— Я должна вернуться, — сказала она. — Мою мать обвинили ложно. И кто бы это не сделал, он заплатит. Я должна вернуть себе имя.
Она оглянулась на него. Джелф преспокойно грыз какую-то травинку.
— Я должна вернуться!
— А я бы не стал этого делать, — он вышел к ней на берег реки. — Я подозреваю, что все это дело рук вашего Великого Лорда.
Ори пораженно посмотрела на него:
— Что ты можешь знать об этом?
— Не так много, как вам могло бы представиться, — ответил Джелф, жуя свой стебелек. — Но если ваша мать была ключом к выбору того, кто заменит Венн, легко представить, как сильно старуха хотела убрать ее с дороги.
Ори недоверчиво хмурилась, всматриваясь в растущие тени:
— Рассуждай-ка лучше об удобрениях, Джелф.
— Посмотрите на это таким образом, — Джелф тихонько придвинулся так, что оказался прямо перед ней. — Если бы Венн действительно не была причастна к покушению и действительно подозревала бы в нем вашу мать, вас бы не приговорили к рабству. Вас бы казнили. Но Великий Лорд не собирается вас убивать, потому что знает, что вы ни в чем не виновны. Вы гораздо полезнее для нее в качестве примера, — он выбросил стебелек в реку. — Сделав рабами Высокого Лорда и членов ее семьи, Венн получила очень эффективный сдерживающий фактор — живой, дышащий, и, главное, наглядный — до тех пор, пока вы существуете.
Ори потрясенно смотрела на него. Дернас и Паллима были убиты скрытно, никто и не видел. Костер в поместье привлек внимание и людей, и кешири. Останься она в Тахв, то, возможно, уже гнула бы спину на каторжных работах. Наглядно.
— Так что же мне делать?
Он тихо улыбнулся, сейчас его шрам был совсем не виден:
— Ну, я не знаю. Но мне кажется, что пока вы не чувствуете через вашу Силу страдания своей матери, разрушить планы Венн можно только… не став примером.
Больше он не произнес ничего, но она поняла недосказанное. Не стать примером — значит уйти отсюда. Она подняла голову, всмотрелась в его глаза, отражающие бьющийся в воде звездный свет.
— Как может фермер разбираться в таких вещах?
— Вы видели мою работу, — ответил он, положив руку ей на плечо. — Большая часть вещей, с которыми я имею дело — воняют.
Она рассмеялась, хотя весело ей не было; она смеялась впервые тех пор, как оказалась на ферме. Когда Ори шагнула прочь от реки в темноту, то ноги ее утонули в мягкой земле. Девушка упала бы, но Джелф успел поймать ее. А Ори позволила ему это.
* * *
Миновала полночь. Джелф стоял в дверях хижины и смотрел на Ори, спящую на соломенной подстилке. Нельзя было оставлять ее здесь надолго, думал он. И, разумеется, нельзя было заходить настолько далеко, насколько он позволил себе зайти за последние девять дней. Но, раз так, нельзя было с самого начала поощрять ее визиты.
Он вышел на улицу, натянув рваную робу. Жара, стоявшая уже много дней, сегодня внезапно сменилась не по сезону сильным похолоданием. Впрочем, почти осенняя прохлада вполне соответствовала его настроению. Ори даже представить себе не может то, угрозой чему стало ее присутствие. На карту поставлено гораздо больше, чем судьба одной ситхской семьи.
И все же он принял ее. Ведь та Ори, что пришла к нему тем вечером, оказалась совсем другой. И он не смог ей противостоять. Она выглядела такой гордой во время своих первых визитов, она была полна нездоровой веры в абсолютное превосходство своего народа. И это определяло и ее статус, и ее саму. Потеряв первое, она потеряла и второе. Он увидел человека сломленного: не уверенного ни в чем, растерянного. В ней был не только гнев. Она потеряла саму себя, и ей было больно и тоскливо. Пусть все, чем она себя считала ранее было лишь глупой иллюзией, но больше ведь у нее ничего не было. В последнее время тоска побеждала злость, и Ори бесцельно бродила вокруг хижины или в саду, погруженная в печаль.
Смирение ситха. Он стал свидетелем чего-то поистине удивительного, почти невозможного. Ее броня плавилась, примеси выкипали. Возможно ли, что не каждый ситх на Кеше жаден с рождения? Ее гнев из-за лишения поместья и состояния оказался обычным. Он будет злиться, и злился, не меньше нее в подобной ситуации. Это была совсем не та бешеная ярость, что разрушала цивилизации из спортивного интереса. Это было не по-ситхски.
То, что, потеряв все, Ори стала только привлекательней для него, казалось Джелфу неправильным. После той ночи на берегу реки, вся сдержанность, которую он так долго совершенствовал, изменила ему. Он был так нужен Ори. И так много времени прошло с тех пор, как у него кто-то был. В диких дебрях, да и не только там, спрос на таких, как он, невелик. Но опасность всегда была рядом, отравляя нечаянное счастье.
Джелф посмотрел на север. Между облаками и холмами виднелась тонкая полоса света. Сияние начинается вновь, и в течение нескольких ночей северное небо будет охвачено огнем. Время подходит.
Он бросил взгляд на склад, подсчитывая, как долго его не будет на ферме. Опасно оставлять Ори бродить тут одну. Она должна уйти.
Но он не мог ее отпустить.
Он уехал на рассвете, длинным шестом из хеджарбо направив свое суденышко вверх по реке. Ее шаткое душевное равновесие рухнуло в один миг, и она отчаянно протестовала. Какое значение имеет, что там надо его клиентам для осеннего вегетационного периода? Чем он обязан этим людям? Все, что он получает за свою работу — это несколько жалких вещичек, которые невозможно вырастить на земле.
Но Джелф смотрел не на нее, а на заросшие джунглями горы и на небо. Он сказал, что она просто не знает обо всех его обязательствах. Ори ответила куда громче и язвительней, чем собиралась. И она с беспокойством вспоминала об этом теперь, собирая ловушки, которые Джелф ставил на грызунов у границы леса. Он не разозлился. Но он ушел, несмотря на все ее мольбы.
И это Ори очень не понравилось. Она нуждалась в нем. Он стал лекарством, заставляющим утихнуть ее страдания. Она всю свою жизнь была настолько зависима от положения матери, что казалось соблазнительно легко отдать свое существование в его руки. Но Джелф ушел. И это заставило Ори задуматься о том, что ее могут просто отвергнуть. Теперь никакой власти у нее не было.
И она не могла жить без него. Джелф — единственное, что у нее осталось.
И еще Шин. Ори уже видела впереди заднюю дверь компостного сарая, приоткрытую для вентиляции. Даже увак не должен жить в таком месте, пусть больше всего здесь воняет он сам. Она подошла поближе, предварительно глубоко вдохнув. Почти весь день она проверяла капканы, попадались в которые, большей частью, вермиты — небольшая добавка к скудному рациону Джелфа. Бедняга. По крайней мере, увак напоминал ей, что у нее еще есть какая-то свобода, шанс на…
