Элав словно знал, что Флэм близок к дому и задолго до момента смены Сао своего молочно-розового свечения, на привычный бело-бирюзовый яркий свет, уже стоял у въезда в селение и пытался рассмотреть поток, о котором не раз слышал от ездоков. Но сколько не вглядывался вдаль стеклодув, ничего увидеть так и не смог. «Знать, много видов[1] до потока отсюда» - думал хмуро Элав. Простояв довольно долго, он уже собирался возвращаться, как вдруг, разглядел вдали небольшой столб пыли. Мужчина решительно пошёл навстречу и вскоре увидел движущиеся в его сторону огромные колёса, что то и дело мелькали за холмами.
Подъехавшая, спустя некоторое время, тачка окатила клубами пыли Элава, но это его ничуть не смутило, потому что внутри неё среди тюков он сразу разглядел укутанного Флэма. Хоть на том был капюшон с маской на лице, никаких сомнений у мастера Элава не было, что это именно Флэм.
Мужчина бросился к юноше, даже не обратив внимание на ездока, что, быстро развязав себя, выпрыгнул из тачки и громко сказал:
– Рад видеть вас! Я Лэви.
– Что с Флэмом?! – с ужасом прокричал Элав, пытаясь при этом отвязать руки юноши от бортов тачки.
Лэви не говоря больше ни слова, быстро помог развязать Флэма, и снял с него куртку с маской.
Мастер Элав пытался взвалить на плечи бессильное тело Флэма, но тут Лэви его остановил.
– Уважаемый, подождите, пожалуйста! – спокойно начал он, останавливая Элава, взяв того за трясущиеся руки. – Как я понимаю, вы мастер Элав, которому мне и велено передать Флэма?
Элав немного успокоился от сказанного, быстро вытер пот, что струился у него по лицу, и сипло спросил:
– Кто же так сделал с моим мальчиком?
– Вам не стоит беспокоиться, уважаемый. И Вы мне так и не сказали, тот ли Вы Элав, которого я ищу?
– Да, да, это я, – быстро закивал стеклодув.
Он снова начал трогать голову Флэма и торопливо запричитал:
– Его же надо быстрее к лекарю нашему отвезти, чтобы понять, как лечить. Что ж с тобой стряслось то, мальчик мой?
– Мастер Элав, – продолжил Лэви, снимая свою куртку и бросая её на сиденье тачки, – мы сейчас поедем к Вам, уложим Флэма в постель, затем я дам все нужные отвары и постараюсь всё рассказать, что с ним произошло. Вы можете сесть рядом с парнем, благо место позволяет, и будете указывать мне дорогу до Вашего жилища.
Элав быстро кивнул, при помощи Лэви торопливо забрался в тачку, не переставая тихо причитать.
***
Закончив свой рассказ, Лэви смотрел на Элава. Тот сидел возле кровати с Флэмом, низко опустив голову, а слёзы из его глаз медленно капали на циновки.
– Так, ты теперь «зовущий», мальчик мой... – тихо всхлипывая, с вымученной улыбкой шептал Элав, поправляя подушку под головой Флэма. – И стоило ради этого так губить себя? Ох ты ж молодость лихая… Сердцем ведь чуял, что не нужно было мне тебя отпускать в Полунгар… Прям корю себя за это… Ну, ничего… Ты дома, а это важнее всего. Вот работой займёшься, и все хвори твои, как окалина, отвалятся…
Элав быстро утёр слёзы, когда услышал, что кто-то зовёт его с улицы, и торопливо вышел.
Лэви отхлебнул воды из красивой стеклянной чаши и принялся её рассматривать. Иногда он поднимал её повыше, чтобы лучи светила, которое уже сияло во всю, пробиваясь через полог свитый из веток, играли своими лучами на причудливых стеклянных узорах.
За этим занятием его и застал Элав, вернувшийся назад, и негромко сказал:
– Это Флэма работа. Башковитый он у меня и мастеровой, которого я за дюжину других не отдам. Теперь вот всем сердцем желаю, чтоб окреп он поскорее!
Мастер уселся за стол, напротив ездока и продолжил:
– За заботу твою сердечную благодарен я тебе, Лэви! Судя по твоим седым вискам, вижу, что постарше ты меня, но всё ж набрался смелости привезти Флэма домой. За что отдельная похвала тебе от всего моего сердца! – и взглянув на спящего юношу, добавил, – Глянь, у него уж и румянец стал пробиваться, после отвара твоего.
– Так не мой это отвар, – улыбнулся ездок. – Это надо Калиле благодарить, которая со своим мужем Дюгутем выходили Флэма после того потока, где его убить хотели.
– Не человек тот Блаб, а жижа болотная! – сжав кулаки, сурово прогудел негромко Элав. – Поганца этого у нас же тут знают, но никто бы и не додумался, что он на убийство решится. Вот ведь… Но, как ты сказал, Флэм ведь «зовущий», может черви его тогда и оберегли от гибели, коль так.
– Знать, так, мастер, – миролюбиво похлопал Лэви по плечу Элава, успокаивая его, – Мне ведь Дюгуть ещё вот что рассказал. Прежде, чем найти Флэма, ему ведь тропу черви подсветили, чтобы на помощь к нему поспеть. И свет этот прям до густых кустов Дюгутя довёл, из которых он и выдрал застрявшего парнишку.
На последних словах Элав побледнел так, что это стало заметно даже не смотря на его смуглое загорелое лицо. Глядя широко распахнутыми глазами, он тихо выдохнул:
– Флэма нашли, застрявшего в кустах?!
Лэви удивлённо взглянул на Элава и осторожно спросил:
– А это что-то значит?
Элав закрыл лицо руками, тяжело вздохнул, и долго молчал. Затем сиплым, чуть прерывающимся от волнения голосом, сказал:
– Ох, тяжело мне это вспоминать, да и не говорил я никому об этом никогда… Но, видать, время пришло… – мужчина тряхнул головой, с которой градом посыпался пот из-под повязки на лбу, и глядя тяжёлым взглядом, продолжил, – Флэм ведь мне как сын… Самому, вот, не смоглось детишками обзавестись, потому как померла молодой моя Мария от лихорадки здесь… Да и Флэм у меня появился… крайне необычно… Мало кто помнит это, потому как в те времена селение наше было в пяток хижин да мастерской моей, и добрая часть старых жителей уж давно свои последние сны под корнями деревьев увидели… А вот то, что расскажу далее, мне отец Флэма сам и поведал… Ох, как тяжело это вспоминать-то… Эх-хе-хе… Ну, так вот… Мать Флэма, Лина, промышляла грибами да ягодами на кромке болот с нашей, сальдарской стороны, да мох плотный добывала,
