– Дела-а, – Степан вытер со лба пот, видя, что никуда они не переместились.
– Понял, что просто так эту штуку нельзя трогать?
– Понял… Это, Лаврушин, ты виноват. Это все твои эксперименты, – привычно завел шарманку Степан.
– Я, – смиренно кивнул Лаврушин.
– Ладно. Пошли, найдем место поспокойнее. Переждем, пока тебя не осенит, как убраться из этого клоповника…
– Ох, как я зол, мать вашу! – затараторил вынырнувший с ножом наперевес из пропахшего луком и нечистотами подъезда противный негр. – Ваши кошельки, мать вашу. Быстро, мать вашу… Ох, как я зол, вашу мать!
– Припадочный, – вздохнул Степан. Поднял с асфальта оброненную кем-то, наверное, во время разборок, бейсбольную биту и врезал негру по хребту.
Негр рухнул на колени. К такому обращению он не привык. Он вскочил и припустился наутек.
– Ох, как я зол! – заорал он издалека. – Вы покойники, слышите! Вы покойники! Мать вашу, вашу мать!
– Сумасшедший дом, – покачал головой Лаврушин.
– Боевик.
Оказаться в незнакомом мире без денег и документов – это ли не причина для дурного настроения. Да еще в каком мире!
Впрочем, и здесь были свои прелести. Через пару улиц в пустынном закутке стояла развороченная гранатометом инкассаторская машина. Пламя лизало кабину. Резиновое колесо оплавилось. Рядом все было усеяно трупами бандитов и инкассаторов, мертвые пальцы некоторых так и не выпустили оружие.
Бойня здесь была знатная. И закончилась она только что. Все эти люди нашли смерть в этом месте, оно стало последним, что они видели на этой земле. Ярость, алчность, страх смерти, бешеное желание во что бы то ни стало достать врага – все переплелось здесь, собралось в единый мощный порыв взаимоуничтожения. Из участников бойни не осталось в живых никого.
И на земле лежали оставшиеся бесхозными кожаные сумки.
– О, – воскликнул Степан, открыв сумку.
Она вся была наполнена пачками стодолларовых купюр.
– Пригодится, – он взвалил сумку на плечо.
– Ты чего? – заволновался Лаврушин. – Арестуют.
– Все равно пропадать. Бери-ка лучше еще сумку.
Они вышли к скоростному шоссе. Там вертолет гнался за тяжелым грузовиком. Большой синий грузовик ледоколом ломился через дорожное движение и как обломки льдин расшвыривал попутные машины. Лязг и грохот стоял такой, что уши закладывало. Высунувшийся по пояс из салона вертолета человек в черных очках и черном костюме палил по грузовику из автомата.
– Ну не психи? – вздохнул Лаврушин.
– Психи.
Вскоре они выбрались в более-менее приличное место. На чистенькой улице никого не били и не увечили. Все куда-то спешили с каменными лицами за исключением приторно благочестивых типов в белых балахонах, собиравших средства на поддержку Церкви Вельзевула-страдальца. Они призывали помогать деньгами и записываться, поскольку с «Иисусом каши не сваришь, а Вельзевул – такой парень, с ним хоть в хоть в огонь, хоть в воду».
Вдруг Лаврушин сбил шаг, и замер. Медленно обернулся.
В переулке, рядом с китайским ресторанчиком, замерло НЕЧТО.
Тьфу, конечно, не НЕЧТО. Просто псина. Огромная, черная, похожая на ротвейлера псина, только по размерам куда больше. Но Лаврушину показалось, что это и не пес вовсе, а зловещее таинственное существо. Словно сама сатанинская ТЬМА сгустилась здесь в этом обличье.
Лаврушин встряхнул головой, отгоняя наваждение. Надо же, как нервы расшалились. Но почему пес смотрит так пристально именно на него? И эти глаза. До псины – метров двадцать, а кажется, будто они глядят друг на друга глаза в глаза.
Собаку закрыл отряд голоногих, коротокоюбочных, в старинной красной полувоенной форме голенастых девиц, марширующих под барабан. Когда они прошли, Лаврушин увидел, что собака заметно приблизилась. И что она направляется к ним.
Пес нашел в городе цель.
– За мной! – Лаврушин хлопнул Степана по плечу.
– Что?
– Сматываемся!
Лаврушин выбежал на проезжую часть, по которой тек непрерывный железный поток автомашин весь в желтых пятнах такси.
Одно такси остановилось. Лаврушин попытался открыть дверь, но дрожащие пальцы соскользнули по ручке.
А собака была еще ближе. Теперь она неслась, лихо огибая прохожих, с необычайной ловкостью скользя меж ними. На нее чудесным образом никто не обращал внимания.
Степан открыл дверцу и толкнул друга в салон. Сам устроился рядом.
– Быстрее! – крикнул Лаврушин.
Водитель-негр пожал плечами:
– Как скажешь, парень. Лишь бы капали зеленые.
– Будут зеленые, – Лаврушин кинул на сиденье стодолларовую бумажку.
– Ам, – только и выдавил таксист, и так нажал на акселератор, что машина прыгнула вперед.
Лаврушин обернулся и увидел, что по кромке проезжей части огромными прыжками несется черный пес. Он бежал очень быстро. Не отставал!
– Еще быстрее! – крикнул Лаврушин, подкрепив свои слова еще одной сотенной бумажкой.
– Без проблем! – кивнул шофер.
Такси нагло оттерло полицейскую машину и устремилось, презирая все правила движения, вперед…
* * *
– Что ты переполошился? – спросил Степан, барабаня пальцами по полной денег сумке.
– Ты видел собаку?
– Барбос и барбос.
– Он шел за нами.
– С чего ты взял?
– А кто бежал за машиной?
– Мало ли зачем жучка бежала.
– Он пришел по нашу душу. Я знаю.
– Ох, Лаврушин.
– Не веришь?
– Нет.
– Поверишь… Когда сожрут…
Таксист обернулся и спросил:
– Вас куда?
– В отель.
– Вам как – местечко поспокойнее или пошикарнее?
– Поспокойнее. И чтобы условия неплохие.
– А, знаю. «Ползучая Звезда».
– Какая звезда?
– Ползучая.
– Сгодится.
Бух – рванула граната. Тра-та-та – застрочил автомат. В супермаркете напротив шла ожесточенная перестрелка, на которую народ на улице почти не реагировал.
Поток машин замер перед светофором. Расталкивая прохожих, промчался крохотный оборванец, тащивший на плечах визжащую негритянку килограммов ста весом. За ними, размахивая револьвером и полицейским значком, бежал высокий мужчина.
– Насиловать поволок, – горестно вздохнул шофер.
– Ничего себе, – покачал головой Лаврушин.
– Или для выкупа…
Едва такси выехало на следующую улицу, его с жестяным стуком задела несущая на огромной скорости красная спортивная машина.
– Стоять! – плыл над улицей могучий мегафонный голос.
Вслед за красной машиной мчалось два полицейских «Форда». Один врезался в автобус и перевернулся.
– Какой ужас, – воскликнул Лаврушин.
– А, не обращайте внимания, – махнул рукой таксист. – Жалко, опять крыло помяли.
