Пелорат выглядел несчастным.
— Но, Голан, это только слова. Почему они не хотят, чтобы мы остались на Сейшелах?
— Не знаю, Янов. Мне достаточно того, что они хотят, чтобы мы улетели. Я остаюсь. Я не собираюсь улетать.
— Но, Голан, если бы Второе Сообщество хотело, чтобы мы улетели, разве они не могли повлиять на наши разумы, чтобы мы сами решили улететь? Зачем им спорить с нами?
— Раз вы поднимаете этот вопрос, не сделали они это с вами, профессор? — Тревиц с неожиданным подозрением прищурил глаза. — Вы хотите улететь?
Пелорат удивленно посмотрел на Тревица.
— Я просто думаю, что в этом есть смысл.
— Вы бы так и думали, если бы были под их влиянием.
— Но это не так…
— Конечно, вы бы поклялись, что это не так, если бы это было так.
— Таким способом вы меня блокируете, — сказал Пелорат, — и опровергнуть ваши голословные обвинения невозможно. Что будем делать?
— Я остаюсь на Сейшелах. И вы остаетесь. Без меня вы не можете прокладывать курс корабля. Так что, если Компор повлиял на вас, он выбрал не того.
— Очень хорошо, Голан. Останемся на Сейшелах, пока у нас не появится причин для отлета. В конце концов, наброситься друг на друга для нас хуже, чем остаться и хуже, чем улететь. Как по-вашему, старина, если бы я был под влиянием, смог бы я так быстро перейти на вашу сторону и согласиться с вами?
Тревиц немного подумал, а потом как бы после внутреннего колебания улыбнулся и протянул руку.
— Согласен, Янов. Вернемся на корабль и начнем завтра сначала… Если придумаем другое начало.
47
Мунн Ли Компор не помнил, когда его завербовали. Во-первых, он был тогда ребенком, а во-вторых, агенты Второго Сообщества особенно тщательно, насколько возможно, старались удалить следы.
Компор был «наблюдателем». Любой член Второго Сообщества это сразу бы заметил. Это означало, что Компора ознакомили с менталикой и он мог разговаривать с членами Второго Сообщества до некоторой степени в их манере, но он принадлежал к самой низшей ступени иерархии.
Он мог улавливать излучения разумов, но не мог их изменять. Его образование так далеко не шло, он был не деятелем, а наблюдателем. Он был второсортным, но особенно не возражал, он знал свое место.
В течение первых веков Второе Сообщество недооценивало свою задачу. Оно считало, что горстка его членов может присматривать за всей Галактикой и для осуществления Плана Селдона нужны только легкие прикосновения то тут, то там.
Мул избавил их от этого заблуждения. Он явился ниоткуда и застал Второе Сообщество (Первое тоже, но это неважно) врасплох.
Они были беспомощны. Ушли пять лет и множество жизней на организацию контратаки.
Прим Палвер, снова путем тяжелых жертв, восстановил порядок и, наконец, принял меры. Он гигантски расширил операции Второго Сообщества, хоть и сохранил их в тайне. Для этого он учредил институт наблюдателей.
Компор не знал, сколько наблюдателей было в Галактике, или даже на Терминусе, его это не касалось.
В идеале, между двумя любыми наблюдателями не должно быть никакой связи, чтобы потеря одного не тянула за собой потерю других. Все связи были с начальством на Транторе.
Компор мечтал когда-нибудь попасть на Трантор, хотя и знал, что это маловероятно. Очень редко наблюдателя привозили на Трантор и повышали. Качества, необходимые для наблюдателя, не вели в направлении Стола.
Например, Гендибал, который был на четыре года моложе Компора. Его тоже завербовали мальчиком, но сразу увезли на Трантор, а теперь он стал Спикером. У Компора не было сомнения в правильности этого. В последнее время он много контактировал с Гендибалом и испытал силу разума этого молодого человека. Он бы не выстоял против Гендибала и секунды.
Компор не часто осознавал свой низкий статус. Низкий, но только по меркам Трантора. На других планетах, в нементальных обществах, наблюдатели без труда получали высокий статус.
Компор легко попадал в хорошие школы и находил хорошую компанию. Он мог пользоваться знанием ментальной техники, чтобы усиливать свою естественную интуицию (за которую, он был уверен, его и завербовали). Благодаря этому он оказался звездой гиперпространственных гонок, стал героем колледжа и поставил ногу на первую ступеньку политической карьеры. Когда закончится нынешний кризис, он будет продвигаться дальше.
Если кризис разрешится успешно, как и должно быть, возможно, вспомнят, что Компор первый заметил Тревица — не как человека (это мог любой), а как разум.
В колледже он сначала относился к Тревицу просто как к товарищу, веселому и остроумному. Однажды утром он проснулся в потоке сознания сказочного полусна и пожалел, что Тревиц не завербован. Это было невозможно, потому что Тревиц был уроженцем Терминуса. Кроме того, было слишком поздно; только совсем молодые разумы достаточно гибки, чтобы обучиться менталике. Мучительное вхождение в это искусство — большее чем наука — для взрослых, уже сформировавшихся мозгов практиковалось только два поколения после Селдона. Но если Тревиц был запрещен для вербовки, во-первых, и перерос ее возможность, во-вторых, почему у Компора возникла такая мысль?
На следующее утро Компор проник в мозг Тревица и понял в чем было дело. Разум Тревица не соответствовал правилам, которые изучал Компор. Разум Тревица ускользал от него. Исследуя работу этого разума, он обнаружил провалы… нет, скачки в пустоту. Места, в которых способ мышления Тревица был слишком глубок и проследить его было невозможно.
Компор не мог понять, что это, но стал наблюдать за поведением Тревица в свете своего открытия и увидел, что Тревиц обладает сверхъестественной способностью делать выводы из, казалось бы недостаточных, данных.
Определить это точнее Компор не мог. У него было тревожное чувство, что способности Тревица не до конца известны ему самому и что он мог бы…
Мог бы что? Знаний Компора не хватало. Он только интуитивно чувствовал, догадывался, что Тревиц мог стать персоной чрезвычайного значения.
Компору пришлось пойти на риск скомпрометировать себя, но если он прав… Оглядываясь назад он удивлялся, что ему хватило мужества не отступиться. Он долго не мог пробиться сквозь административные барьеры, окружавшие Стол. Он едва не погубил свою карьеру, он был в отчаянии, когда наконец достучался до самого младшего Спикера Стола.
Стор Гендибал терпеливо выслушал Компора, и между ними установились особые отношения.
То, что Компор сохранил отношения с Трантором, было заслугой Гендибала. И по указанию Гендибала он осторожно подготовил ситуацию, которая закончилась ссылкой Тревица. Компор надеялся, что через Гендибала он осуществит свою мечту о переводе на Трантор.
