– У меня есть предложение получше, – сглотнув, проговорил, тщательно подбирая слова, Голицын. – Вы немедленно стопорите ход, складываете захваченные бластеры – и тогда, может быть, я не стану препятствовать вам выбрать любую из спасательных шлюпок и даже дам полчаса на то, чтобы худо-бедно затеряться в пространстве. Но через тридцать стандартных минут и «Альг», и подоспевшая «Бета» – «Бурк» в смысле – начнут поиск, и тогда уже кто не спрятался – я не виноват! Все ясно, савар?
– Звучит красиво, – чуть поморщился Шовд. – Вы только забываете, савар офицер, что условия сейчас диктуем мы! У нас в руках ваши товарищи, да и вы сами заперты, словно в мышеловке, и никак – ну, совершенно никак! – не можете нам помешать. Я могу просто забыть о вашем существовании и не вспоминать о нем до самого Лыж…
– Где я разнесу на молекулы любой причал, к которому вы решитесь пришвартоваться!
– Где в этом случае нас встретит ранольская эскадра, которая подавит ваши жалкие батареи прежде, чем они успеют сделать и пару залпов.
– Что ж, но хоть эта пара залпов останется за мной! – бросил Иван, желая оставить за собой последнее слово.
– Я полагал, вы умнее, савар офицер, – с сожалением проговорил Шовд. – Ну что ж, мое предложение остается в силе, Надумаете – дайте знать, я не стану блокировать ваш канал. А сейчас прошу меня извинить – триста секунд до прохода «ворот». Всего хорошего, савар офицер!
Экран погас.
Некоторое время на центральном посту царило гробовое молчание.
– Как думаешь, они действительно намерены вернуть «Альг» этому… Как его? Консулу? – спросила, наконец, Андерсон.
– Трудно сказать, – пожал плечами Иван. – Может, и так… А может – врут… Про консула этого – как-то особенно неправдоподобно. В любом случае после всего случившегося верить им на слово я бы не стал…
– Понять бы еще, что их заставило пойти на захват корабля… – задумчиво произнесла девушка. – Все-таки пиратство – это не шутки…
– Да какая разница, что заставило?! Может, это у них национальный спорт такой – боевые корабли угонять! Или традиция празднования Дня Нарождения! Важен факт – корабль захвачен. И летит в Ранолу! А почему да отчего…
– О’кей, что будем делать? – не пожелав спорить, тихо спросила Рут.
– Не знаю, – пожал плечами Голицын. – Очевидно, что сидеть просто так – смысла нет. Доступ на центральный пост у них есть, рано или поздно они поймут, что мы не вооружены, и выкурят нас. С другой стороны… В коридор не сунуться – это тоже ясно. Хорошо хоть этот идиот бластер на пламенный режим поставил – из парализатора бы небось не промазал…
– А как думаешь, они не блефуют? Ведь «Бета» наверняка уже бросилась в погоню, – с надеждой в голосе предположила она.
– Не, не думаю, – проговорил Голицын после секундного раздумья. – Пока сообразят, что к чему, пока все на борт перейдут – зрители, игроки, пока курс зададут… А «Альг» уже вот-вот в тоннель войдет. Не помнишь, кстати, он здесь единственный?
– На вход? Нет, их тут два или три, кажется – но они наверняка к ближайшему пошли.
– Без сомнения, – кивнул Иван. – Куда он ведет, случайно, не помнишь?
– Я ж тебе не навигатор, – развела руками Андерсон. – Но точно не в цивилизованные сектора – в такую же глушь, как и здесь. А что?
– Понимаешь… На дистанции «Бете» нас не догнать. Тем более что «Альг» идет заранее проложенным курсом, а нашим придется все просчитывать заново после каждого тоннеля – они ж не знают, куда намылились эти чертовы ранольцы! Значит, наша с тобой задача – любой ценой заставить «Альг» сбросить скорость. Причем – в трехмерном пространстве – иначе в тоннеле потом никаких концов не сыщешь…
– Значит, надо прорываться в рубку. Только как – если мы вон даже в коридор выйти не можем?
– Прорываться, не прорываться… Есть один способ… – пробормотал Голицын. – Несколько экстремальный, правда, но есть… Четырьмя батареями – за двадцать три минуты – это сколько ж уйдет времени, если использовать все десять?.. – он неторопливо повернулся к девушке и, увидев на ее лице полное замешательство, загадочно улыбнулся.
– Эй, на батарейной палубе! – яростно орал с экрана внутренней связи Цурр. А еще говорили, что он тут так, порулить присел! – Что вы делаете?
– Дергаю стоп-кран, если ты понимаешь, о чем я, – самодовольно ухмыльнулся Иван.
– Какой еще, в кипящий космос, стоп-кран?! Еще немного – и корабль останется без энергетического щита! Решили свести счеты с жизнью, курсант?!
– Ни в коем случае, – покачал головой Голицын. – Хотя, конечно, если вы не оставите мне иного выхода…
Иван вновь улыбнулся. Нет, прощаться с жизнью он вовсе не собирался – по крайней мере пока. А вот вставить в колеса «Альга» пару крепких жердей – очень даже…
Все десять артиллерийских батарей корвета яростно палили в белый свет как в копеечку. Предохранители, ограничивающие угол поворота орудий, несмотря на вялые возражения системы безопасности, были Голицыным отключены, в результате львиная доля огня доставалась самому «Альгу». Его броня, правда, пока держалась, но столбики контрольных диаграмм на экранах давно уже сменили свой цвет с нейтрально-серого на кричаще-красный. Еще немного – и щит корабля не выдержит, и тогда три четверти энергии силовых установок переключится на поддержание «брони последней надежды».
Много ли останется на разгон?
Такой вот импровизированный стоп-кран.
– Они за дверью, – предупредила Ивана Рут.
– Знаю, – коротко бросил тот. – Мне тут надо еще минуты две-три. Не дай им войти!
– Шутишь? У меня ж никакого оружия!
– Они об этом не знают. Выполняй!
– Есть!
Дверь приоткрылась и два приглушенных хлопка дали Ивану знать, что конфедераты – а раз Цурр по прежнему оставался в рубке, это могли быть только они – сообразили-таки переключить режим бластера с плазменного на парализующий. Савари, однако, осторожничали, ведя огонь через узкую щель, и их выстрелы цели не достигли.
– Стреляй! Я их вижу! – закричала Рут столь искренне, что рука Голицына, к которой обычно крепился «Шилк», непроизвольно дернулась.
Дверь немедленно захлопнулась – уловка Андерсон сработала – несмотря на то, что было в ее возгласе что-то странное, Иван даже не сразу осознал, что именно.
– А почему на ранолинге-то? – поинтересовался он, поняв, наконец, в чем тут дело.
– Так вроде ты говорил, что один из них не понимает на языке Альгера, – объяснила девушка.
– Гм… По-своему логично, – признал Голицын.
Дальше все произошло очень быстро. Со всех сторон в уши ударил тревожный перезвон, экраны озарил алый всполох, освещение под потолком погасло, через мгновение сменившись тусклым мерцанием аварийных ламп – и тут же дверь центрального поста распахнулась – уже на всю свою ширину. Хлопок – и в каждый квадратный миллиметр тела Ивана будто вонзили по стальной булавке. Голицын хотел крикнуть, но язык его словно примерз к небу.
