— Хм. Никогда не слышал… Народ! Отвлекитесь ненадолго! Кто-нибудь слышал когда-нибудь про… как говоришь… Москву?
Люди в комбинезонах пожимали плечами и разводили руками. Лишь один из них сподобился более-менее осмысленному ответу:
— Захолустье поди какое… Почище Лейтеры-17.
— Ладно, разберемся, — изрек капитан Глерг Лан, — проводите кто-нибудь нашего… гостя на борт. Разделаемся с одной штукой — да и полетим. Ну и еще: проверьте вон тот транспорт.
Капитан указал отогнутым большим пальцем в сторону санаевского «Хаммера», в то время как его хозяин, в сопровождении одного из людей в комбинезонах прошел в открытый люк «летающего утюга».
Пока шел разговор между капитаном Глерг Ланом и Артуром Санаевым, Брыкин внимательно разглядывал владельцев летательного аппарата и следил за их поведением. Хмурясь при этом все больше.
— Слушай, как там тебя? Сара? — произнес он наконец, обращаясь к Руфи Зеленски, — тебе не кажется, что наш общий знакомый — тупой терпила?
— Что вы имеете в виду? — не поняла девушка.
— Только одно. Хорошие люди с оружием не ходят. По себе знаю.
На это Руфь не успела ничего ответить. Один из людей в комбинезонах подошел к «Хаммеру» и заглянул через дверцу с опущенным стеклом.
— Еще двое, — сказал он, потянувшись за закинутым за спину оружием, — как насчет вас? За вас есть кому заплатить?
Вместо ответа Георгий Брыкин выстрелил ему прямо в лицо. Может и убил бы — но только в то же мгновение лицо скрылось под прозрачным, зато прочным забралом. Впрочем, выигранных секунд с лихвой хватило Руфи, чтобы включить зажигание, отжать педаль газа и резко развернуть руль. Столь же резко развернулся и «Хаммер», отбросив незадачливого пришельца словно пушинку.
Его товарищи немедленно вскинули оружие; засверкали яркие вспышки бесшумных выстрелов. Один из этих выстрелов угодил в боковое стекло «Хаммера», превратив его в мелкую крошку.
— Где тебя учили вождению? — проворчал Брыкин, перебираясь на переднее сиденье, — в институте благородных девиц?
По правде говоря, Руфь пыталась водить машину лишь в подростковом возрасте, под строгим присмотром отца. Ни во что серьезное эти попытки не вылились, однако о кое-каких элементарных вещах девушка помнила. Впрочем, эти «элементарные вещи» не шли ни в какое сравнение с водительскими навыками Хриплого. Сев за руль, тот без труда выбрал направление и рванул что есть мочи от места посадки «летающего утюга».
Вслед беглому «Хаммеру» было сделано еще несколько выстрелов, но они ничего не решили…
* * *
Бегство продолжалось до последней капли бензина — в то время как утро уже окончательно вступило в свои права. Поблекли и погасли звезды, а на горизонте забрезжило местное солнце — совсем не земное. Оно явно принадлежало к иному спектральному классу, чем дневное светило Земли — из-за чего заря была не красной, а голубоватой. Выглядело эта заря довольно красиво, но ни Руфи, ни Хриплому до красоты не было дела.
И лишь когда степной ландшафт сменился опушкой леса, а лишенный топлива «Хаммер» остановился, беглецы смогли перевести дух. Преследователи (если таковые имелись), по всей видимости, безнадежно отстали.
Выйдя наружу из разогретой машины, Брыкин вытер пот и огляделся, невольно залюбовавшись пейзажем. Стоящий поблизости лиственный лес выглядел вроде бы заурядно, но зоркий глаз то тут, то там выхватывал из общей картины непривычные и незнакомые детали. То раскидистое дерево, непохожее ни на березу, ни на тополь, то цветок чудной расцветки, то насекомое, которое не встретишь в лесах средней полосы.
«Хорошая бы получилась картина», — подумал Брыкин совершенно не к месту. Последнее он понимал… умом, но сердцу, как известно, не прикажешь.
— И что теперь? — робко спросила у него Руфь, которая тоже выбралась из «Хаммера» и теперь осматривалась, близоруко щурясь.
— Не твое дело, — в ответ огрызнулся Хриплый, — теперь мы — сами по себе. Надеюсь, лес меня прокормит. А ты… лучше не попадайся у меня на пути.
И — удивительное дело! Руфь вроде бы не питала иллюзий относительно своего спутника, отнюдь не выглядевшего ни благородным рыцарем, ни добреньким дядей. Но столь циничная отповедь огорошила ее, подействовав как пощечина.
Нет, девушка не разревелась в «лучших» традициях героинь «мыльных опер». Она лишь вновь «зависла», глядя на Брыкина словно кролик на удава.
— Я правильно тебя понял? — хмыкнул тот, — я, мол, скотина жестокая, и прочее, прочее… Только о себе думаю…
Руфь робко нерешительно кивнула, а Хриплый продолжил:
— А обо мне кто подумает — не подскажешь? И вообще, Сара… много ты понимаешь в «скотинах»? В жестокости? Настоящая «жестокая скотина» сидела со мной в одной камере. Он удирал — а девку вроде тебя прихватил как прикрытие. А потом… потом сожрал ее — когда оказался в таком же лесу, а хавать было нечего.
Вот это — скотина. А я тебе хотя бы шанс даю. Поняла, Сара?
— Я не Сара, — изрекла наконец девушка, — я — Руфь. Руфь Зеленски. Неужто так трудно запомнить?
— Допустим, — на суровом лице Брыкина промелькнуло что-то вроде улыбки. По-видимому последняя реплика собеседницы, в своей резкости и прямолинейности, внушила ему уважение.
— …и я не совсем бесполезна, — собравшись с духом, продолжила наступление Руфь, — я биолог и могла бы помочь вам в выборе съедобных растений.
— Ну, насмешила! — Хриплый теперь улыбнулся уже во весь рот, что с ним бывало нечасто, — биолог, блин! А диетолог мне не нужен — чтоб правильно есть? А какой… специалист мне поможет в туалет ходить?
Теперь уже улыбнулась Руфь — правда, улыбка вышла похожей скорее на мученическую гримасу.
— Ладно, — подытожил Брыкин, — оставайся. Только, чтоб… не жаловаться, короче. Не хныкать. Поняла?
Девушка часто-часто закивала. А Хриплый подумал — не пожалеть бы.
Впрочем, опасения его оказались напрасными. Кое-какая польза от якобы беспомощной девушки все же была. Когда беглецы принялись за решение самого насущного на тот момент вопроса (поиска пропитания) «беспомощная девушка» справилась даже лучше, чем Брыкин. В течение часа она обнаружила недалеко от остановки скопище вполне съедобных грибов и набрала их целый пакет.
Хриплый тоже вернулся не с пустыми руками — но на сорок минут позднее. Его добычей стал зверек, величиной с зайца и похожий одновременно на белку и крысу.
В этой ситуации мангал из багажника «Хаммера» оказался весьма кстати. Наломав поблизости веток, беглецы разожгли огонь и поджарили свои находки. И мясо, и грибы были разделены «по-братски», то есть, почти поровну. Завтрак получился плотным и вкусным; после него пребывание вдали от дома казалось уже не страшным, а местами почти приятным. Ведь трудно найти что-либо приятней, чем трапеза на свежем воздухе.
