— Кисо, мы с тобой уже столько всякого разного успели понавидаться за последний месяц, что от всего этого можно было сойти с ума! И если мы не свихнулись, значит, мы выживем. А чтобы выжить, нужно есть! Понял?
Неллью не стал возражать. Он даже не отказался от своей порции грибов, хотя и ел через силу. Он тоже понимал, что ему надо выжить.
В Дерразине Неллью не раз и не два вспоминал Чонори – первый увиденный ими вблизи город, разбомбленный пришельцами. Но Чонори, когда они через него проходили, был мертв и мертв давно, а Дерразин был еще жив, хотя и смертельно ранен, что было хуже всего. В нем еще догорали пожары, дымились свежие пепелища, остро пахло гарью, а среди развалин бродили безумные люди в обгоревшей одежде, ищущие родных и близких или бесцельно идущие неизвестно куда.
Старинный район на холмах, где они едва не заблудились вчера, был уничтожен почти полностью, и они, обходя его, попали в полуразрушенные кварталы, застроенные современными пятиэтажками. Они пострадали меньше, чем центр, и люди здесь еще пытались помочь друг другу. В одном месте Неллью видел группу из примерно двадцати человек, разбирающую развалины рухнувшего дома, в другом – прямо на земле было расстелено большое брезентовое полотнище, и двое врачей в измазанных кровью и пеплом белых халатах пытались помочь многочисленным раненым.
Но никаких продовольственных пунктов или походных кухонь. Только однажды они натолкнулись на толпу, которой несколько человек раздавали с телеги буханки хлеба, но хлеб кончился раньше, чем они успели приблизиться.
— Пошли скорее, нам нужно проследить за этой повозкой, — на ходу распорядился Ворро. — Черт, мы ничего здесь не знаем, бредем наугад. Попробуем добраться к первоисточнику.
Повозка, запряженная худосочным и нервно шарахающимся из стороны в сторону молодым бычком, двигалась не быстрее среднего пешехода, так что Ворро и Неллью довольно быстро нагнали ее и углубились вслед за ней в какой-то промышленный район, тоже сильно пострадавший от обстрела. Отовсюду валил густой вонючий дым, который порывы ветра время от времени прижимали к земле, и тогда надо было быстро бежать вперед, прикрыв лицо и зажав нос и рот, чтобы вырваться из отравленной зоны.
Попав в на редкость плотную завесу дыма, они были вынуждены сначала отступить, а затем пробираться через территорию какого-то разрушенного гаражного комплекса, и потеряли повозку из вида. Оказавшись в узком переулке, зажатом между заборами, Неллью растерянно оглянулся по сторонам (Дерразин с его лабиринтами уже начал его злить), как вдруг заметил на поперечной улице двух людей, тащивших тяжелый мешок, и ткнул в бок Ворро.
— О, это интересно, — сразу же заинтересовался Ворро. — Посмотрим на их добычу.
Дойдя до угла, они сразу же увидели цель – остатки какого-то большого здания за массивным рухнувшим забором. В развалинах копошились с полсотни людей, выкапывающих и оттаскивающих в стороны какие-то мешки и ящики. Возле забора лежали несколько трупов в военной форме, но на них никто не обращал внимания.
— Вот оно! — загорелись глаза у Ворро. — Склад!
— Но это же мародерство! — попробовал возмутиться Неллью. — Мы же не воры!
— Не сделаем мы, так это сделает кто-то другой, — возразил Ворро. — Или ты такой сторонник лечебного голодания? Пошли скорее, пока все не растащили!
Развалины склада походили на золотоносный участок. Несколько десятков человек, по одиночке и группами, стараясь не глядеть на соседей, старательно проводили раскопки – каждый на своем месте. Свободных участков еще хватало, и Ворро и Неллью, поднявшись на кучу камня, в которую превратился склад, точно так же начали отбрасывать в сторону битые кирпичи и куски толя и кровельного железа. Минут двадцать им не везло, но затем находки пошли потоком.
— Есть! — азартно выкрикнул Ворро. — Здесь ящик! И какие-то консервные банки! Кисо, помоги!
Неллью пришел на помощь другу, и совместными усилиями они вытащили из развалин большой картонный ящик, наполненный жестяными банками. Некоторые из банок были помяты, парочку вообще раздавило в лепешку, и Неллью с интересом макнул палец в красно-коричневую субстанцию.
— Ягодный джем, — заключил он. — У меня мама в детстве такой варила.
— Великолепно, — откликнулся Ворро. — Джем так джем, всегда любил сладкое. Ты не стой, собирай все целые банки и складывай в рюкзак! Живо! А то явится вдруг охрана!…
Вслед за джемом они извлекли из-под обломков еще один ящик, в котором оказалась консервированная каша с овощами, затем наткнулись на пакеты муки высшего сорта, большей частью целые, пополнили свои запасы пятью бутылками с минеральной водой, которые Неллью выудил из стеклянного крошева, наконец, откопали большую коробку, набитую пакетами с суповым концентратом.
— Может, хватит? — Неллью с натугой приподнял рюкзак. — Учти, нам все это еще унести нужно.
— Сейчас, — Ворро с неудовольствием оторвался от увлекательного занятия. — Дай только посмотрю, что в этом мешке… О, горох! Черт, во что бы его насыпать?
— Насыпай сюда! — Неллью спустил Ворро его рюкзак. — Только скорее. Смотри, все вокруг разбегаются! Ты помнишь, что положено по законам военного времени за мародерство?
— О, черт! — Ворро поспешно выпрямился. — Тогда бежим! Дай, только я захвачу немного этого гороха! Черт, как его неудобно насыпать горстью, хотя бы какой-то совок…
Неллью, ни говоря ни слова, оттащил Ворро вместе с его рюкзаком от разорванного мешка и потянул прочь. Они едва успели. Буквально через несколько секунд после того, как они завернули за угол, за их спиной послышались свистки, крики, резкие команды, громыхнуло несколько выстрелов. Рюкзаки, набитые снедью, весили, наверное, с центнер каждый, и они, едва пробежав сотню метров, нырнули в проем в каком-то заборе и просидели в укрытии не меньше часа, пока вокруг все не стихло. Ветер время от времени заволакивал их убежище дымом, но они терпели.
Возвращаясь обратно в тот же самый парк, Неллью чувствовал себя так, словно он идет домой. За последние четыре недели им ни разу не приходилось ночевать в одном месте три раза подряд. Рюкзак был неимоверно тяжелым и давил на плечи, но еще больше давило сознание того, что им пришлось опуститься до воровства. Тем не менее, прислушиваясь к ощущениям в бурчащем от голода животе (грибы помогли несколько ослабить это чувство, но не более того, к тому же, с тех пор уже прошло несколько часов), Неллью был готов простить себе это преступление.
Так он и сказал вслух.
— Молодец! — засмеялся в ответ Ворро. — Ты начинаешь верно мыслить.
И помолчав, добавил с необычной для себя грустью и горечью.
— Знаешь, Кисо, мне и самому не по себе. Я, конечно, эгоист, но не до такой степени, чтобы радоваться, вырвав эти куски из глотки тех, кто нуждается в пище не меньше меня самого. И чем дальше, тем с большим ужасом я думаю: на что еще нам придется пойти, чтобы выжить? Смогу ли я потом простить себя? И стоит ли такая жизнь того, чтобы за нее цепляться?…
Неллью промолчал. Он тоже не знал ответов на эти вопросы.
После ужина, первого сытного ужина за последнюю неделю, у них появились другие вопросы. Как всегда, задал их первым Неллью.
— Ли, — спросил он, лениво глядя на огонь и ковыряя в зубах щепочкой, — Что мы будем делать завтра? Куда нам теперь идти?
— Сложный вопрос, — проворчал Ворро. — А ты уверен, что на него нужно отвечать именно сегодня?
— Да, Ли. Сегодня мы чудом спаслись от смерти, обворовали склад, едва не попались, наконец, впервые за несколько дней нормально поели. Завтра все это забудется, а останется лишь ощущение того, что у нас полно продуктов. К тому же, я не уверен, что мы и дальше будем так же роскошно ночевать под открытым небом.
— Ладно, — Ворро со вздохом присел. — Будем рассуждать логически. В Валез меня по-прежнему не слишком тянет, к тому же, я боюсь, что после сегодняшнего рейда пришельцев придется очень здорово потрудиться, чтобы найти какую-нибудь посудину, способную пересечь пролив.
— На побережье долго оставаться нельзя, — добавил Неллью. — Здесь скопилось слишком много людей, и скоро начнется голод. Да и нам с тобой не каждый день будут попадаться разбомбленные склады.
— Н-н-да, — Ворро напряженно раздумывал. — Знаешь что, Кисо? Пошли, наверное, домой!
— Это куда?
— Домой, говорю, — Ворро широко улыбнулся. — В наш Лимеолан.
— Его же разрушили пришельцы!
— Это сказал Лльечи, чтоб ему там провалиться в преисподней! Он мог и наврать. Нет, я не могу поверить, что уничтожен весь город. Даже Тарануэс сколько не бомбили, а наш дом остался цел, помнишь? К тому же, у меня в самом Лимеолане и под Лимеоланом миллион всяких родственников, кого-нибудь из них, да найдем! И помнишь, как там хорошо? Горы, река, море, в море рыбка плавает, а вокруг – сады, сады, сады… С голоду там мы наверняка не умрем! Нет, определенно, отправляемся в Лимеолан! Завтра же с утра и выходим.
