собой дверь и протиснется мимо нас к его столу: — Знаешь, какой сюрприз нам с тобой подготовили моя курсантка и твой однокурсник?
Райен стоял ко мне спиной, я не видела его лица. Но он даже не дрогнул, услышав про «сюрприз».
Придя, в конце концов, к какому-то решению, адмирал вздохнул и отбросил в сторону уже порядком поднадоевшее мне перо:
— В общем, так. Урдо, я запрещаю вам действовать в ущерб учебе Маргариты. Она должна не числиться в Академии, а учиться! По-настоящему! Вы меня понимаете? Однажды ей придется взять в руки штурвал, и от ее знаний и умений будут зависеть десятки жизней. Возможно, даже ваша. Поэтому дар даром, а учеба в приоритете, понятно? — Айминь нехотя кивнул. Его губы поджались. — Отлично. Тогда собирайтесь. На крейсере есть изолированное помещение. Пока оно пустует, командир крейсера по моей просьбе предоставит его вам. Там можно будет спокойно и безопасно работать с даром Маргариты. Курсант Гейден, — фасеточные глаза впились в мое лицо, — практику проходить как положено, не отлынивать! Лично по итогу спрошу! Вам понятно?
Меня переполнило ликование. У меня все-таки будет настоящая практика! Возможно, мне повезет, и хотя бы ненадолго, под присмотром, я смогу встать за штурвал! Радость брызнула из меня как пузырьки шампанского, и Айминь, мгновенно поймавший изменение пси-поля, укоризненно на меня посмотрел. Но впервые мне не было дела до его мнения. Впереди замаячила вполне реальная перспектива полета.
— Так точно, господин адмирал! Обязуюсь не отлынивать, практику буду сдавать вам лично!
Пожилой фарн едва заметно дернул уголком рта, обозначая улыбку, а фасеточные глаза осветила улыбка:
— Отлично. Далее. Вилларс, — он посмотрел на Энрика, — чем вы руководствовались при выборе команды?
Энрик замялся:
— Простите, господин адмирал, я могу не озвучивать причины выбора?
Крайтон бросил на килла неожиданно острый, пронзительный взгляд:
— Можете. Но тогда, я надеюсь, не станете оспаривать мое решение, которым я вас отправлю на практику в другое место? Ваша команда получит другого штурмана, курсанты внакладе не будут.
Вилларс не раздумывал:
— Здесь речь шла о каком-то крейсере. Я так понимаю, это военное судно? Если я попаду на практику туда, у меня никаких возражений не будет!
Адмирал пристально смотрел на Энрика еще секунд тридцать. Но ничего не сказал, просто кивнул. А потом обвел взглядом нашу живописную группу:
— Подведем итоги: Урдо, я не потерплю самодеятельности на территории вверенной мне Академии. Если вы думаете, что у вас вышло бы скрыть то, что Маргарита вышла на новый уровень дара не просто так, а при помощи курсанта Вилларса, то вы очень сильно ошибаетесь. На первый раз я оставлю все как есть. Даже позволяю вам сопровождать курсанта Гейден на место прохождения практики, с тем чтобы продолжать тренировать ее дар в свободное от службы время. Вы меня поняли? — Адмирал пристально посмотрел на Айминя и веско повторил: — В свободное. Если попытаетесь лишить девушку обучения или отдыха, у командира корабля будут полномочия посадить вас под арест. И дар псионика вам не поможет. Маргарита и Энрик, ваша задача вам ясна? — Мы с киллом почти синхронно кивнули. И адмирал переключился на Райена: — Забирай этих прохвостов. С приятелем разберешься сам. Маргариту береги. Как бы там ни было, но она действительно уникум и шанс всего Звездного Флота. Ну и чип будете тестировать на ходу. — Крайтон замолчал секунд на пять, а потом изменившимся голосом добавил: — Мне все это очень не нравится! Не люблю кидать в огонь неоперившихся птенцов. Но необходимость мне понятна. Надеюсь, вы все вернетесь с операции живыми и здоровыми. А сейчас идите. Курсантов посвятишь в подробности на борту.
* * *
Я влетала на капитанский мостик крейсера «Церерос», дрожа от нетерпения и предвкушения. Только бы успеть к отлету! Хочу видеть все! Начиная от предстартовой подготовки!
Я не обманывала себя. Едва закончившую второй курс, меня максимум посадят где-то в уголке, чтоб не путалась под ногами. Если совсем уж повезет, то позволят пристроиться где-то рядом с пилотом, чтобы было удобнее наблюдать за его действиями. Но на когге, который доставил меня, Айминя, Энрика и Райена с Лураны на второй космодром Звездного Флота Альянса, мне не позволили даже издали наблюдать за работой команды. Увы, там я была пассажиром по решению капитана, хмурого и неразговорчивого фарна, выглядевшего ровесником Райена и Айминя. Но при этом никого не подпускавшего к себе ближе, чем на дистанцию «служебные отношения». На меня, едва я попыталась скромно пристроиться в уголке слева от пилота, он рявкнул так, что вздрогнули все. Пришлось уходить на свое место. Райен, глядя на мою обиженную мордашку, весело подмигнул и виновато развел руками, мол, потерпи, здесь я ничего поделать не могу. Не моя территория. Но вот на крейсере… Весь перелет до военного космодрома я жила лишь мечтами, избегая общения с кем бы ни было. В особенности с Айминем.
Сутки суматошных сборов в Академии сильно повлияли на мое отношение к альдебаранцу. Я будто бы раздвоилась. Одна часть меня по-прежнему млела и таяла при одном звуке голоса Айминя, и у этой части сердце сладко замирало, когда альдебаранец останавливал на мне свой задумчивый взгляд. Вторая часть Марго, серьезная и вдумчивая, настроенная на осуществление давней мечты, теперь подвергала сомнению и тщательному анализу каждое действие, каждый взгляд «моего снежного принца». Это раздвоение приносило мне жуткий дискомфорт, меня словно разрывало надвое при одной только мысли об Аймине. А потому я старалась избегать встреч с ним, пока не разберусь с тем, что творится в моей душе. Ну и с Энриком за компанию.
Килл очень сильно и резко изменился с того момента, как мне стали доступны его чувства. Он будто бы сбросил какие-то внутренние ограничители. Если раньше мы виделись редко, бывало, я неделями не знала, где он и чем занимается, то за последние сутки на Луране я натыкалась на Вилларса постоянно. У меня даже сложилось впечатление, что он раздвоился и расставил свои копии по всей Академии. Куда бы я ни пошла, я везде видела Энрика, его хмурое лицо, горящие лихорадочным огнем темные глаза и до побеления сжатые кулаки. Уже к вечеру вся Академия смотрела на нас двоих с подозрением. А наутро, за полтора часа до отлета, Энрик вызвал меня из казармы:
— Марго, — начал он вместо приветствия, — я так больше не могу. Или сам рехнусь, или тебя с ума сведу.
Килл выглядел не лучшим образом. Бледное до пепельности лицо, под потухшими глазами чернота, бескровные губы упрямо сжаты. Изучив
