– Когда ты говоришь "ознакомилась", имеется в виду, что ты проштудировала кучу трудов? Биогенетика, биоинженерия, методики мутаций и прочая чушь? Эл, это не подходит. Такого нет ни в одном труде.
– А мои данные до полета?
Лондер криво и с сожалением улыбнулся.
– У меня не такие большие возможности. Я добыл в академии твои тесты в период учебы. Мне стало ясно, что ты обладаешь завидными потенциалами, включая физическое здоровье, но ты не выходишь за человеческие рамки. Большего я не могу сказать.
– Как? – удивилась Эл. – Столько времени.
– Да. Я бессилен.
Он включил еще экраны и еще, и еще. Их стало штук пятнадцать.
– Все эти схемы принадлежат одному человеку – тебе. Человеку, Эл, я настаиваю. – Лондер обходил экраны. – Но есть существенное замечание. Все они составлены в то время, когда ты была спокойна и жила в неведении относительно своей природы. Жаль, что нет ничего из обследований сделанных на корабле.
– Почему нет? Почему не посылали данные? Сводки с борта шли ежедневно. Я сегодня читала рапорты о себе, они есть в архиве.
– А медицинские карты не посылали, – заметил Лондер.
– Быть такого не может.
– Я не нашел.
– Есть рапорт капитана о моем психологическом кризисе. У меня брали анализы, я помню. Я тоже не видела своей медицинской карты. Я думала она в другом разделе.
– Карт нет, Эл. Я проверял.
– Очень интересно.
Лондер посмотрел на Эл и взглядом указал на Дмитрия, на его лице отразилась просьба не продолжать разговор.
Наступило молчание. Димка ничего не понял. Все эти изображения, как темный лес, ничего ему не говорили. Он пожалел, что в свое время упустил эту область из своего образования.
Эл терла пальцем подбородок. Потом она подошла и решительно встала в круг.
– Сделай тест сейчас, – сказала она.
Лондер выполнил ее просьбу.
– С тобой что-то случилось. Примерно час назад, – заключил он.
Димка нашел сидение и сел. Он собрал все внимание и силы, и старался ничего не упустить.
– Верно, – кивнула она.
Лондер снова вздохнул и улыбнулся ей.
– Эл, после приступа ты стала нормальной. Эти данные отличаются от тех, что я сделал раньше.
– Нет аномалий?
– Никаких. Постой там еще немного. Ответь мне, как часто случаются приступы. Есть периодичность.
– Я еще не заметила. Их было всего несколько.
– Вспомни, что было во время приступа.
Лондер заметил, как друг Эл втянул голову в плечи. Он посмотрел на молодого человека. Дмитрий не сводил глаз с девушки, он был встревожен. Значит, парень знает. Они встретились взглядами.
– А что в них разного? – подал голос Димка. Этот вопрос крутился у него внутри и рвался наружу. – Вы сказали, что это люди. Что в них разного?
Лондер посмотрел на Эл. Она кивнула, разрешая сказать. Лондер указал на первый экран.
– Это обычный ребенок. Только для человека нашего времени слишком здоров. Костная ткань без следов облучения, нет следов инъекций, которые делают детям. Мозг очень развит для такого возраста, его некоторая часть даже слишком… – Лондер перешел к другому экрану. – Эта интересная. Идеальная матрица. Никто не поспорит, что это человек, но он идеален, все в таких золотых пропорциях, что дух захватывает.
– Это после полигона? – спросила Эл.
– Видишь. Сама догадалась. Дальше, – он указал еще на одно изображение, – Вот! Я назвал их "марсианские хроники", Элли тебя незаконно анонимно исследовали. Это единственный копромат на тебя, который существует. Но даже по этим тестам нельзя доказать, что ты мутант. Исследования нерегулярны и отрывочны, сделаны в считанные часы. Идет сильный метаболизм, а температура тела в норме. Поле организма очень мощное, но магнитное поле комнаты в порядке, ты не влияешь на приборы, ты вообще не чувствуешь перемены. Все можно объяснить неправильной работой датчиков, например, свалить вину на технику.
– А последнее? – спросила Эл.
– Ты обычный человек. Низкий гемоглобин и минералы по минимуму, проще говоря – человек очень давно не был на Земле. Это только биология, Эл. Она ничего не объясняет. Если хочешь, мы продолжим.
– Не надо, – остановила Эл.
– Почему? – удивился Димка. – Это интересно.
Эл проигнорировала его протест.
– Какой смысл, если нет ответа, – сказала она.
– Ответ есть, Эл, но он не из моей области. Твое тело реагирует на те процессы, которые идут в твоем сознании. Если бы к этим матрицам дать точное описание того, что ты испытывала, то картина стала бы более полной.
– Значит, я – человек.
– Вполне. Кроме одной особенности, которую скорее можно считать исключением из общих правил. Это можно назвать как угодно – быстрым изменением, мутацией. Суть в том, что состояние любого нормального человека меняется с течением времени. Он страдает и радуется, устает, испытывает триумф, каждое состояние души имеет соответствующее отражение в его организме.
– На этом с древности строилась медицина. Лечили не тело, а душу, – вмешался Дмитрий.
– Отлично, молодой человек, – Лондер с уважением посмотрел на Дмитрия. – Только у нормальных людей процессы протекают медленно. Тело – инертный механизм. Только не у тебя Эл. Твое тело за кратчайшее время перестраивается под новое состояние. Нужно немедленно начинать эксперименты, чтобы немного разобраться в том, что твориться.
– О, Великий Космос! У меня исследование на днях. Лондер, что мне делать?
– Научиться управлять своим состоянием. И попытаться оттянуть исследование. Элли, ты прошла отличную подготовку в академии. Тебе не нужно учится заново. Используй тот опыт, который у тебя есть. Держи себя в некоторых рамках, как я объяснял тебе раньше.
– Легко сказать, – Эл всплеснула руками.
– Найди способ избежать исследований еще недели три, лучше, месяц. Все равно нет другого выхода. Тебя никто не изучал, мой скудный опыт недостаточен. Тебе придется заняться собой всерьез.
– Ты ничего не скрываешь?
– У меня есть гипотезы. Но чтобы их подтвердить пары тестов недостаточно. Нужны тысячи опытов, ежедневно.
– Лондер, грамотный биолог твоего уровня может прийти к таким же выводам, исследуя меня? – спросила Эл.
– Смотря, какие результаты он получит. – Лондер задумался. Потом стал сильно нервничать. – Я бы не советовал тебе обследоваться прямо сейчас. Требуй реабилитационного периода. Плутон, где ты пробыла почти год – не лучшее место для того, чтобы оправиться от катастрофы. Требуй отпуск, как минимум два месяца. За это время мы что-нибудь совместно сообразим. Я тебе помогу. Стану тебя исследовать.
