– А вы что, не рады, что живы? – резко спросил полковник Егоров.
– Рад, конечно. Но не собираюсь стоить иллюзий.
Полковник Егоров помолчал.
– Что с корпусом корабля? Есть повреждения?
– Пока нет. Но чужие объекты по-прежнему там. Может, датчики какие-нибудь или маячки, – ответил Беляев.
– Можно от них как-нибудь увидеть?
– Думаю да, – Беляев нажал несколько кнопок на пульте. На экране появились темные округлые предметы, – Вот, словно прилипли к корпусу, – сказал он, – Правда, корпус к счастью цел. Никаких агрессивных веществ не обнаружено.
– Можно от них как-то избавиться? – поинтересовался полковник Егоров, – Может, сбить чем-нибудь?
Беляев отрицательно покачал головой.
– Рискованно. Можем повредить корпус или приборы установленные на внешней обшивке корабля.
– Что вы предлагаете?
– Я? – Беляев подал плечами, – Я, вообще предлагал с ними не связываться, но…да что уже говорить. Выход один. Кто-то должен выйти в открытый корпус и вручную отделить инородные предметы от обшивки. Другого выхода я не вижу.
– Ясно, – полковник Егоров повернулся к своим бойцам.
– Ну, орлы, кто пойдет?
Орлы, понурив головы, молчали. Идти никто не хотел. Особенно после гибели группы сержанта Коржа. Полковник Егоров все понял. Это был бунт. Молчаливый бунт на корабле. Вслух он этого не сказал. Не хотел накалять ситуацию.
– Ладно. Я сам пойду, – он обвел своих бойцов презрительным взглядом.
Ему никто не ответил. В полной тишине, полковник Егоров направился к шлюзовому люку.
– Я с вами, товарищ полковник! – внезапно крикнула Берестеева и побежала следом.
Полковник Егоров даже не оглянулся. От злости он ничего не видел и не слышал.
Только в шлюзовом отсеке заметил бледную и взволнованную девушку.
– Что вы здесь делаете? – набросился он на нее, – Кто вас сюда звал?
Берестеева растерялась.
– Я с вами. Никто не пошел, вот я и пошла, – запинаясь, проговорила она.
– Кто вас просил? – все больше раздражаясь, крикнул полковник Егоров, – Что вы все время бегаете за мной!
– Кто? Я? – у Берестеевой от возмущения даже дыхание перехватило, – С чего вы это взяли? Ничего я не бегаю. То есть, бегаю по утрам, в спортзале, но не за вами…Я просто выполняю свои обязанности. Я не только медик, и эксперт, но еще и отвечают за научный сектор экспедиции. Нет, если вы не хотите, пожалуйста, иди сами! – в голосе Берестеевой звучало негодование.
Полковник Егоров усилием воли взял себя в руки.
– Ладно. Извините. Надевайте скафандр. Помочь?
– Если можно. Но я уже боюсь о чем-то вас просить, – сказала Берестеева. Она по-прежнему была бледной и взволнованной.
Полковник Егоров уже полностью успокоился.
– Зачем вы в космос полетели? – неожиданно спросил он, надевая ей на голову шлем скафандра, – Чего вам дома не сиделось? Писали бы диссертацию у себя в лаборатории. Вам что, делать больше нечего?
– Я уже защитила диссертацию, – ответила Берестеева, проверяя системы жизнеобеспечения.
– Поздравляю, – Егоров криво улыбнулся, – Теперь все понятно?
– Что вам понятно? Что? – воскликнула Ольга Антоновна и почему-то покраснела, – Только не воображайте, что я полетела из-за вас.
Полковник Егоров на миг остановился.
– Этого мне еще не хватало. Мне и без вас хлопот достаточно. Видели. Что твориться. Бойцы вышли из повиновения. Я бы мог, конечно, приказать. Пусть будет стыдно, что они струсили, а их командир рискует своей жизнью, пока они свои задницы греют в тепле и комфорте. Интересно, как они потом будут смотреть мне в глаза.
– Они надеются, что вы не вернетесь, – просто сказала Берестеева.
– Как? Не понял Егоров, – с какой это радости мы не вернемся?
– Статистика. В каждой экспедиции были потери. Только с Фобоса вернулся лейтенант Карельский, да и тот сошел с ума. На Деймосе погиб Алехин. Сегодня еще трое бойцов погибло. Получается, что все, кто покидает корабль идут на верную гибель.
Вот никто и не соглашался покинуть корабль. Разве непонятно? – Берестеева широко открытыми глазами смотрела полковника Егорова.
Егоров в ответ только со стуком захлопнул защелки ее шлема.
– Это мы еще посмотрим, – пробормотал он.
– А в космос я полетела, потому что полетела. Ясно? – с вызовом сказала Берестеева, – Долго вы еще будете копаться? Нам пора уже выходить.
– Это кто решил, что нам пора? – Егоров не спеша, надевал свой скафандр.
Берестеева решила промолчать.
Когда все было готово, полковник Егоров открыл шлюзовой люк и они вышли в открытый космос.
– Боже, как красиво и… страшно! – с восторгом и изумлением воскликнула Берестеева, – Товарищ полковник это Фобос или Деймос? Вот там за Марсом?
– Не знаю, какая разница. Меня больше интересует, что за дрянь прицепилась к корпусу корабля.
– Вы со мной или так и будете любоваться пейзажами? – едко спросил полковник Егоров.
– Что? А, нет, я с вами, – Берестеева спохватилась, взялась руками за край шлюзового люка.
– Проверьте, надежно ли закреплен страховочный трос, – посоветовал Егоров, – а то еще улетите к чертям. Лови потом вас по всему космосу.
Берестеева молчала.
– Ну, чего молчите. Язык проглотили? – спросил Егоров.
– Не знаю, как проверить трос, – пролепетала Берестеева.
Егоров презрительно фыркнул.
– Что там проверять! Закрепите карабин и с силой дерните. Ну, как?
– Вроде бы держится, – ответила Берестеева.
– Вроде бы, – повторил следом за ней Егоров, – Это не просто трос, а нить жизни, которая связывает вас с кораблем. Ясно?
– Так точно, товарищ полковник. Ясно, – ответила Берестеева.
– Вот и отлично. Следуйте за мной. Только нигде не запутайтесь. Хорошо?
Берестеева в ответ только кивнула.
Полковник Егоров нарочно отключил связь с кораблем. После такого предательства со стороны своих бойцов он не хотел ни с кем общаться.
Как только они покинули шлюзовой люк, Ольга Антоновна неожиданно вскрикнула.
– Что? – не оборачиваясь, спросил полковник Егоров, – Испугались? Ну, так возвращайтесь обратно. Сам все сделаю.
– Пришельцы, товарищ полковник, – испуганно прошептала Берестеева.
Она не ошиблась. Светящийся желтым светом треугольный аппарат беззвучно приблизился почти вплотную к корпусу корабля. Берестеевой казалось, что если протянуть руку. То можно даже к нему прикоснуться. Она застыла в ужасе. Она ждала, что вот-вот вспыхнет яркая вспышка, и она сгорит без следа.
– Не двигайтесь. Заприте, – раздался у нее в наушниках спокойный голос Егорова, – Они нам ничего не сделают. Они наблюдают.
