на Лэви, направил на него свои рога.
Лэви, понимая предупреждение, отступил и стал рассматривать животное. Сосцов у того не было, но было то, что точно определяло его как самца. Лэви и увалень смотрели друг на друга с любопытством, если так можно сказать об увальне, и мужчина осторожно протянул ему на ладони оставшийся мох. Самец немного постоял в нерешительности, сильно втягивая широкими ноздрями незнакомый для него запах человека, но потом всё же осторожно слизнул угощение. Лэви ещё постоял недолго с протянутой рукой пока увалень продолжал её нюхать, но потом осторожно убрал её и стал отступать. Всё семейство немного потопталось на месте и, развернувшись, скрылось в кустах.
Теперь каждое утро Лэви набирал самый сочный мох с высоких кустов, куда было сложно дотягиваться увальням, и ждал прихода семейства Муфы.
Через пару оборотов самец, которому Лэви дал кличку «Моф» также по его манере мычать, допустил покормить и погладить их с Муфой детёныша. Малыш был забавным и любил бодаться своей крупной головой, отчего Лэви пару раз даже чуть не упал.
Это ухаживание за увальнями не осталось без внимания жителей селения. Лэви стали расспрашивать, как ему удалось приручить диких животных? На что он отвечал, что только лаской можно приманить дикое существо, но вот говорить о приручении пока рано. Вот как только он запряжёт этих увальней в свою телегу, тогда и можно будет сказать, что их приручили.
Через надель Лэви сделал высокий забор перед со своим жилищем, расположив его по квадрату, и утыкал его с обратной стороны сланцами с острыми краями, чтобы никакое хищное зверьё не могло перелезть через такую преграду. За этот забор мужчина приманил семейство Мофа и Муфы, соблазнив их большими кучами собранного заранее мха, и двумя бадьями, полными лягушек.
Животные в первые несколько оборотов осторожно заходили внутрь, но потом обязательно возвращались на волю. Но настало время, когда увальни, наевшись в очередной раз угощениями, расслабленно улеглись отдыхать в загоне. Лэви решил запереть ворота, чему животные даже не сопротивлялись. Хоть теперь забот прибавилось по собиранию мха и ловле лягушек, в этом Лэви бойко помогали его пара малолетних дочек и жена Тийе, которая как раз позже и научила всех селян доить самок увальней, добывая вкусное молоко.
Произошло это событие более полутора периодов назад. И с тех пор много жителей Зова Песко стали пробовать приручать этих покладистых животных, потому что уж больно понравилось всем их молоко, которое у самок увальней почти не пропадало никогда, и из которого чуть позже даже научились взбивать масло.
Но труд приручения давался непросто. Кому-то удавалось приманить увальней едой, как это сделал Лэви, а кто-то бросал это кропотливое дело и просто стал выменивать молоко за раковины или марблы[3] у тех, кто смог приручить самок увальней. Не обошлось и без проблем, когда самого ленивого жителя селения, Пипсéна, один увалень даже немного покалечил, отдавив тому ногу. После чего Пипсен часто жаловался на свою раздавленную ступню и постоянно увиливал от работы.
Прошло ещё несколько периодов и Лэви, как и обещал когда-то, действительно запряг в телегу Мофа и его повзрослевшего детёныша, получившего кличку Шалун.
Правда и этот процесс занял у Лэви много времени. Потому что сначала нужно было переоборудовать телегу, где уже не требовалось педалей. Колёса телеги он соединил с самим корпусом через необычные перекрещенные балки, что делало езду заметно мягче. Но самым сложным оказалось научить увальней делать то, что хотелось Лэви – а именно, поворачивать куда нужно, останавливаться или идти быстрее. Мужчина долго соображал над конструкцией управления, пока не увидел, как одна из женщин просеивает муку из толчёных раковин и водорослей, дергая за два ремня, привязанных к баку с ситом, постоянно поворачивая бак в разные стороны. Так у Лэви появились поводья, которые позволяли давать направления, если дёргать одно из них с нужной стороны. Уже через пару наделей тренировок увальней, упряжка с ними впервые проехала по селению.
Теперь Лэви вёз Флэма на своей необычной телеге в упряжке увальней к месту, где вскоре должен открыться поток.
Стоит отдать должное Калиле и Дюгутю, которые смогли выменять всё оставшееся стекло Флэма на немалое количество красных водорослей. И это не смотря на разительную перемену во Флэме, после того как он всё же узнал истинную причину своего резкого отторжения Хладой и просто перестал разговаривать с этой семейной парой, делая вид, что или спит, или очень устал. Что, по сути, и было правдой. Теперь тюки с красными водорослями так же служили Флэму хорошим лежаком в телеге, но юноша этого не замечал из-за своей неимоверной слабости и полного отсутствия даже искры радости в сердце.
Спустя пол оборота Лэви, прибыв в нужное место к семейству собирателей. У них хранилась его ездовая тачка, которую он так же доработал, сделав дополнительные боковые паруса, помогающие регулировать повороты. Он укомплектовал тачку необходимыми запасами и перегрузил весь товар Флэма, поручив собирателям ухаживать за увальнями. Теперь осталось дождаться потока. Приготовления были короткими и Лэви быстро справился с ними один, благодаря своему опыту, но вот разговорить хоть немного Флэма ему так и не удалось. Юноша не проронил ни слова, демонстративно отворачиваясь или закрывая глаза.
Давящая темнота сменилась на тёмно-серую хмарь, что всегда предвещало начало потоков. Вскоре Лэви почувствовал порывы ветра и проворно перенёс полу-спящего Флэма в тачку, обложил его тюками с водорослями, крепко привязав верёвками к бортам его руки и ноги. На что Флэм вяло улыбнулся и впервые произнёс:
– Не старайтесь так, дядька Лэви. Выбросит меня в потоке – так и ладно. Мне уже всё равно…
После этих слов юноша закрыл глаза и Лэви понял, что теперь парень точно провалился в своё забытьё истратив последние силы. Не теряя время на разговоры, ездок надел на Флэма маску с капюшоном, проворно забрался в тачку, быстро привязал себя, и, налегая на педали, стал набирать скорость. Поднимающиеся в порывах ветра опавшая листва и сухие травы дали понять, что путешественники в потоке. После чего Лэви раскрыл один за другим все четыре паруса.
[1] «Период» - промежуток времени, равный земному году в соотношении 1 к 1,00314.
[2] «Нáдель» - промежуток времени, равный земной неделе.
[3] «Марбл» - стеклянный, идеально прозрачный шарик, принятый на планете Поса как единица обмена.
Мастер
