— Мне это не нравится, — сказал Капитан.
— Что не нравится?
— Я не вижу ни одного корабля. Никакого движения, никто нас не встречает, не интересуется, кто мы.
— Может быть, сейчас мертвый сезон? — предположил Денисов.
— Может быть, — согласился Капитан. — Садимся, что ли? Эта штука под нами, это определенно посадочная площадка… Ты уверена, что нам ничего не угрожает?
— Абсолютно! — ответила Йец.
— Верю. Значит, садимся.
Они без сложностей пристыковались к станции и втроем вошли внутрь. Вера и Том остались на корабле. Они оказались в большом слабо освещенном помещении. Ни единого человека. Несколько роботов занимались своими делами, не обращая на прибывших никакого внимания. Несколько надписей, сделанных крупными красными символами, виднелись на стенах.
— Что там написано? — спросил Капитан.
— Как обычно. Приглашают пройти медицинский контроль, досмотр багажа, тест психологического загрязнения. Всё как всегда.
— Психологического загрязнения? — удивился Денисов.
— То есть тест на заражение социально опасными идеями. Обязательная процедура. У вас такого не делают?
— Нет.
— Поэтому вы никогда не справитесь с террористами и прочей мразью. Впрочем, прошло ведь много лет, наверное, и на Земле уже давно всё иначе. Как приятно быть дома! Даже не совсем дома…
— Прости меня, девочка, — сказал Капитан, — но, кажется, твое веселое щебетание не уместно. На этой громадной станции нет ни одного человека. Кроме нас. Ни тиберианца, ни кого другого. По-моему, мы влипли. Вот тот знак, видимо, означает стрелку?
— Верно.
— Что там написано? Впрочем, без разницы. Уверен, что там нас никто не встретит и ничего не предложит. Спорим?
— Предлагаю вернуться за оружием, — сказал Денисов.
— Оружие здесь не поможет, — возразил Капитан. — Предлагаю просто идти вперед. Скоро всё станет ясно. Если не всё, то многое.
* * *
Громадная станция оказалась пуста. Здесь было много роботов, которые поддерживали все системы в рабочем состоянии и наводили порядок. Впрочем, некоторые лампы уже не горели, а панели приборов были покрыты пылью. Похоже, что люди покинули станцию давно.
— Возможно, за это время построили новую станцию, а старую законсервировали, — предположила Йец. — Попробую что-нибудь узнать.
Она зашла за стойку и включила устройство, отдаленно напоминавшее металлического ежа, протянула к нему ладонь правой руки. Несколько игл сразу же вытянулись и коснулись кожи.
— Это компьютер? — спросил Капитан.
— Что-то вроде. Но у меня нет доступа, так что много он мне всё равно не скажет. Ага, вот. Последний человек покинул станцию семнадцать лет назад. Тиберианских лет, они немного длиннее земных. Станция временно отключена.
— Почему он покинул станцию?
— Ушел в отпуск.
— Ушел в отпуск на семнадцать лет?
— Ну да. Ушел и не вернулся.
— Это последний человек. А куда делись предпоследние?
— Не знаю. — Йец убрала руку, и иглы снова втянулись. — Очень мало информации. Возможно, что станция просто утратила свое значение. Она продолжала существовать, но персонала становилось всё меньше и меньше. Потом станцию решили закрыть вообще. Ничего другого я не могу представить.
— Или боишься представить, — сказал Капитан. — Будем надеяться, что ты права. Каково население Тибера?
— Около двух миллиардов.
— Немного для большой планеты.
— У нас запрещено заводить детей после тридцати лет. Всех мужчин безболезненно стерилизуют в этом возрасте. Иначе слишком много детей рождаются уродами. Я же предупреждала, что некоторые местные обычаи вам покажутся странными.
— Мне ни капельки не нравится такой обычай. Мне совсем скоро стукнет тридцать, — возмутился Денисов. — Сразу расхотелось лететь на Тибер.
— Ты не здешний, к тебе это не относится, — возразила Йец.
— А к тебе?
— Ко мне относится. Женщин стерилизуют в двадцать девять. Это особенность нашей биологии. Поздние дети рождаются либо мутантами, либо с врожденными преступными наклонностями. Обычаю тысячи лет. Уверяю тебя, он полезен. У нас почти нет преступности. Никто не запирает квартиры. Коренные тиберианцы не имеют склонности к насилию.
— Тюрем у вас тоже нет?
— Есть, но там содержатся лишь существа других рас. Пришельцы.
— В таком случае, вы беззащитны перед насилием, — заметил Денисов. — Как вы будете защищаться, если не умеете нападать?
— Тибер отлично защищен. Автоматические системы справляются без нашего вмешательства. Они хорошо справляются, уверяю тебя. Никто не может угрожать Тиберу!
* * *
Люди пробыли на станции еще несколько дней. За это время им не удалось выяснить ничего нового. Йец прошлась по магазинам и выбрала для себя несколько платьев. Роботы, вяло ездившие между рядами, позволили взять платья бесплатно.
— Как тебе нравится это? — Она показала Денисову очередную тряпку с движущимся стереорисунком.
— Ты уже это примеряла.
— Нет.
— По-моему, они все одинаковы. Красивы, но одинаковы.
— Какой ты невнимательный. Дело же не в рисунке. Я могу выбрать любой и настроить ткань так, чтобы она отражала мое эмоциональное состояние. Все платья, которые еще не проданы, изображают спокойный осенний пейзаж. Как только я возьму это платье, рисунок сразу станет более веселым. Этот психологический трюк привлекает покупателей. Что-то вроде подсознательной рекламы. Платья будто бы сами хотят, чтобы их купили.
— Если дело не в расцветке, тогда в чем? В покрое?
— Ты просто из каменного века. Покрой платья тоже может изменяться по моему желанию. И фактура ткани. А если выбрать опцию по умолчанию, то платье будет само прилаживаться к моему настроению, к особенностям моей фигуры, скрывать недостатки и подчеркивать достоинства.
— Тогда чем же эти платья отличаются?
— Они отличаются тем, как реагируют на взгляды окружающих. Допустим, на меня смотрит человек, который мне безразличен, или не безразличен, или человек, которого я вообще видеть не хочу. Платье должно выглядеть по-разному в этих случаях.
— Это уж слишком для меня, — сказал Денисов. — Я бы прошелся по другим отделам. Здесь продают оружие? Или фотоаппараты?
— Фотоаппараты на этом стеллаже. Выбирай любой.
— Этот, что ли? — Денисов взял в руки предмет, напоминавший большую зажигалку. — Здесь есть объектив?
— Сфотографируй меня, — сказала Йец, — просто нажми на эту кнопку.
— Думаешь, получится? Здесь же нет никакой оптики.
— Дай сюда. Я настрою авторизацию.
