Лунный город был режимным объектом, но существовал по трехуровневой системе безопасности, что подразумевало разделение на секторы допуска: красный, желтый, зеленый. Исследовательские лаборатории института астроархеологии располагалась в красном и желтом секторах — к этим помещениям свободный доступ был закрыт. Музей же института располагался в зеленом секторе. Туристы служили дополнительной статьей дохода администрации института, поэтому музей был открыт для обозрения четыре дня в неделю. Экспозиции занимали десять подземных ангаров, в которых раньше размещались склады с боеприпасами. В каждом ангаре экспонаты отличались по теме и рассказывали об общих тенденциях развития цивилизаций разных миров.
В просторном помещении девятого ангара, в приглушенном свете прожекторов под сводчатым потолком хранились памятники, свезенные со всех уголков Вселенной. В центре громоздились надгробные плиты мавзолея Нурейна, который был обнаружен нефтяниками на планете Крейпцер. Многотонные блоки из черного гранита с рельефами, запечатлевшими историю вырождения цивилизации. Вдоль стен, возвышаясь до самого потолка, стояли всевозможные идолы из красного дерева, из зеленого камня, синей глины, бронзы, гранита. Свезенные сюда с далеких планет, они олицетворяли собой многообразие и единство религиозных течений гуманоидов разных миров.
Уникальные предметы культа мертвых — ритуальные ножи, чаши для крови, посмертные маски правителей древних цивилизаций, — разложенные на многочисленных стендах, радовали глаз посетителей.
Шел второй день свободного доступа к экспозициям на этой неделе, но особого наплыва туристов не наблюдалось.
Впрочем, сказать, что историей никто не интересовался и залы пустовали, было бы несправедливо. Небольшие группы и одиночные посетители бродили в каждом из залов.
Сейчас в девятый ангар на экскурсию пришли школьники с Плобоя. Десяток учеников младших классов в ярких одеждах, возглашаемые строгой воспитательницей в темно–синем облегающем комбинезоне, в очках и с копной обесцвеченных волос.
Воспитательница поддерживала дисциплину среди учеников окриками и подзатыльниками. Она постоянно поглядывала на монитор, на котором отражалось местоположение подопечных, чтобы никто из детей, не дай бог, не отстал от группы и не заплутал в тоннелях бывшей военной базы.
— Дети! Дети! Держимся вместе! — Воспитательница одернула малыша, прильнувшего к стенду со слепками конечностей умерших деятелей искусств неизвестной планеты. — Адик, перестань ковыряться в носу. Ванесса, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отходила от группы. — Училка наградила Ванессу ощутимой затрещиной. — Все слушаем дядю профессора. Когда вернемся, будем писать сочинение на тему «Что больше всего мне понравилось в институте космических гробокопателей».
— Пардон, не «институт космических гробокопателей», а институт астроархеологии, — поправил экскурсовод. Его морщинистое лицо серо–пепельного цвета с длинным крючковатым носом расплылось в снисходительной улыбке. Блеснули стекляшки пенсне. Невысокий, ссутулившийся караптонец в белом халате подвел экскурсантов к идолу из желтого металла, покрытого от старости зеленым налетом. Бюст с эполетами и планками наград даже по прошествии столетий выглядел помпезно.
— Перед вами командир космического крейсера «Индепендент», — сообщил экскурсовод, показывая на суровое лицо гуманоида в фуражке, напоминающей вскрытую консервную банку. — Его мир — планета Уэйд–Капа у звезды альфа–Персея — был уничтожен в результате ядерной войны. Из–за взрывов большой мощности произошло смешение оси планеты. Цивилизация погибла за считаные минуты. Извержения вулканов происходят по сей день. Катастрофа случилась полторы тысячи лет назад, но на поверхности Уэйд–Капа уровень радиации до сих пор выше предельно допустимого. О судьбе цивилизации с Уэйд–Капа стало известно после того, как был найден крейсер «Индепендент». Превратившийся в безжизненный замерзший астероид, корабль летал по круговой орбите. На его борту и нашли бюст, благодаря которому мы с вами знаем, как выглядел человек, первым нажавший красную кнопку.
— Почему институт археологии разместили в космосе? — спросил очкастый мальчишка. — Какая опасность может исходить от бронзового бюста?
— Верно, — поддержал товарища другой подросток. — Покажите лучше красную кнопку!
— Покажите! Покажите! — оживились дети.
Экскурсовод смущенно улыбнулся. Прежде чем ответить, он снял и протер пенсне.
— Да, наш институт расположен на луне Арум. Вы спрашиваете, почему изучение останков перенесли в космос? Раньше, когда историки изучали развитие собственной цивилизации, это было относительно безопасно. Теперь, когда археология больше и больше специализируется на инопланетных цивилизациях, приходится думать о своей безопасности. Ведь астроархеология в первую очередь изучает именно причины гибели других миров. Внезапное исчезновение высокоразвитой цивилизации, полное умерщвление населения огромных космических городов — что послужило причиной столь глобальных явлений? Вирус, война, генетическое вырождение или религиозный культ, технологический или нравственный катаклизм? На эти вопросы призвана ответить астроархеология. И чтобы та же трагедия не повторилась с нами, мы принимаем жесткие меры безопасности. Вы спрашиваете, почему институты археологии располагают на лунах, вдали от населенных пунктов? Даже наш, надо заметить, не самый богатый институт и тот расположен на площадях бывшей военной базы. Потому что артефакты древности могут содержать зло, погубившее целые миры. Мы же не хотим погибнуть от старой лампы, в которой заключен джинн, не правда ли, дети?
— Скажите, любезный, не проще ли сразу уничтожать опасные находки? — заметила девочка в розовой блузке. — А то из–за всяких мерзких штук, разбросанных по космосу, у приличных людей возникают проблемы.
Юная особа выделялась из гурьбы сверстников вызывающими манерами. Вид ее соответствовал поведению: взъерошенные волосы, мятая юбка и безобразный бумажный пакет в руках. Раньше девочку не было заметно. Она, видимо, примкнула к экскурсии недавно вместе с тремя мужчинами: заросшим бородачом в одноразовой одежде бледно–зеленого цвета, разодетым по последней моде хлыщом в бледно–розовом костюме и корабельных тапочках, и пилотом звездолета с пустой кобурой на бедре. Скулу пилота украшал отчетливый след от удара кастетом. Живописная троица стояла чуть позади девочки, не вмешиваясь в разговор.
— Мерзкие штуки, как ты их назвала, — ответил экскурсовод девочке, — на самом деле — артефакты, способные дать бесценные знания и предотвратить будущие угрозы. Лучше учиться на чужих ошибках, особенно если это роковые ошибки.
