Словом, "Эрмандада" попала в окно между боями, очень удачно поспев к генеральному штурму Махаона.
Ахилл Мария отличался, как пишут в служебных характеристиках, высокой стрессоустойчивостью, гибкой психикой, отличной приспособляемостью к резкой смене тактической обстановки. Однако, попав в глухой заснеженный лес, утопая по колено в рыхлой белой пудре, он сильно засомневался в этих своих качествах.
Еще вчера Ахилл Мария был братом Единорогом, комендантом важного для бизнеса сектора в полковничьем звании, возглавлял мощнейшее подразделение службы безопасности и нажимал на кнопки исторического закулисья.
А сегодня он стоял, прислонившись к стволу махаонского кедра в густой тени снежных шапок на кронах, и думал как верна русская поговорка насчет "не рой яму другому".
Он сжег гигаватты энергии ради чистого начала войны. И вот теперь вынужден сражаться за фактических врагов, спасая свою жизнь. Что вскоре придется – сомнений не было.
Встретили его отряд образцово, но совсем без распростертых объятий.
Его пехоту отделившийся от парома крупный планетолет-челнок высадил в тайге, в излучине неизвестной полковнику реки. Бойцы гарнизона выставили три ориентационных маяка, так что в точку вышли по триангуляции, без замечаний. Зато – неподготовленная площадка, жесткое приземление и прочие радости импровизированного прорыва в ассортименте.
Когда планетолет нашел свое последнее пристанище и упокоился на посадочных опорах посреди горелого участка таежного океана, в рации раздался чей-то бодрый голос:
– Давай быстро! Под разгрузку! Отставить минуэты, двигаемся в темпе румбы! Времени в обрез!
Ахилл Мария достаточно разбирался в тактике наземного боя, чтобы не возражать и не возмущаться панибратством. Он даже не спросил, кто говорит.
В те минуты они представляли собой идеальную мишень: отнюдь не маленький каботажный корабль на опушке, которая отменно выгорела под выхлопом посадочных двигателей и теперь выделялась черным кариесным пятном на фоне белого леса. С орбиты засекут в два счета! Это сообщило личному составу замечательную прыткость.
Пока разгружались, его встретил хмурый офицер в легком скафандре. Геральдический танк нагрудного погона не оставлял сомнений в войсковой специальности – жестянщик. Три большие звезды на двух просветах – полковник.
– Что ж вы, братцы, такие черные! – раздосадованно бросил танкист. – У нас тут, понимаешь ли, зима, а вы как галки!
– Господин полковник! Там, откуда мы прибыли, зимы не бывает! Гарнизон орбитальной станции "Тьерра Фуэга", полковник "Эрмандады" Ахилл Мария Мигель де Вильямайора де ла Крус! Честь имею, – он резко кивнул, насколько позволял шлем тяжелого штурмового скафандра.
– Ну я счастлив... И что же мне с вами делать, полковник? У вас, я смотрю, неполный батальон... Ладно, с учетом перехода в действующую армию назначаю вас командиром батальона. Побудете пока без звания, но в должности комбата. Чтобы не путаться. Поступаете в распоряжение подполковника Лихтера. Он у нас пехотой командует.
Ошалевший от такого понижения Ахилл Мария начал было:
– Господин полковник! Я...
– Товарищ полковник! Привыкайте, – голос выделил курсивом слово "товарищ", впрочем, танкист тут же потеплел. – Меня зовут Леонид Владленович Меликов. Можно просто Леня.
Он протянул руку.
– Ты прости, что я так... Обстановочка, черт, нервы! И не надо так переживать: долго мы все равно не протянем. Орбита, считай, потеряна, сейчас накроют сверху и привет, пишите письма. Не все равно, кем помирать? Лейтенант, полковник, комбат – какая разница! В братской могилке все одинаково красивые.
"Если нет никакой разницы, произвел бы меня в главкомы", – к Ахиллу Марии постепенно возвращалось присутствие духа, а вместе с ним и его специфическое чувство юмора.
Бывший полковник охотно ответил Меликову на рукопожатие. А полковник настоящий толково обрисовал диспозицию.
Задача была простая: срочно уйти в лес, затаиться в засаде, а когда начнется высадка – ударить по клонам.
– То есть понятно, что сперва их ПКО пощиплет. Но они его подавят, потому что силы несоразмерны. Ну а потом все равно – наш выход. Вот только с БТРами плоховато. Придется твоим прямо так, без церемоний, на броне. А скафандры перекрасим при первой возможности. Честь мундира и все такое – я понимаю, но вас, черненьких, на снегу просто перестреляют, – закончил Меликов.
Разгрузка закончилась, эрмандадовцы вместе с полковой пехотой ушли в лес, и теперь свежеиспеченный комбат стоял под сенью кедра и рефлексировал. Надо же было так стараться, чтобы попасть под удар, в подготовке которого сам принимал участие?!
Впрочем, долго рефлексировать не пришлось.
За недалеким таежным горизонтом ухнуло. Полыхнула зарница, разродившаяся густейшим дымом до небес. Ахилл Мария понял сразу две вещи: конец планетолету и началось!
Рация развеяла сомнения заодно с надеждами.
– Код Ветер. Повторяю: код Ветер! Прогноз высадки: квадрат 98-53. Повторяю: квадрат 98-53!
Эрмандадовец привычно покосился на часы для отчета. 13-41 по местному. И тут же сам себя одернул: какой, к дьяволу, отчет?!
Не дожидаясь команды, он бросил своим по закрытому каналу:
– Подъем! Занимаем места на танках!
Понятно, что команда последует немедленно и это будет приказ "выступать"! Квадрат 98-53 находился в тридцати километрах южнее.
Бойцы порысили туда, где скрывалась замаскированная танковая колонна. Шестьдесят четыре бронированных чудовища Т-10 уже урчали моторами. Низкие приземистые силуэты, плоские башни, сплошь усеянные дополнительным навесным вооружением. В хвосте стальной змеи угадывались контуры БТРов мотопехоты. Дальше шли установки ПКО и полковая самоходная артиллерия.
Грозная сила! На первый взгляд – несокрушимая. Да только что с нее будет толку, когда клоны выбьют последние флуггеры?!
Танки, неслышно порыкивая, уходили в белизну. Уходили в бой. Над всем этим великолепием выписывала вензеля какая-то краснобокая зимняя пичуга
* * *
Январь 2622 г. Временная база клана "Алые Тигры". Планетоид Р-12, астероидный пояс АД-3, система Шао.
– Запрашиваю посадку. Повторяю, здесь крейсерская яхта "Варта", запрашиваю посадку.
– Посадку разрешаю. Посадочная площадка подсвечена лазером. Скафандры советую не снимать. У нас, хе-хе, прохладно!
Капитан яхты обернулся к товарищу Иванову, который сидел тут же, в рубке.
– Нам дали коридор, товарищ Иванов.
– Садимся.
Специальный уполномоченный ГАБ был измучен. Не подавал виду, но последние часы он держался исключительно на стимуляторах. Третьи сутки без сна. Даже его тренированный и ко всему привычный организм отказывался служить без фармакологической поддержки.
