У камина он споткнулся об услужливо дожидающиеся своей участи поленья, и те с шумом покатились по полу.
Затем он заглянул в спальню и убедился, что белоснежные простыни шелковисты на ощупь, а перина мягка и податлива.
Был дом — не изображение, и стены, и камин, в котором можно разжечь огонь, и удобные кресла, и огромное супружеское ложе под балдахином, готовое принять влюбленную пару.
Лина порхала по комнатам и залам компьютерного строения, тщательно обследовала каждый закоулок, рассматривала каждый предмет и, казалось, была все более и более довольна результатами своей экскурсии.
— В детской нужны игрушки, — распоряжалась она на ходу, — ты должен дорисовать много-много замечательных игрушек, иначе малышам будет скучно!..
Наконец, она добралась до спальни и ахнула от восхищения. Плашмя повалилась на кровать и поманила Мэтью пальцем.
Тот, не веря своим глазам, ощупывал предметы.
— Это невозможно, это как же я так смог?..
— Какой ты славный, — улыбнулась Лина и на полуслове прижалась губами к его губам…
… Они не покинули спальню до самого утра…
Мэт краем сознания вспомнил о друзьях.
По доброте душевной он более всего на свете желал, чтобы им в этот день, как и ему с Линой, улыбнулась удача…
Поль толкнул знакомую дверь салуна «Шестой палец» (кроме женщин и негров, и только с оружием) и невольно остановился.
С первого взгляда было ясно, что многое здесь изменилось. Полутемный зал выглядел уже гораздо более цивильным, хотя все еще изобиловал ковбоями. Но самое интересное было дальше! Маленький Бил-Бил приветствовал Поля как старого приятеля Незнакомца с Картами и лично сделал для него небольшую экскурсию. Теперь его занюханный салун превратился в настоящий Игорный Дом.
Собственно, салуном теперь хозяйство Бил-Била не ограничивалось. Многочисленные пристройки организовывали игровые кабинеты. Рулетка, ломберные столы, кости, бильярд. Но в основном — карты, карты, карты…
Надо сказать, что жизнь городка коренным образом изменилась. Игровая индустрия стала постепенно поглощать всю остальную жизнь. Это поняли и в конкурирующем «Третьем ухе».
Поль законно гордился тем, что это его личная заслуга.
Игровая лихорадка, похоже, постепенно захватывала всех. Ставки были самые высокие.
Как дорогому гостю, Полю было предоставлено право выбора любой игры. Поль тут же дал себе слово, что своих денег ни за что ставить не будет. Золото ему еще пригодится.
Он сыграл в несколько простых карточных игр, больше выиграл, чем проиграл. Настоящего соперника пока что не было.
Он хотел уже было отправиться в «Третье ухо», как дверь распахнулась и в салун вошел кривой детина с лицом профессионального негодяя. Шрам через всю физиономию делал его улыбку вечной.
«Как похож на капитана пиратов! — подумал Поль. — А здорово было бы обыграть этого негодяя.»
— Кажется, кто-то здесь искал настоящего мужчину, — сказал вошедший.
… В первой же игре они набрали поровну — девятнадцать.
Затем — по шестнадцати.
Затем Поль два раза подряд получил преимущество в одно очко.
Затем один раз проиграл и четыре раза подряд выиграл снова с преимуществом в одно очко.
— Детские игры, — смахнул вдруг со стола карты негодяй со шрамом. Рядом с ним возникли две фигуры: ковбой в пенсне и кривобокий.
— А ты знаешь взрослые игры? — спросил Поль совершенно спокойно.
— Да! Я ставлю на кон город! — прорычал негодяй.
— А я… — начал было Поль, но негодяй его перебил:
— А ты жизнь! Пошло?
Десятки глаз впились в Поля. И ему ничего не оставалось, как ответить:
— Пошло! Раздали карты.
— Выиграй у него! — шепотом молил Поля Бил-Бил, — это самый страшный бандит в округе. От него покоя нет.
— Спокойно, дружище, — уверенно улыбнулся Поль.
Обоим выпало по восемнадцати. Негодяй взял еще карту, и у него оказалось двадцать.
— Ну что, берешь? — спросил негодяй. Кривобокий и ковбой в пенсне потянулись за своими пушками.
— Беру, — ледяным тоном ответил Поль. Он боялся даже взглянуть на карту. И зря. Потому что ему выпала тройка.
Негодяй вскочил, но несколько рук усадили его на место.
— Игра не закончена, — сказал Поль. — Теперь играем на твою жизнь.
Через пять минут все было кончено. Негодяй приставил дуло к своему лбу, зажмурился и спустил курок.
Потом Поль сидел на самом почетном месте и принимал поздравления и благодарности. Лучшая красотка спела для него милую песенку.
— Незнакомец с Картами, — восклицал Бил-Бил, когда Поль прощался. — Теперь у меня здесь воплощается Великая Американская Мечта! Ну, давай старина, не забывай нас, заглядывай! Увидишь, скоро у нас весь город другим станет! Мы уже с ребятами и новое название подбираем, чтобы позвучнее, не то, что этот Зеленый Лог. К примеру, как тебе будет — Лас-Вегас, а?
Поль вышел во двор. Теперь его богатство не умещалось и в повозке. Теперь он владел целым городом.
Ну надо же, оказывается, он способствовал развитию игорного бизнеса на диком Западе много сотен лет назад! Всегда приятно узнать о себе что-нибудь новенькое.
И тут откуда-то сверху на него свалились кривой и тот ковбой в пенсне.
Цинично улыбаясь, бандиты пристрелили его кобылу.
— Нет, ты так от нас не уйдешь! — заявил кривой.
Поль одним великолепным апперкотом свалил на землю очкастого. С кривым оказалось сложнее. Он был в драке человек опытный, поэтому держался долго. Впрочем, удары его почти не достигали Поля. Зато Марьяж молотил кривого, как паровой молот. Кривой рухнул наконец тяжелым снопом.
Все-таки тот день был полон везения. Оба злоумышленника были при лошадях, так что у Поля даже появился выбор.
— Добрый день, как доехали?
Лина обернулась на голос и увидела перед собой высокого, чуть полнеющего человека с абсолютно лысой головой, одетого в костюм совершенно неофициального бордового цвета.
— Спасибо, замечательно, — оторопело откликнулась Лина и устроилась в указанном ей кресле.
— В нашем распоряжении двадцать минут, — сообщил президент, устраиваясь в кресле напротив, — валяйте, задавайте ваши вопросы.
— В народе поговаривают, что вы не совсем здоровы последнее время, как вы можете прокомментировать эти слухи? — торопливо задала Лина первый вопрос.
— Я дам вам комментарий, — пообещал президент, несколько секунд о чем-то подумал, прикрыв глаза, потом поднялся, одним движением поднял над головой кресло, которое весило никак не меньше центнера, и метнул его в ближайшую стенку. Кресло от страшного удара рассыпалось на четыре части, а президент, как ни в чем не бывало, подвинул себе другое и снова сел.
