заново? Выбрать одну из двух? Найти себе третью, покладистую?
«Ты — идиот», — заключил первый голос.
«Болван», — согласился второй.
«Придурок», — вывело подсознание.
«Сами вы…»
Меня неожиданно охватила жуткая злость.
Какого рожна я тут рефлексирую?! У меня что, нет других дел?
Нахер эти интеллигентские самокопания! Мозги нужны для другого…
Подхватив серебристую нитку второй рукой, я быстро накинул её на шею.
Ткнувшийся в грудь кристалл прожёг её буквально насквозь, до самого позвоночника.
В ту же секунду я умер…
Глава 20
— Кто ещё хочет высказаться насчёт командующего? — герцогиня обвела взглядом сидящих мужчин и удовлетворённо кивнула. — Отлично. В таком случае, сел бригадир, можете приступать к командованию группировкой.
— Благодарю, экселенса, — кивнул поднявшийся Виллем…
Совещание длилось уже второй час, но обсудить удалось только половину вопросов.
Как-то само собой получилось, что после внезапного отъезда барона все, включая прибывших с Тарса, признали за герцогиней Ван Тиль право отдавать приказы и координировать подготовку войск к схватке за Мегадею. Куда убыл бывший командующий, никто кроме Анциллы не знал, но, как ни странно, это никого не смущало. Убыл, значит, так надо.
Честно сказать, для герцогини подобное выглядело удивительным. Она никогда не сталкивалась с такой… нет, не то что бы преданностью — скорее, верой бойцов в своего командира, уверенностью, что если он что-то делает, то делает правильно. Даже если его действия кажутся, как минимум, подозрительными…
— Кораблём управления я назначаю «Варяг». Командиром «Тарс-Примы»…
— Разрешите мне, сел командующий, — поднял руку Луджер.
Виллем покачал головой:
— Это опасно, граф.
— Я знаю.
— На станцию придётся главный удар.
