Второй вариант становился все более соблазнительным. А когда вернулась мысль о завтрашнем начале отпуска, Джафф-Алвато решительно переключился на сто седьмой канал, выделенный специально для связи со спецотрядом.
– «Гелиос»… «Гелиос»… Ответьте Десятому. На базе многократное предупреждение «Эйч». Работаем сразу по семи объектам. Ситуация выходит из-под контроля… Срочно окажите помощь… Просим помощи!
Контрол-майор решился-таки взять карту из прикупа. И просто положил ее перед собой, но это уже ничего не отменяло – карта несла перебор. Если бы он узнал это на мгновение раньше, безусловно, вырвал бы серьгу передатчика из уха вместе с мочкой. Увы, человеку не дано предугадать, по какому плану продолжится строительство мироздания через секунду.
…Камера № 38. Аудиоконтроль:
– Не зли меня, тупица трехглазый! Я вижу, ты так ничего и не понял в нашем учении. Попытайся представить сразу в общем, как выглядят наши поступки. Во-первых, как их представляешь ты сам, во-вторых, как это оценивают окружающие, и наконец какое место они занимают в слитном потоке коллективного сознания. Вот этот коллаж, зачастую выливающийся в чудовищную фантасмагорию, и есть истинное положение дел – фантаграмма зримого ряда. Вот это-то и пытался втолковать людям Великий Иероним Босх в своих полотнах-откровениях. Но эти двуногие черви лишь слепо пялились на его шедевры, да еще за глаза называли Учителя придурком…
– Спайк, не грузи… Из твоих трех составляющих я вку-риваю только первую… А дальше мне просто рвет крышу…
– Ох, смотри-смотри, трехглазый, как бы ты не пожалел, что был такой тугой… Я на тебя убил три месяца, но, выходит, так ничему и не научил? Ох, гляди, разозлишь, начну тебе свет в глазах-окнах гасить. Причем начну с нижнего этажа. А одну составляющую так и быть оставлю, но только на лбу…
– Спайк!
…Камера № 16. Аудиоконтроль:
– Это неизбежно, появление в Сети все большего количества деструктивных элементов. Так было, так есть и так будет всегда. Канун смутных времен.
– Ничего-ничего, смутные времена в итоге сменяются эпохой решительных действий.
– Да… сменяются… Но никому не известно, сколько они длятся.
– Точно. А страдают простые люди.
– Это тоже неизбежно. Когда дерутся два слона, больше всего страдает трава под сих ногами… Единственный способ спасти траву – выдернуть ее из-под ног слонов.
– Фантастика.
– Все, что способен вообразить человек, – где-то, как-то, когда-то существует!
…Камера № 29. Видеоряд. Паук и Огрызок выходят в главный зал из путепровода «А» направления «вест-игрек-минус». Тут же останавливаются и внимательно осматривают весь зал.
…Камера № 16. Аудиоконтроль:
– Ира, а что, братство босхианцев ратует против политики Конвента Мозаики?
– Да они сами толком не знают, против чего и за что ратуют. Сегодня за одно, через неделю за другое. У них же голова не может ужиться ни с одной частью тела, будто их лепили из отходов и в последнюю очередь, когда Творец устал и едва двигал божественными пальчиками.
…Двадцать третий тоже прекрасно ощущал чудовищно возросшее напряжение. Оно буквально фонтанировало от лиц, поз, жестов и движений участников непонятной пока пантомимы, дотошно транслируемых педантичными датчиками слежения. Дальнейшие действия диспетчер совершал уже автоматически, признав ситуацию критической. А именно: снял блокировку с системы «Зевс», оставив на ее код-входе все свои идент-пароли и тем самым взяв на себя полную ответственность за использование этой «крайней меры убеждения». Проверил прицелы «Зевса» на полную совместимость с визуальными векторами камер главного зала. Установил «меню отстрела» на позицию «порционный импульс». Положил пальцы на синхронные кнопки «Пуск», готовый пустить в ход лучеметы…
…Камера № 16. Парочка. Аудиоконтроль:
– Помогай нам Бог!..
– Ты что, верующая? Никогда бы не подумал, что слово «БОГ» для тебя не просто звукосочетание…
– Я сочувствующая, скажем так. Надеюсь, кому-то действительно не все равно, что творится с нами. Это ровно на ступеньку выше обыкновенного желания. Но ступенькой ниже надежды…
– Да, ты права… Похоже, кому-то действительно не все равно, что творится с нами. Но к Богу эта забота, по-моему, имеет самое отдаленное отношение.
…Двадцать третий ошалел от чехарды картинок и слов, он уже с большим трудом впитывал информацию, которой камеры делились с ним. Мысли и подавно отставали… Поди разбери, что тут у них – профессиональная конференция или съезд сукиных сынов энного улуса энной галактики?.. Теперь уже не оставалось никакого сомнения, что служба охраны базы имеет дело с босхианцами. С безумными фанатами наследия странного (как почти все они) древнеземного художника Иеронима Босха, творения которого чудом пережили время в оригиналах. И немалая заслуга в сохранении подлинников – именно этих уродов, превратно истолковавших сложные аллегорические символы, вписанные в композиции. Что ж, каждый судит по мере своей глупости… Творец не в ответе за извращенцев.
…Джафф облегченно вздохнул, когда из перехода «Ж», удаленного от него по диагонали, начали возникать фигуры в черном – бойцы одного из спецподразделений Легиона «ЭрсСтелла». Пятеро. Кто из антиземов главный, понятно не было: экипировались «хаки» для ведения боевых действий, знаки различия не должны показывать врагу, кто командир.
Эх, если бы не эти шлемы с эмблемой карательного Легиона!.. Увидев этот символ – голубой шарик несуществующей планеты, Джафф вдруг, внезапно похолодев, понял, что он, задействовав ЭТИХ, быть может, катализировал опаснейший процесс. Шокированный осознанием собственной ошибки, он даже не заметил, что из складки одежды опасно высунулся трофей, конфискованный у одного из оболтусов, и вот-вот упадет.
…Камера № 42. Видеоряд. Аудиоконтроль. Нокаут, явно уже впитавший в себя критическую дозу невесть откуда появившегося запретного сигрида, начал оправдывать свой оперативный псевдоним, затеяв драку с официантом. Правда, дракой это можно было назвать с натяжкой – за полминуты Нокаут превратил официанта в неподвижный кусок плоти, запинав его под стол; выкрикивал он при этом одни и те же слова:
– Ах ты ублюдок! Я отучу тебя говорить эхи дурацкие слова: «С вас 85 луидоров!» Ах ты ублюдок! Я отучу тебя…
Это происшествие не могло не привлечь внимание «иксатых» карателей. Один из них вошел в бар и направился к Нокауту. Со скорчером наперевес. Последние секунды тишины. Несколько шагов. Нокаут, завидев эмблему на шлеме эмкабэшника, неожиданно остервенело рванул из-за пазухи контрабандно протащенный в транзитку ручник и всадил длинный разряд-очередь в грудь спецназовца. Тотчас же зачем-то сунул руку под мышку и что-то там успел сделать… прежде чем рухнул, искромсанный в клочья выстрелом другого антизема.
