– Еще немного, и я свободен. Еще немного и я…
Дорогу Рябову преградил сержант Корж с двумя бойцами.
– Рябов, ты куда собрался? Тебе надо лежать в изоляторе. Хочешь, чтобы полковник рассердился? – сержант корж говорил миролюбиво, но указательный палец в напряжении замер на спусковом крючке.
Рябов на миг остановился. Потом пошел дальше. Бойцы расступились. Честно говоря, после увиденного никто с Рябовым связываться не хотел. Но полковник Егоров приказал следить за Рябовым. Выхода у сержанта Коржа не было.
– Рябов стой. Мы будем стрелять.
Рябов не оглянулся. С треском начала рваться одежда. Во все стороны полезли, извиваясь в воздухе, белые кости.
– Мать честная, – испуганно пробормотал боец Головин, крестясь и пятясь назад. Ничего подобного в своей жизни он не видел.
Рябов продолжал удаляться.
– Что будем делать? – спросил Митюхин, – Уйдет ведь.
Лоб сержанта Коржа покрылся испариной. Сержанту не часто приходилось напрягать свои извилины размышлениями. Всегда действовал по уставу.
– Огонь! Сбивайте кости. Рябов нужен полковнику живым.
– Может, лучше по ногам? – предложил Митюхин, – Зачем нам его кости? – он пожал плечами.
Рябов вдруг побежал.
– Убегает, товарищ сержант! – закричал Митюхин, прицеливаясь и стреляя короткими очередями.
Сержант Корж и Головин последовали его примеру. Коридор наполнился выстрелами. Стрелять приходилось прицельно, чтобы не повредить коммуникации и обшивку.
Рябов, окутанный костями, бежал все быстрее. Самые длинные выгнутые дугами кости царапали обшивку, раздирали металл перегородок. Он знал, выстрелы не причинять ему вреда.
С разбегу Рябов врезался в толстый люк шлюзового отсека. Металл со скрипом просел, и Рябов ввалился внутрь шлюзового отсека.
Сержант Корж вместе с Головиным и Митюховым их предосторожности остались на безопасном расстоянии.
– Рябов, опомнись! Что ты делаешь, – закричал сержант Корж, – Как ты улетишь в таком виде. Ты даже в модуль не поместишься. Посмотри на себя, дурак! Вернись в изолятор. Врачи тебя вылечат.
Рябов, словно одержимый, оглядывал шлюзовое помещение. Он вдруг понял, что сержант прав. В узкий модуль ему никак не пролезть.
Не раздумывая, Рябов разогнался, пробил внешний грузовой люк и выпрыгнул в открытый космос. Курс он взял на Марс.
Сигнал аварийной сирены поднял всех на ноги. Опустились защитные перегородки, заблокировав пробоину в корпусе.
К сержанту Коржу быстрой походкой подошел полковник Егоров.
– Ну? – требовательно спросил он.
– Не смогли, товарищ полковники, – запинаясь, проговорил Корж, – Улетел Рябов. Совсем улетел.
Полковник Егоров крутнулся на месте.
– Что показывают приборы, вмонтированные в одежду Рябова? Где он сейчас? – требовательно спросил он.
Лейтенант Котов бросился к приборам:
– Живой он! – товарищ полковник, – летит на Марс.
Полковник Егоров молча размышлял.
– Ладно. Пусть летит…Ольга Антоновна, идите за мной, – полковник Егоров направился в свою каюту.
Берестеева послушно пошла следом. В голове у нее все перемешалось от волнения и испуга. Она все меньше понимала, что происходит на корабле, и совсем не знала, чего ей ждать в будущем.
Бойцы тем временем осматривали корабль и проходили обследование на предмет выявления неизвестного вируса в организме. Ничего подозрительного анализы не выявили. Все были здоровыми. Эта новость немного всех успокоила. Все гадали, что могло случиться с Рябовым. Он даже не летал на спутники Марса.
Вразумительного объяснения никто придумать не мог. Сошлись на том, что у Рябова просто иммунная система слабая. Не выдержала нагрузок, вследствие чего начались мутации организма.
Бойцы разошлись по своим делам. Экспедиция продолжалась.
* * *
Окутанный коконом из собственных костей, Рябов совершил посадку на поверхности Марса почти на самом берегу реки обнаруженной Евпатием.
– Наконец я дома, – прошептал Рябов со счастливой улыбкой на губах, – Дома! Мне бы только еще воды напиться, – с удивлением и испугом, Рябов вдруг увидел, что у него посыпались изо рта зубы, и отвалился нос. Но крови не было. Боли он тоже не чувствовал.
Словно понимая его слова, кости живыми нитями потянулись к реке, исчезли в мутной глубине. Тело Рябова начало пульсировать, наполнилось бледным свечением. Рябову никогда еще в жизни не было так хорошо. Он блаженно улыбался и забыл не только о своем настоящем доме, но и о своих товарищах на корабле. Ему казалось, что всю свою сознательную жизнь он провел здесь, на берегу марсианской реки.
Кости Рябова начали исчезать в красной марсианской земле. Он пускал корни, словно какое-то дерево. Не прошло и десяти минут, как Рябов находился уже в центре сплетения из собственных костей, зависнув в нескольких метрах над поверхностью Марса. Его ребра исчезли глубоко под землей проникнув на глубину в несколько сотен метров. Тело Рябова было окутано какой-то паутиной, как будто он превращался в кокон.
Глаза Рябова были закрыты. Он напоминал высохшую египетскую мумию. Рядом появились какие-то существа.
Полковник Егоров посмотрел на Берестееву. Под его пристальным взглядом Ольга Антоновна съежилась, как будто в том, что произошло, была и ее вина.
– Как вы себя чувствуете? – неожиданно спросил Егоров, – Насколько я помню, вчера вам было плохо. Вы были в бреду.
Берестеева удивилась. Она не думала, что полковника Егорова интересует не самочувствие.
– Спасибо, товарищ полковник. Уже лучше.
Егоров кивнул на кресло.
– Присаживайтесь.
Берестеева послушно села.
– Что будем делать, Ольга Антоновна? – спросил Егоров садясь напротив.
– Вы о Рябове или об экспедиции в целом? – поинтересовалась Берестеева.
– Обо всем.
Берестеева невольно пожала плечами.
– Трудно сказать. Даже не знаю, – на ее бледном лбу появились тонкие морщинки, – Ситуация с Рябовым вообще не имеет объяснения. Он даже не был на спутниках. Если бы это был неизвестный вирус, то первыми бы его подхватили разведчики. Разве что, – она задумалась, – У него оказалась более слабой иммунная система.
– Это означает, что скоро все на корабле превратятся в подобие Рябова и выпрыгнут в открытый космос? Так что ли?
Берестеева от напряжения вспотела. Она не знала, как правильно ответит.
– Не думаю, – осторожно начала она, – Но нужно быть готовым ко всему.
– Очень оптимистично. Вы говорите как тот древний пророк. Царство будет разрушено, но без уточнения какое именно, – на лице полковника Егорова появилась улыбка.
