— Настолько изменил, что возглавил бегство с Земли?
— Это как сказать. Он двинул флот обратно на Палатин. Похоже на бегство?
— Понимаю, почему среди скульптур в Центрах солидарности никогда нет Фундатора! Всегда удивлялась такой несправедливости. И, собственно, никогда не задумывалась, куда он делся.
— Вот это самое интересное. По дороге он собрал корабли и кораблики желающих покинуть Праматерь. Уверяю вас, внушительная масса металла в точке ударного шока на границе системы пять столетий назад была так же неприятна, как и теперь. В саму систему вошел только флагман, «Уран», но на Палатине уже струхнули. И послали навстречу…
— «Гефест», — вскинулся Люций. — Стратосферные войны кончились на Палатине, совместным маневром «Гефеста» и «Урана». Его изучают все пилоты на старших курсах, особенно те, кто потом хочет специализироваться на гипертоннажных кораблях. Выходит, это был не неудачный маневр, а успешная дуэль…
— В ходе которой один древний колосс утопил другого в фотосфере двойной Шестнадцатой Лебедя, — резюмировал Антоний.
— Она тройная, — Люцию начала надоедать роль слушателя. — И у нее, уж прости, никак не может быть общей фотосферы.
Антоний проигнорировал выпад.
— Алгоритмы весь этот сюжет потом успешно заминусовали, как я понимаю.
— Даже я и даже с этим кольцом на пальце должна делать прямые запросы, чтобы что-то найти. Например, — Электра завела глаза, — что «Гефестом» командовал тогда Марк Лициний Доминатор, ровно для такого дела получивший от сената Палатина диктаторские полномочия. Антоний, браво! Как это ты столько всего вытащил.
— Спасибо, — Антоний шутливо поклонился, — но и это не все. Деталей, конечно, от этой истории сохранилось немного. Алгоритмизировано было еще не все, каждый желающий не мог выплеснуть в сеть все и сразу. А на Палатине как раз начался высокий сезон, небо закрылось, связь тоже. Через год, когда свидетельства смогли влиться в общеримскую сеть, новости на слуху были уже другие, все прежнее кануло в цифровую Лету. Но вот что еще у меня есть…
Антоний картинно повел рукой с бокалом и развернул объемную картинку прямо над остатками ужина. В мерцающей сфере между собеседниками повисли изображения двух кораблей. Сияющий новой голубовато-стальной броней стремительный и громадный, многоярусный и многопушечный «Уран», «Uranus Caelum». И второй — черный даже на фоне космической черноты, тяжелый, непостижимо отблескивающий золотыми бликами по портам и жерлам, с ветвистыми, как пробегающие молнии, вспышками на боках. Антоний заставил картинку повернуться, а потом два изображения сдвинулись, совместились и точно, до последней антенны и шлюза, совпали.
— Что скажете?
— А что тут говорить, это «Уран» новенький, а тут — потрепанный боями. Флагманы не строят полностью идентичными, это ж тебе не серийный шаттл, хотя общие конструкционные решения могут совпадать. И что?
— А то, что это последнее изображение упало в сеть через много месяцев после тех событий. Есть и текст. Пишет пассажир «Бенгалии», это гражданский корабль, из тех, что Тит Ювенций прихватил в Солнечной. Латынь ужасающая, видно, что человек не успел стать римлянином. Там сначала много про всякий быт, опускаю, а вот потом: «мы уже отчаивались, пошли разговоры о возвращении, но „Кисмет“ все изменил. На нем не написано, но все знают, что он так называется. Он догнал нас и привел с собой странные корабли, старые… они летят уже столетия. Они подняли нашу скорость и теперь у нас есть шансы долететь до предсказанных землеподобных планет. Махди Сеид говорит, что мы встретим еще многих. Махди Сеид говорит, что все мы отыщем новое небо и новую землю. Махди Сеид говорит, что благословения наши неисчислимы». Ну и так далее, потом дары, снова Сеид, пророчества, чудеса. Почти религиозный, я бы сказал, экстаз. Я сперва подумал, что «Кисмет» — это каким-то образом уцелевший «Уран», но «странные старые корабли» сбивают с толку.
— Может быть, этот «Кисмет» — старый земной корабль, какой-то доримский прообраз времен первой колонизации, с которого потом скопировали «Уран»? — предположила Электра.
— Ну и откуда он там взялся? Нет, я ставлю на то, что этот самый Махди завелся на римском корабле, а потом и переименовал его.
— Антоний, ну ты уж не завирайся. Где Махди, а где Рим, — возмутился Люций.
«А твой адмирал силен в отрицании нежелательных вещей».
«Он не мой».
— Первая гробница пророка находится в солнцах Бет-Лахам, — вдруг вспомнила Электра. — Интересно, сколько их, этих гробниц. Малак говорил, что последняя — на Авле.
Антоний отхлебнул из своего бокала, без особенного восторга разглядывая Люция. Тот ответил мрачным взглядом. Упоминание о таинственных гробницах пророка оба проигнорировали.
— Я заметил, что во тьме времен одно часто перетекает в другое. Может быть, Махди не столь далеки от Рима, как тебе кажется. Папа мой не зря дал разрешение Электре усыновить вашего мальчика.
— Это тут причем!
— Действительно, совершенно ни при чем, — с легчайшей издевкой протянул Антоний. Люций немедленно взбесился.
— Дела минувших дней к сегодняшним отношения не имеют. Сказки и легенды можно в более спокойное время послушать.
— Нам же совсем не нужно разбираться в мотивах противника! Достаточно состроить напыщенную рожу и выдвинуть челюсть вперед!
— Нет, лучше трындеть без умолку в надежде, что собеседники потонут в словесном потоке!
— Послушайте, вы друг с другом разобраться не в состоянии, — не выдержала Электра. — Не то что в противнике. Может, я выйду, а вы подеретесь?
Люций кинул на нее испепеляющий взгляд, потом на секунду прикрыл глаза, вчитываясь в чип.
— Нет, не может, — сказал он с раздражением. — Читай почту.
— Ну что там?
— Сообщение с Форпоста. Легат-губернатор получил наши приказы и подтвердил лояльность диктатуре. Легионы на планете готовятся к погрузке.
Электра еще раз поблагодарила Антония и быстро написала Кастору Мартеллу. Флагман-легат должен быть готов распределить по кораблям всех, кого отдаст им Форпост. Легендарная планета, каждый сантиметр которой принадлежит богу Марсу, где горы сравнены взрывами до спекшихся равнин, а равнины превращены в горы с лезвийно оплавленными вершинами.
Не должна ли она эвакуировать оттуда и тех, кто живет на Форпосте постоянно? Ведь там как-то живут люди, и много. Преподавательский состав, техники, инженеры, ученые, семьи. Работают на защищенных космических платформах вокруг и на самой поверхности, на станциях ближе к полюсам и на более-менее нетронутой плодородной полосе в экваториальной области.
Она минуту подумала об этом. Нет. Убежища и бункеры Форпоста — самые надежные, а жители приучены по тревоге идти в укрытие. Потому что на Форпосте не только обучают и тренируют легионеров. Планета регулярно подвергается испытаниям новейшей военной техники всех видов, вплоть до орбитальных бомбардировщиков в экзосфере и многоруких гекатонхейров в толще океана. Трудно поверить, но таким образом легионеры ищут способы успешно воевать на поверхностях планет, не затрагивая результаты терраформирования.
Почему-то из всех просмотренных, довольно жутких, видео и фотографий Электра лучше всего запомнила ярко-желтое поле какого-то генмодифицированного злака вперемешку с трепещущими на накатывающемся ветру ярко-алыми маками. Неровная чернота внутри каждого цветка походила на пулевое отверстие. Над полем стояла сизая грозовая туча, и злой, чувствовалось, что горячий, ветер дул порывами, сильно, а с неба медленными толчками изливался узкий голубовато-белый столп света, будто схождение злого бога. В сопровождении к видео было написано, что работает пучковый излучатель одной из оружейных палуб тяжелого крейсера «Гефест».
Картинка то и дело возвращалась к ней по ночам. Алые лепестки разлетались каплями, а золотое поле снова и снова пригибало жарким воздухом, как дыханием самого Марса Фурия, Марса Разгневанного.
Электра обвела взглядом притихших собеседников. Люций совершенно в ее манере подвернул губы, раздул ноздри и полностью погрузился в чип. Антоний задумчиво смотрел на гидропонные заросли, думал о чем-то, бог весть о чем. Красивое смуглое лицо его ничего не выражало. Никому из нас еще не случалось убивать своими руками. Наверное.
