А когда трое землян и Гнат Следопыт не без труда взобрались на вершину вала, взорам их открылся мрачный и довольно жутковатый пейзаж. Впереди до самого горизонта расстилалось поле черной, словно бы обуглившейся, земли. В тон ему было и небо: затянутое тяжелыми темными тучами и не оставлявшее даже намека на недавнюю ясную погоду. Последняя оставалась за спиной у четырех путников — а, вернее, в той части города, что покамест принадлежала людям.
Тучи мерцали от молний; Брыкин поневоле вспомнил другое, не менее мрачное место — а именно Полигон в мире под названием Джанкдом. Но если в обиталище дикой техники царил постоянный грохот, то здесь бал правила тишина, нарушаемая, разве что, шелестом ветра. Да еще тихим, неразборчивым, но на редкость назойливым шепотом, что зазвучал не в ушах, а скорее даже в мозгах людей.
— Кажется… нам лучше не молчать, — пробормотал Следопыт, которому стало не по себе от этого шепота, — не хотелось бы иметь в качестве собеседника только Хаос.
Слова возымели действие… на какое-то время: шепот в голове прекратился, и путники осторожно начали спуск. Одновременно они болтали о чем ни попадя; болтали с единственной целью — отпугнуть Хаос, не поддаться ему и тем самым сберечь рассудок.
С другой стороны, даже здесь, лишь только на границе, перечень опасностей одним лишь шепотом не исчерпывался. Так, спуск с вала оказался куда более отвесным, и, например, Руфь один раз едва не сорвалась — когда совсем неподалеку, с визгом, режущим слух, пронеслась огромная крылатая тень. От испуга и неожиданности девушка потеряла равновесие, и, если бы не помощь Гната, ей пришлось бы плохо.
Снизу владения Хаоса выглядели еще более безрадостно и зловеще. Черное поле оказалось отнюдь не ровным: на нем располагались целые ряды из разнообразных деталей и обломков. Они торчали прямо из земли — так, словно были посажены в нее наподобие овощей на грядках.
То тут, то там посреди поля высились постройки: то приземистые, то довольно высокие, превращенные в груду развалин — и относительно целые. Руфь осматривалась, приглядываясь к ним, стараясь уловить малейшие изменения в температуре черного кубика. Остановилась же она, только когда тот ощутимо нагрелся, а затем указала рукой на одноэтажное, но обширное по площади здание под двускатной крышей. Здание почти не пострадало, если не считать покрытые копотью стены.
До сооружения, бывшем, по всей видимости, в прежние времена то ли складом, то ли ангаром, расстояние было невелико — меньше полукилометра. Но на эти полкилометра у четырех путников ушло минут двадцать… а может быть и все тридцать. Передвигаться по враждебной земле они могли только мелкими осторожными шажками, и непременно глядя под ноги. В противном случае запросто можно было споткнуться об очередной обломок или провалиться в трещины.
Последние были ближайшими родичами оврагам, усеивавшим улицы Маренбрика. Только, в отличие от оных, раскрывались они случайным образом, а затем быстро схлопывались — точно огромные пасти. Еще несколько раз прямо из земли выступали щупальца и хватали путников за ноги. От этой напасти Гнат успешно отбивался мечом; Брыкин же опять вспомнил Полигон, а также Стального Червя. Добро, хоть эти щупальца были не из металла, а явно служили конечностями живому существу. Обрубленные, они сразу же источали зеленую слизь и некоторое подобие крови.
Сколь ни легки были эти напасти в качестве реальных противников, но в совокупности они отняли у пришельцев в промзону немало времени. Пускай и не смогли совсем их остановить.
— Что ж, благодарю вас, Следопыт, — молвила Руфь, когда все четверо уже стояли у входа в здание, — дальше мы уж сами.
— Не за что, — отмахнулся Гнат, — мне ж и самому… все-таки хочется не просто землю топтать, но еще и историю потворить… хоть немного. Поучаствовать в каком-нибудь грандиозном событии… вроде смены эпох. И… вот еще что.
Следопыт достал из-за спины и протянул Георгию Брыкину палку с намотанной на нее паклей.
— Факел, — пояснил он, — возьмите, пригодится.
— Базару нет, — одобрительно молвил Хриплый, одновременно пожимая руку Гнату, — ладно, бывай. Удачи вам… в вашем мире.
Достав из кармана зажигалку, Брыкин поджег паклю; и уже с горящим факелом трое землян направились к темнеющему впереди входу.
* * *
Изнутри здание и впрямь оказалось складом: меблировку его единственного, но обширного помещения составляли стеллажи, занятые разнообразными вещами. Последние вполне ожидаемо успели покрыться пылью, зарасти паутиной, а местами так и вовсе банально сгнить. Запах стоял соответствующий — вызывавший у каждого из троих землян позывы к чиханию и кашлю.
Прощальный подарок Гната Следопыта пришелся как нельзя кстати: внутри склада царила не просто темнота, а глухая темень. Единственным источником внешнего света служил входной проем, а он, в силу обширности склада, очень быстро удалился — превратившись из светлого прямоугольника в маленькое светлое пятнышко. Не слишком ярко горел и факел, но он хотя бы слегка разгонял темноту вокруг путников.
На первый взгляд, на складе было тихо как на кладбище; по мере же продвижения вглубь, трое землян не смогли не заметить, что помещение это жило собственной жизнью. Так, время от времени из дальних углов доносился шорох; иногда — скрип, похожий на звук осторожных шагов по дощатому полу. Иногда некоторые из вещей, догнивавших на полках, невесть с чего срывались и со стуком, звоном и дребезжанием падали на пол. Происходило это аккурат за спинами трех путников, рождая у них острое желание обернуться.
Шепот Хаоса звучал с каждым шагом все навязчивее — хотя и по-прежнему оставался неразборчивым. Поймав себя на мысли, что он прислушивается к этому невнятному бормотанию, Артур Санаев попытался отвлечь себя воспоминаниями. Он принялся мысленно и по памяти воспроизводить цитаты из эстрадных шлягеров, веселого бреда радио-диджеев, а также шутки одного популярного комедийного шоу. Последнее по телевизору смотрела вся страна; Артур же пару раз посещал его лично, так сказать, живьем.
Аналогичным образом боролись с шепотом и его спутники: Руфь призывала в помощь выдержки из университетских лекций, а Гога Хриплый регулярно посылал источник шепота по всем известному адресу — нередко добавляя подробностей.
До поры до времени всем троим помогало.
А потом склад все-таки закончился — невзирая на свою протяженность. А закончился он стеной, на которой огонь факела высветил висевший огнетушитель, и небольшой плакат с правилами безопасности. Последний строжайше запрещал курить в помещении… да и вообще пользоваться открытым огнем. Огнетушитель же, надо полагать, предназначался на тот случай, если курильщик или иной пироманьяк вдобавок к своему порочному пристрастию еще и не умеет читать.
