Хорза схватился за рычаги, но ядерные двигатели были мертвы. Экраны показывали только стену, полную дверей, потом воздух и облака, потом стену на другой стороне. Они вошли в штопор. Хорза бросил взгляд на Вабслина. Инженер стеклянными глазами таращился на главный экран.
— Вабслин! — крикнул Хорза. Ядерные двигатели не подавали признаков жизни.
— А-а-а! — Казалось, мозг Вабслина постиг тот факт, что они бесконтрольно падают. Он схватился за рычаги управления перед собой. — Ты у меня полетишь! — закричал он. — Сейчас я тебя стартером! Надо поднять давление в двигателях!
Пока Вабслин пытался снова запустить двигатели, Хорза воевал с рычагами. На экране стены вертелись вокруг них как сумасшедшие, а облака внизу быстро поднимались — да, под ними действительно был облачный слой.
Носовой двигатель ожил, дико задёргался, бросив вращающуюся машину в сторону искусственного утёса из дверей бухт и стен, и Хорза снова его отключил. Он направил машину по оси вращения, прицелился кораблём вертикально вниз и положил палец на кнопку лазера. Облака неслись навстречу. Хорза закрыл глаза и нажал регуляторы лазера.
«Цель изобретения» была такой большой, что её построили тремя почти полностью изолированными друг от друга уровнями, каждый более трёх километров глубиной. Это были уровни разных давлений, так как разница давлений у палубы в самом низу и в наивысшей точке корабля соответствовала бы разнице между стандартным уровнем моря и горной вершиной где-нибудь у границы между тропосферой и стратосферой. Точно так же существовала и разница в три с половиной тысячи метров между базисом и крышей каждого уровня, вследствие чего не рекомендовался слишком быстрый подъем с помощью транспортных труб. В огромном открытом пространстве, которое было полым центром системного корабля, уровни давлений разграничивались не каким-то материальным веществом, а силовыми полями, чтобы машины могли попадать с одного уровня на другой, не выходя за пределы корабля. На одну из этих обозначенных облаками границ и падал «Вихрь чистого воздуха».
Лазерная стрельба была вообще бесполезной, но тогда Хорза об этом не знал. Компьютер Вавача взял на себя охрану и управление мозгами Культуры и открыл дыру в силовом поле, чтобы пропустить падающий корабль. Он сделал это в ошибочном предположении, что «Цели изобретения» таким образом будет причинено меньше повреждений, чем при уничтожении «ВЧВ».
В центре внезапного Мальстрема из воздуха и облаков, в своём собственном маленьком урагане «ВЧВ» влетел из плотного воздуха у нижней границы одного уровня давлений в разреженную атмосферу верхней части лежащего под ним следующего уровня. За ним, как инвертированный взрыв, следовало завихрение из обрывков облаков. Хорза открыл глаза и с облегчением увидел далёкий пол пещероподобной внутренности «Цели» и увеличивающиеся цифры на экране монитора ядерного двигателя. Он увеличил подачу энергии, но на этот раз оставил в покое носовой двигатель. Заработали оба главных двигателя и вдавили его в сиденье в неприятном захвате демпфирующих полей. Хорза потянул нос падающей машины вверх, видя, как пол далеко внизу постепенно исчезает за пределами поля зрения и сменяется картиной ещё одной стены из открытых дверей грузовых бухт. Эти двери были намного больше, чем на том уровне, который они только что покинули, и немногие машины, которые Хорза сумел разглядеть, когда они влетали или вылетали, казались вполне взрослыми звёздными кораблями.
Хорза не сводил глаз с экрана и вёл «Вихрь чистого воздуха» совсем как самолёт. Они летели вдоль коридора более чем километровой ширины, и слои облаков лежали примерно в полутора тысячах метров под ними. То же пространство медленно пересекали звёздные корабли; некоторые на своих собственных антигравитационных полях, большинство же с помощью лёгких тягачей-подъёмников. Все двигались медленно и без суеты и только «ВЧВ» нарушал покой внутреннего пространства гигантского корабля. На клинках-близнецах ослепительного пламени, вырывающихся из раскалённых добела плазменных камер, он со скрежетом мчался сквозь неё. Путь перегородил ещё один утёс больших ворот ангаров. Хорза повернул «ВЧВ» по длинной дуге влево и немного вниз, выводя его в ещё более широкий каньон. Они пронеслись над клиппером, который буксировали к какой-то далёкой открытой Главной Бухте. Звёздный корабль закачался в их килевом следе из перегретого воздуха. Стена с дверьми и открытыми входами начала опрокидываться на них, когда Хорза изменил траекторию. Впереди показалось что-то вроде облака насекомых: в воздухе мельтешили сотни чёрных точек.
Далеко под ними, километрах в пяти или шести, обозначился чёрный тысячеметровый квадрат, окаймлённый медленно мигающими полосами приглушённого тёплого света, маркирующими выход из «Цели изобретения». Путь туда лежал точно по прямой.
Хорза вздохнул и почувствовал, как расслабилось все его тело. Удалось, если только их не перехватят. Теперь чуть-чуть удачи, и они, возможно, уйдут с орбитали. Он перевёл двигатели на полную мощность и нацелился на далёкий чернильно-чёрный прямоугольник.
Вдруг Вабслин наклонился вперёд, пересилив тягу ускорения, и нажал несколько кнопок. Встроенный в консоль дочерний экран увеличил центральное поле главного экрана, который показывал область перед ними.
— Люди! — закричал он.
— Что? — нахмурившись, спросил Хорза.
— Люди! Это люди! Должно быть, в антигравитационных латах! Мы летим прямо на них!
Хорза бросил короткий взгляд на дочерний экран Вабслина. И действительно: чёрное облако, которое почти заполнило экран, состояло из людей, которые в скафандрах или в простой одежде медленно летали вокруг. Их были тысячи и они быстро приближались. Вабслин вытаращился на экран и замахал рукой.
— С дороги! С дороги! — заорал он.
Хорза не видел никакой возможности обойти массу летящих людей. Или они участвовали в каком-то странном массовом турнире, или просто развлекались; но их было слишком много, они были слишком близко и слишком широко рассеяны.
— Провалиться! — сказал Хорза.
Он приготовился отключить кормовые двигатели, пока «Вихрь чистого воздуха» не врезался в это облако. Немного везения, и они прошли бы сквозь него, не нуждаясь в остановке двигателей и не спалив слишком много людей.
— Нет! — заорал Вабслин, отбросил ремни безопасности, прыгнул через Хорзу и рванулся к штурвалу. Хорза попытался отбиться от коренастого инженера, но управление из его рук было вырвано, и картина на главном экране опрокинулась и завертелась, а нос ускоряющегося корабля повернулся прочь от чёрного квадратного выхода, прочь от большого облака летающих людей, к утёсу ярко освещённых входов в Главную Бухту. Хорза ударил Вабслина по голове, так что тот, оглушённый, упал на пол, и отцепил ослабевшие руки от штурвала. Но поворачивать было уже поздно. Хорза стабилизировал курс и прицелился. «Вихрь чистого воздуха» мчался к одной из открытых Главных Бухт; они впорхнули в её вход и понеслись над скелетом какого-то звёздного корабля, который перестраивали в этой бухте. Огонь ядерных двигателей вызывал пожары, опалял волосы, пачкал одежды и слепил незащищённые глаза.
