Сергей Герасимов - Сострадание к врагу

Он ощущал неприятный холодок в груди. За три десятка лет своей службы он не раз видел, как гибли люди. Обычно люди пропадали именно так: гас экран гиперсвязи, и последние слова человека, иногда спокойные, иногда даже веселые, казалось, зависали в памяти, как программа, выдавшая неожиданный глюк. И лишь спустя несколько дней ты начинал понимать, что слышал действительно последние слова. В этих словах не было тревоги, никто не сообщал об опасности. Смерть всегда подкрадывалась невидимкой. Об этом предпочитали не говорить. В принципе, аварии гравилетов случались гораздо реже, чем крушения самолетов. Эти челноки оставались относительно безопасным средством транспорта.

Рейсовый гравилет «Гордый» шел к облаку Оорта. На борту было два члена экипажа и семь пассажиров, которые находились в капсулах синхронизированного сна, что помогало им пережить скуку двух месяцев полета. Тратить два месяца на то, чтобы переместиться всего на несколько миллиардов километров, было дешево, но совсем не престижно. Рейсовые гравилеты напоминали трамваи прошлого века, которые ползли медленно и никуда не сворачивали со своих стальных рельсов, только вместо рельсов теперь использовались гравитационные струны. Гравиструнами было исчерчено все внутреннее пространство Системы; эта сеть могла доставить вас куда угодно и без проблем, если не считать, разумеется, проблемой напрасную трату времени.

«Гордый» был в двенадцати часах пути от Нептуна, когда это случилось. Энергия струны неожиданно упала, лайнер дважды тряхнуло, и он стал терять скорость. Казалось, что лайнер наклонился вперед, но холодная россыпь звезд на переднем экране осталась неподвижной. Книга, часы и пара кассет упали со стола и, шурша, заскользили по полу. Заскрипели кресла, автоматически выравниваясь по новому вектору вертикали. Несколько светящихся стрелок на приборной панели резко отклонились влево, лишь немного не достав до красной черты. Гравитационный тормоз не успел мгновенно погасить инерцию отрицательного ускорения.

– Мы тормозим! – удивился Денисов. – Авария? Не может быть!

Это был его первый рейс на «Гордом». Раньше Денисов служил на военных кораблях. К своей теперешней работе он относился так, как относился бы к работе танкист, которого посадили за руль троллейбуса.

– Энергия струны снизилась на сорок процентов, – спокойно ответил Капитан. – Пока что держимся.

Это спокойствие было только внешним; Капитан прекрасно понимал, что энергия не могла уйти никуда. Такой скачок означал, что в пространстве неподалеку от них есть еще кто-то. Пустота перестала быть просто мертвым безразличным вакуумом, сейчас в ней притаилась опасность, нечто внимательное и страшное, уже уничтожившее, по самым скромным оценкам, тысячи людей.

Он сделал еще несколько штрихов вечным карандашом и свернул планшет. У Капитана был свой способ бороться со скукой полета: он рисовал в электронном планшете, который в свернутом состоянии был не больше маленького бумажного блокнота, однако позволял сохранить бесчисленное количество рисунков, имел интеллектуальный редактор цветов и отличную систему анимации.

– Кто-то подключился к струне, – сказал Капитан. Затем помолчал и добавил. – Оказывается, мы здесь не одни.

Но за последние два месяца ни один корабль не проходил по этой трассе. Трасса РП-18 предназначалась в основном для туристических рейсов, и гравилеты проходили по ней каждые шестьдесят два дня, но не чаще, потому что на большее энергии струны не хватало.

– Это нереально, – сказал Денисов. – В этом секторе же никого нет. Здесь не может никого быть.

– Смотри сам.

Он посмотрел. Чужой корабль возник из пустоты и теперь висел впереди по курсу, неспособный двигаться сам, и никого не пропуская вперед. Струна, рассчитанная лишь на один челнок, не могла потянуть два корабля одновременно. Пока еще «Гордый» имел выбор: остановиться, повернуть обратно, или продолжить двигаться вперед, в сторону чужого корабля. Но, если подойти достаточно близко, уйти будет уже невозможно. Оба корабля просто зависнут рядом друг с другом и останутся неподвижны до тех пор, пока кто-то из них не отключится от струны. Классическая ситуация двух баранов на мосту. Впрочем, если один из баранов окажется вооружен, он может просто расстрелять другого.

– Кто это может быть? – спросил Денисов таким голосом, словно перед ним появилось привидение и, гремя цепями, начало танцевать менуэт. Лайнер окружали миллионы километров пустоты, наполненной каменными обломками, пылинками, молекулами газа, космическими лучами. Это была мертвая и бессмысленная пустота, до бесконечности повторяющая сама себя, пустота, в которой ничего не скрывалось, совсем ничего. Так было до сих пор, до последней минуты. И вдруг…

– Никто, – ответил Капитан. – В этом секторе нет ни одного корабля, ты же сам сказал. А даже если бы они и были, никто бы не стал подключаться к струне, не предупредив нас.

– Даже в случае серьезной аварии?

– Да кто его знает, – ответил Капитан. – Струна в лучшем случае даст энергию для систем жизнеобеспечения, но надолго ее не хватит.

– Хорошо, пусть это неопознанный корабль. Что теперь?

– По инструкции нужно связаться с Землей, – ответил Капитан. – Но мы этого не сделаем. К сожалению.

Он щелкнул пальцем по клавише, потом щелкнул еще раз, и на панели замигала тревожная желтая лампочка.

– Почему?

– А вот это правильный вопрос. Потому что наша связь заблокирована. Мы уже две минуты как отрезаны. Связь отключилась сразу же, как только нас начали тормозить. Они нас отрезали от Земли. Похоже, что наши новые знакомые, кем бы они там ни были, предпочитают разговаривать с нами наедине.

– Дело не только в связи, – сказал Капитан. – Кто-то выкачивает наш резервный запас. Прямо сейчас. Кто-то присосался к нам, как паук к мухе. Хотел бы я знать, кто это делает. И как он это делает. Кроме того, эти ребята подключились к нашей инфо-системе. В данный момент они качают все наши файлы, пока что только из открытого доступа.

– Так отключите же их!

– Уже, – спокойно сказал Капитан и повернул тумблер. – Уже отключил. Я думаю, что они потерпели аварию, подключились к струне и решили подождать ближайший корабль, чтобы пополнить свои запасы за чужой счет. За наш счет. Это говорит о многом.

– О чем?

– Это не может быть корабль с Земли. И уж тем более, это не лодочка с Реи… Это чужие.

Чужие. Это слово старались не произносить во время полетов. Разговоры о чужих до сих пор оставались всего лишь разговорами. Люди уже освоили два десятка ближних планетных систем, а иногда забирались очень далеко, вплоть до края третьего спирального рукава Галактики, но ни разу не встретили существ, достаточно развитых, чтобы построить высокотехнологические межзвездные корабли. Но, как ни странно, дальние полеты оставались далеко не безопасны. В среднем один корабль из двадцати не возвращался из дальних полетов. Это был страшный процент. Именно поэтому громадный дальний космос все еще был освоен так плохо. Неожиданно отключалась линия гиперпространственной связи, – и все, корабля больше не было. За последний год это случилось шесть или семь раз. Корабль просто исчезал, словно проглоченный пространством. Вполне возможно, что в этом были замешаны чужие. Большинство пилотов были просто в этом уверены. Слово «чужие» уже давно воспринималось как ругательство. Произнести его во время полета было плохой приметой.