Сами похороны состоялись спустя более двух суток с момента трагедии. Слишком много времени понадобилось для извлечения всех тел из-под обломков, их идентификации и приведения в относительный порядок. Местные пластические хирурги в срочном порядке осваивали новую и малоприятную специальность — работу с обезображенными телами. Зато результат оказался превосходным — на всех покойников можно было взглянуть без содрогания, и лишь немногие знали, что в некоторых случаях лица, а то и целиком головы, пришлось заменять спешно изготовленными имитациями.
Тем временем Грэм и Радж занимались организацией охраны похорон — контрразведчик вполне обоснованно опасался стихийного бунта и приложил максимум усилий для того, чтобы избежать подобного развития событий. К месту проведения церемонии были стянуты усиленные патрули как живых солдат, так и дроидов, а на ключевых перекрёстках разместили бронетехнику при поддержке пехоты на случай, если всё же толпа вырвется за пределы оцепления и дело дойдёт до боя. Нэйв даже выбил у Дитля роту дроидов-огнемётчиков и усилил ими блок-посты, прекрасно зная, какой жуткий эффект производит это оружие на живую силу противника. Особенно если эта «живая сила» — взбунтовавшиеся гражданские.
Но толпа не казалась ни озлобленной, ни агрессивной. Зелтроны вообще выглядели довольно буднично: всё те же яркие нарядные одежды, украшения и никаких видимых следов траура. Зато незримых признаков было с избытком. Несмотря на запрет эмпатического воздействия, от толпы исходило гнетущее, тоскливое ощущение. Растерянность и печаль, оттенённые вкраплениями незамутнённого горя, подавляющее чувство потери и тоски — всё это хоть и не било по мозгам подобно агонии раненых, но безостановочно давило на психику.
— Долбаные ретрансляторы, — недовольно проворчал Радж.
Нэйв, не отрывая взгляда от толпы, согласно кивнул. Над его головой тихо прошипел привод турели — дроид бдительно ворочал спаренными стволами бластерной пушки, контролируя движение толпы. Костас, сидящий рядом с контрразведчиком, хмыкнул, не то соглашаясь, не то иронизируя над перестраховками молодого товарища, а потом встал, распахнул люк и, проигнорировав предупреждающий оклик Раджа, выпрыгнул наружу.
— Миссис Зара, — поприветствовал он замеченную в толпе леди-мэра. В отличие от коллег из других миров, где доводилось бывать Костасу, экс-глава города не выделялась из толпы горожан. Никаких кортежей из дорогих спидеров, никаких телохранителей. Она просто шла в компании своей пёстроголовой «брачной партнёрши» с тем же отрешённо-печальным взглядом, как и прочие зелтроны.
Супругу Зары мандалорец удостоил лишь короткого приветственного кивка. Та ответила тем же.
— Комендант, сэр, — непривычно сухо, но строго по установленным правилам поприветствовала его Арора. — Не ожидала, что вы присоединитесь к церемонии. И, надо отметить, у вас довольно странные традиции погребения. Я слышала о том, что милитаризированные расы провожают умерших парадами с оружием и военной техникой, но для Зелтроса это кажется несколько… излишним.
— Мой дом — мои правила, — мрачно отшутился Рам, напоминая, кто тут «правит бал». — Но вообще это на случай, если Ваши, миссис Зара, соплеменники решат устроить… проблемы, — продолжил мандалорец, с любопытством разглядывая группу молодых розовокожих обоего пола, несущих гирлянды из цветов, совершенно не похожие на погребальные венки известных Костасу культур.
— Какого рода проблемы? — удивление Ароры было столь велико, что пробилось даже сквозь вязкую субстанцию эмпатической паутины печали.
— С самого момента вашего появления на планете, — довольно резко заметила Илайри, брачная партнёрша леди-мэра, — проблемы устраивали только вы и ваши люди.
В отличие от супруги, она явно не была излишне дипломатична и предпочитала говорить ровно то, что думает, даже не меняя формулировок на более мягкие.
— А вы не путайтесь под ногами и делайте, что говорят — и проблем не будет, — машинально огрызнулся он на шпильку зелтронки. — Видите ли, на войне иногда убивают, причём насмерть, а не как в ваших ди'кутских играх.
— Вы принесли с собой войну, — всё с той же прямотой ответила Илайри безо всякого страха глядя на мандалорца. — И все, с кем мы прощаемся сегодня, ушли из жизни не потому, что путались под ногами, а потому, что делали то, что им говорили.
— Нещадно путались, — обрубил Рам. — И если бы не миссис Зара — покойников было бы гораздо больше. Честно — вот тех шебсеголовых, которые принялись возмущаться, что их отрывают от игры, мне не жаль совершенно. А что касается войны, что мы с собою принесли… — мандалорец хмыкнул, старательно гася в душе вспыхнувшую злость на эту размалёванную куклу, взявшуюся судить о тех вещах, которые ей лицезреть не доводилось, — … то заткнитесь: войны тут ещё никто не видел, видели лишь её эхо. И молитесь, чтобы так оно и оставалось.
Он сцепил руки за спиной и отвернулся к процессии — настолько было велико желание влепить пощечину этой дуре. Как Илайри вновь открыла рот, чтобы продолжить спор, и как Арора жестом попросила её промолчать, он не видел. Зато слышал тихие слова леди-мэра:
— Иди к друзьям, вэй-ти, а я составлю компанию коменданту. На случай, если возникнут какие-то недоразумения.
Пёстроволосая красотка фыркнула, нисколько не стесняясь демонстрировать своё отношение к Костасу, и ушла не попрощавшись.
Идущая толпа была огромна, но, несмотря на это, не возникало никаких проблем, традиционно сопровождающих людское скопление. Ни толкотни, ни ругани, ни драк. Даже двигаться в этом море разумных существ можно было в любом направлении — неплотно движущаяся толпа безропотно пропускала сквозь себя одиночек, будто единый разумный организм. Костас даже невольно задумался, ограничивались ли телепатические возможности зелтронцев только эмпатией. Слишком уж понятливо и слаженно они действовали большими группами малознакомых и не подготовленных существ.
— Простите Илайри за эту сцену, сэр, — со вздохом попросила мандалорца Зара. — Она ещё очень юна и склонна к необдуманным и резким суждениям.
Костас, не поворачивая головы, бросил:
— Вы ненамного её старше, миссис Зара. Но этого хватает, чтобы Вы, как минимум, держали язык за зубами и не пускали его впереди мыслей.
— Я живу на этом свете на четырнадцать лет больше, чем вэй-ти, — услышал он как всегда спокойный голос собеседницы, — и научилась не спешить с выводами. Это не значит что я, как вы выразились, держу язык за зубами. Я просто вижу мир немного иначе. Не разделённым только на чёрное и белое.
