Фелис бросилась на помощь, но он оттолкнул её.
– Исчезни!
– Господин Рок, нам нельзя задерживаться, – вмешалась Рамель. Алан пропустил её слова мимо ушей.
– До-фа-соль, дружище, не молчи!
– Господин Рок, надо улетать! – настойчиво повторила альбина. – Нуль-переход просчитан, но кроме вас, "Лючию" не может пилотировать никто.
До-фа-соль шевельнулся, приоткрыл глаза, – видно было, каких трудов ему стоит сфокусировать взгляд. И заговорил – точнее, запел.
– Прости... Я ухожу. Не вини себя, в этом нет твоей вины.
– Что?.. – хрипло пробормотал Алан. – Ты же не...
– Алан, по кораблю стреляют на поражение! – взмолилась альбина, теряя терпение. – Нас сейчас в порошок сотрут! Вы хотите, чтобы мы все здесь остались?
Словно в подтверждение его слов корпус корабля вздрогнул и протяжно загудел.
– Лючия, код "гладиолус"! – прорычал Алан, не поворачивая головы.
Если бы Фелис не смотрела в этот момент в иллюминатор, она бы ничего не заметила. Но очертания ангара за стеклом сплющились, вытянулись – а потом всё поглотил бесцветный сумрак. Они вошли в нуль-переход.
Увидев это, Алан мгновенно утратил всяческий интерес ко всему, кроме умирающего друга.
Фелис со страхом покосилась на минора. На его теле не было никаких ран – и тем не менее он умирал. Чем они в них палили – токсином, парализатором, какими-нибудь лучами?
Рамель положила руку ей на локоть.
– Оставь их. Ему уже не помочь. Пусть попрощаются.
– Наша дружба – лучшее, что случилось в моей жизни, – голос минора слабел с каждой секундой, но в гробовой тишине, царящей на корабле, Фелис слышала его с другого края кабины. – Смею надеяться, я был хорошим... другом...
– До-фа-соль, пожалуйста...
– Для меня было... честью... работать с тобой... – он рвано глотнул воздух, кашлянул – будто лопнула натянутая струна. – Напарник... друг... эна эл'ло...
Глава 26
Механический голос бортового компьютера скрупулезно и обстоятельно докладывал результаты диагностики, но на этот раз его не слушал никто. Алан бережно поднял безжизненное тело, усадил в кресло, поправил сбившуюся мантилью. Невыносимо больно было видеть мёртвым того, кто был частью его жизни.
Всегда рядом, всегда подле него. Всегда готовый дать совет, взглянуть на ситуацию с альтернативной точки зрения, помочь отыскать единственно верное решение. Всегда готовый поддержать, а если нужно – поспорить и переубедить.
Разительно непохожий на людей. И такой родной. Только сейчас он в полной мере осознал, как много значил для него До-фа-соль, как дорожил он их дружбой и как остро ему будет не хватать его присутствия.
Едкая горечь непоправимости произошедшего плеснула в лицо кипящей кислотой, разъедая не тело – душу и сердце. Но как бы ни сильно было горе, ярость была сильней.
Его лучший друг погиб по его вине – и он не смог этому помешать.
Почему он не настоял на том, чтобы минор остался на борту "Лючии"? Он ведь не исключал, что к кораблю придётся пробиваться с боем.
Верил, что сослуживцы не откроют огонь "по своим" и тем более не станут стрелять на поражение?
Надеялся на антигравитатор, способный защитить от пуль, но против лучевого оружия бессильный?
Уповал на авось?
Боже, как он мог быть столь наивен!
– Я не прощу себе этого, До-фа-соль, – прошептал Алан. – Никогда не прощу. Но клянусь, твоя смерть не останется безнаказанной.
Если бы он настоял на своём, если бы минор остался на корабле, трагедии удалось бы избежать.
"Нет, неверно, – прозвучал в голове певучий голос друга. – Ты не можешь знать наверняка, что было бы и что могло быть. Не забывай: воплотившееся в реальность не дано изменить никому. Даже высшим силам".
Да, минор ответил бы именно так – будь он жив. Философские сентенции – это был его конёк.
А ещё непременно добавил бы: "Главное – твоя конечная цель. Можно проиграть сражение, но выиграть войну".
До-фа-соль, его неизменный напарник, советчик и друг трагически погиб.
Но модуль у них, и верная "Лючия" несёт их сквозь пространство, и необъятный космос услужливо разворачивает перед ними ткань мироздания, собираясь тонкими складками под пунктирным швом нуль-перехода.
Бросив последний взгляд на минора, Алан встал с колен и огляделся. Из нуль-перехода они ещё не вышли: за иллюминаторами стыла всё та же серая муть. Рамель и Фелис держались в сторонке, то и дело боязливо косясь в его сторону, но всякий раз когда Алан смотрел в их сторону, они тут же отворачивались, словно опасались встретиться с ним взглядами.
Глупо. Он ни в чём их не винит. Но всегда тяжело наблюдать за чужой трагедией, будучи не в состоянии разделить чужую боль.
Кое-как Алан добрался до кресла. Сил не осталось нисколько, энергии тоже – только воля и долг. И долг этот велел довести начатое до конца.
Алан хмуро посмотрел на своих спутниц. Фелис тут же виновато отвернулась; альбина отрешённо смотрела в иллюминатор. Нужно было что-то сказать, чтобы разрядить обстановку, – но нужных слов не находилось.
Как ни странно, первой заговорила Фелис. Подошла, вернула антигравитатор. Тяжело вздохнула, глотая слёзы.
– Нельзя было мне поручать подобное. Я слишком неуклюжая для этого.
– Ты не виновата, – устало возразил Алан. – Успокойся.
Фелис кивнула, всё ещё не решаясь поднять на него взгляд. Его вдруг осенила догадка: она, что, боится его? Алан почувствовал угрызения совести.
– Мы до сих пор в нуль-переходе, – подала голос альбина, не отрываясь от задумчивого созерцания сероватой мути. – Мне это не нравится.
– Мне тоже, – кивнул Алан. – Но мы ничего не можем с этим сделать. Только ждать.
Конечно, экстренный вход в нуль-переход не мог обойтись без последствий: они нырнули в подпространство прямо из ангара, а не из открытого космоса, как положено, и наверняка захватили с собой часть атмосферы. А корректность нуль-перехода во многом зависела от массы транспортного средства – причем даже пара "лишних" миллиграмм могла оказать существенное влияние на точность расчётов. Так что теперь они могли вынырнуть либо слишком далеко от Птероса, либо со слишком сильным смещением во времени.
Так себе перспектива...
– Давайте решать проблемы по мере их поступления, –деловым тоном предложила Рамель. – Выберемся из нуль-перехода – там видно будет.
– Рамель, вы уверены, что сможете перепрограммировать систему? – в очередной раз спросил Алан.
– Смогу, не сомневайтесь, – холодно кивнула она. Похоже, настойчивость Алана её оскорбила. – Разумеется, если мне не будут мешать, а дадут спокойно поработать.
– Произведён выход из нуль-перехода, – внезапно доложил корабль.
Все посмотрели на часы. Там горело пятнадцать нулей.
– Время не синхронизировалось, – Рамель нахмурилась.
– Где мы? – прошептала Фелис.
– Компьютер, подгрузи время, – Алан подался к экранам. Если верить голограмме, прямо по курсу – совсем близко лежала звёздная система Птероса. – Похоже, мы на месте.
– Надо найти Лейфа.
– Уже ищу.
– Надеюсь, с ним ничего не случилось... – заметив, что Алан смотрит прямо на неё, Фелис замолчала на полуслове.
– Его катера нигде нет, – хмуро подытожил Алан. Впрочем, озвучивать это было излишним: на экране сканера горело недвусмысленное "объект не найден".
– Может, он всё ещё в нуль-переходе? – с робкой надеждой спросила Фелис. – Ведь может же такое быть?..
– И сколько мы сами потеряли в нуль-переходе, – добавила альбина. – Почему мы не можем синхронизироваться?
Обе выжидательно посмотрели на него. Алан понял, что от него ждут решения. Проклятье, куда подевался этот мальчишка? Испугался и удрал? Нет, вряд ли: он ведь вполне осознавал серьёзность положения. Может, его похитила ликтианка? Что и говори, она с самого начала не внушала ему доверия, да и убеждённый фатализм явно не свидетельствовал в её пользу.
