злонамеренно изолируя и обрекая на гибель колонистов. Из-за него, — голос капитана дрогнул, — погиб мой родной брат. Он командовал огромным транспортником, доверху загруженным всем необходимым для колоний. Корабль вместе с грузом и всей командой просто исчез. — Капитан сглотнул и шумно втянул воздух через нос. Видимо, пытаясь таким образом успокоиться. А потом продолжил: — Альянс потерял таким образом три транспортника. Псионик смог одурачить пять кораблей из сопровождения, битком набитых опытными военными.
— Банальное пиратство? — удивленно спросил Энрик.
Капитан покачал головой:
— Не уверен. Скорее, цель — уничтожить колонию Альянса.
— А что там такого ценного? — Вилларс нахмурился, видимо, пытаясь вспомнить, какие колонии расположены в том секторе. Но капитан хмыкнул:
— Не старайся. Даже твой отец не в курсе, чем так важна та колония. Но именно из-за этого нам жизненно важно добраться до цели и передать медикаменты. Последнее сообщение от колонистов гласит, что у них началась какая-то странная эпидемия, нужны антибиотики, которые невозможно синтезировать в их условиях. Я бы никогда не согласился взять в такой рейс второкурсников, которые толком ничего еще не умеют, но приказ правительства однозначен: мы обязаны сделать все возможное и невозможное, чтобы добраться до колонии и доставить груз. Именно поэтому почти вся команда согласилась на операции по вживлению чипов. Мы не имеем права пренебрегать любым, даже самым крошечным шансом спасти колонистов. Про изловить псионика вообще молчу. Кажется, это несбыточная мечта. Так что ваша задача, ребята, за две недели, которые у нас есть до границы опасного сектора, научиться всему, чему успеете, выжать максимум из дара Маргариты. Ну и быть готовыми ко всему. А сейчас идите.
Прозрачные стены поползли на свое место, и в уши хлынул привычный шум рабочего процесса. Но я почти не обратила внимание на гомон вокруг. Мне не понравилась обреченность, звучащая в голосе капитана. Совсем чуть-чуть, самую капельку. Я скорее уловила ее при помощи своего дара, но почему-то четко поняла: капитан не верит в успех миссии. И это было плохо.
После разговора с капитаном, как бы мне ни хотелось вернуться к Виннеалсону, пришлось идти разбираться с текущими проблемами. Мы прибыли на «Церерос» в послеобеденное время, и я лишь закинула вещи в отведенную для меня каюту, даже толком не огляделась. Сразу же помчалась на мостик, чтобы не прозевать старт и предстартовую подготовку. А сейчас часы, мерцающие по давно заведенному обычаю в уголке каждого дисплея, равнодушно отсчитывали восьмой час зависимого корабельного времени, которое, впрочем, еще не слишком разнилось с независимым. Покосившись в сторону штурманов, я с удивлением успела заметить, как исчезает в дверях спина Энрика, следом за двумя штурманами «Церероса». На данный момент их присутствие на мостике не было продиктовано необходимостью, и парни воспользовались возможностью поужинать в компании.
На секунду стало обидно. Вилларс предпочел общество штурманов моему. Придется ужинать в одиночестве. А тут еще в момент, когда за штурманами и Энриком закрылась дверь, мой живот решил на весь мостик заявить о том, что он не обедал, а потому не прочь поужинать. Виннеалсон, тестирующий работу основного двигателя, покосился на меня и буркнул:
— Чего сидишь? Ты можешь быть свободна до завтра. У вас практика официально начинается с десяти, но если придешь на девять тридцать, то познакомлю с напарником неофициально. А потом можно будет поговорить с кэпом по поводу согласования полетов на когге. Когда выйдем из гиперпространства. У нас будет чуть больше суток стоянки, пока будут формировать караван, и у меня как раз будет свободный день, — яоху улыбнулся мне уголком рта, кося на меня глазом.
От радости мне захотелось обнять этого странного, увлеченного своим делом инопланетника и придушить в своих объятиях до хрипа. Но в центре управления на своем месте все еще находился капитан, разговаривающий с помощниками и периодически задумчиво поглядывающий в мою сторону. Да и сам Виннеалсон мог неправильно понять мой порыв. Поэтому я ограничилась тем, что вскинула кулак в древнем победном жесте и горячо заверила пилота, что своего не упущу. Попрощалась, и чуть ли не вприпрыжку помчалась прочь с мостика.
Когда я только прибыла на «Церерос», то особо не вникала, куда меня поселили. Так торопилась к старту, что бросила вещи не глядя и помчалась на мостик. Хорошо хоть хватило ума синхронизировать персональный комм и умную систему каюты. А то бы сейчас пришлось искать интенданта, краснеть и доказывать, что я блондинка только по цвету волос и ни разу не экзальтированная барышня. Представляю, какими глазами он бы смотрел на меня, если бы я, заикаясь, попросила провести меня в мою же каюту, ибо не запомнила ни номера ее, ни расположения. Хихикнув в кулак от воображаемой картинки, я активировала прокладку маршрута и уже через несколько минут открывала одну из целого ряда совершенно одинаковых серых дверей на жилом уровне. Это человек может оказаться настолько невнимательным, что не запомнит, куда его поселили. А искусственный интеллект помнит все.
Каюта мне досталась такая же однотипная, серая и унылая, как и двери на жилом этаже: унифицированный пластик стен, за которыми прятались кровать, откидной стол и стул и две двери. Причем комната была не совсем крохотной по размеру, при откинутой мебели вполне можно было перемещаться по комнате вдвоем и не сталкиваться лбами. Так что мне было непонятно, зачем делать откидную мебель. Но ровно до тех пор, пока умная система не поинтересовалась у меня, какой вид я желаю придать помещению: стандартный или адаптированный. Я подвисла. Но спустя пару осторожных запросов разобралась, что адаптированный вид жилого помещения — это отсутствие стола и кровати, зато мягкий, будто покрытый мхом пол и полугамак-полугнездо, свисающее с потолка. Наверное, на корабле служат не только гуманоиды.
Сигнал с электронного замка комнаты о том, что кто-то просит разрешения войти, раздался как раз в тот момент, когда я, уже разобрав вещи и приняв душ, собиралась влезть в форму и топать на ужин. Я замерла. Кто это? Неужели у Вилларса совесть проснулась? Хотя, не о том я думаю. Если он так резко на меня реагирует, то нам, наоборот, нужно стараться держаться друг от друга как можно дальше. Но кто тогда мог ко мне прийти?
Стоящий снаружи не мог ни видеть, ни слышать меня, но я все рано подкрадывалась к двери на цыпочках. И не потому, что было страшно, а потому, что после душа я не успела одеться и сейчас стояла перед дверью в одном белье.
Сложно сказать, что стало тому виной, но я, вместо того
