Чило, вздохнув с облегчением, принялся растирать затекшие запястья.
— А ноги?
— А ноги-то зачем? — окрысился браконьер.— Ты и ногами тоже разговариваешь?
— Освободи ему ноги,— велел Десвендапур, качнув ружьем.
Рассчитанное на более толстые и неуклюжие человеческие пальцы, оружие, однако, оказалось совсем не тяжелым. Управиться с ним будет проще простого…
— Ладно, ладно, ты только поосторожнее…— Маруко запнулся и во все глаза уставился на инопланетянина. Нож завис в воздухе.— Ах ты, чертов сукин сын!
— Ты умеешь говорить!
И оба браконьера, разинув рты, воззрились на транкса, внезапно обретшего дар речи.
— Не очень хорошо,— признался Десвендапур,— но благодаря практике мой язык в последнее время сильно улучшился. Ноги!
Дуло ружья снова качнулось.
Браконьер медленно опустился на колени и разрезал туго натянутый пластик. Чило с наслаждением потянулся.
Транксу не требовалось переводить взгляд, чтобы увидеть то, что происходит сбоку от него. Фасетчатые глаза охватывали куда большее поле зрения, чем человеческие. А потому, когда более высокий человек осторожно поднялся и сделал шаг в сторону второго ружья, Десвендапур многозначительно перевел дуло на него.
— Я не знаком с результатами выстрелов из данного оружия,— заметил он,— но, мне кажется, понимаю, как оно действует. Я полагаю также, тебе следует отойти вон туда и встать рядом с твоим товарищем.
— Он нам очки втирает! — Маруко начал пятиться прочь от Чило, вставшего со стула, на который вор ненадолго присел, и топтавшегося на месте в ожидании, пока восстановится кровообращение в ногах.— Не может он знать, как стрелять!
— Да? — Апес, предусмотрительно держа руки на виду, медленно обошел стол и встал рядом с напарником.— Тогда поди сам возьми вторую пушку!
Маруко обернулся к жуку с ружьем и заискивающе развел руками, не подозревая, что значение этого жеста транксу непонятно.
— Ладно, значит, ты умеешь говорить. Можешь положить ружье. Мы не причиним тебе вреда. То, что мы его связали,— дружелюбно улыбаясь, он кивнул на Монтойю,— просто такой особый приветственный ритуал, обычай, понимаешь?
— Отнюдь,— ответил Десвендапур на своем пришепетывающем, однако же все более отчетливом земшарском.— Вы забываете — хоть я и не говорил, зато внимательно слушал. И понимал все, что было сказано с тех пор, как вы появились перед нами там, влесу. Я знаю, вы намеревались убить нас до тех пор, пока Чило не убедил вас вместо этого нас продать.
Теперь транксу не понадобилось быть знакомым со всем разнообразием человеческой мимики, чтобы понять выражение, появившееся на лицах браконьеров.
Монтойя, все еще растирающий запястья и потряхивающий ногами, чтобы разогреть застывшие от неподвижности мышцы, подошел к своему спутнику-инопланетянину. Он уже смирился с тем, что его продадут заодно с транксом, и теперь пребывал в положении, в котором не рассчитывал очутиться еще оченьдолго.
— Ну, жук, ты меня снова удивил!
Изящно очерченная голова с золотыми глазами повернулась в его сторону.
— Меня зовут Десвендапур.
— А, ну да.
Он протянул обе руки.
— Теперь давай ружье сюда. Не то чтобы я не верил, что ты умеешь им пользоваться, но, думаю, я стреляю лучше.
Когда поэт любезно передал ему оружие, Чило поинтересовался:
— А кстати, ты действительно умеешь им пользоваться? Ты не врал?
— О, я наверняка смог бы привести его в действие. Спусковой механизм достаточно прост, и, хотя данное оружие рассчитано на человеческие руки, мне оно тоже подходит. Но, конечно, я бы ни за что так не поступил.
— То есть? — Маруко напрягся, не веря своим ушам.
— Разумеется, в прошлом нам тоже приходилось бороться за жизнь, и наши далекие предки непрестанно сражались между собой, однако мы давно стали очень миролюбивой расой.
Его усики выписывали сложные узоры.
— Я мог бы застрелить вас только в том случае, если бы моей жизни угрожала опасность.
— Так ведь угрожала же! — напомнил ему Чило.
Транкс покачал головой, еще больше удивив браконьеров тем, как непринужденно он воспроизводит человеческий жест.
— Опасность угрожала не моей жизни, а только моей свободе передвижения. Несмотря на то что я предпочел бы возвращение в колонию, я вполне мог допустить, чтобы меня отвезли в какой-нибудь другой район вашей планеты. Где я с радостью посвятил бы себя изучению абсолютно новой среды и обстановки.
Маруко растерянно заморгал.
— Так чего ты тогда вообще схватился за ружье?
— Я ведь объяснил: потому, что по многим причинам предпочитаю вернуться в колонию. И к тому же опасность грозила не только моей жизни и свободе передвижения.
И оба усика указали на Чило.
Когда до вора дошел смысл сказанного транксом, его охватила буря противоречивых чувств. Транкс не возражал против того, чтобы его продали. И за оружие схватился не столько ради себя, сколько ради него, Чило. Столкнувшись с такой редкостью, как живое, подлинное чувство, Монтойя не знал, как реагировать и что сказать.
А, ну его к черту!
— Ладно, Десвел… Десвенкрапур. Пошли отсюдова.
Он ткнул ружьем в сторону Маруко.
— Мне понадобится ваша машина. Я же говорил, у меня деловая встреча, не явиться на которую невозможно! Я думаю, что до Панамского перешейка ваша железка дотянет.
Разъяренный браконьер тряхнул головой, однако предусмотрительно не опустил поднятых рук.
— Мы ведь тогда отсюда не выберемся!
— Фигня! — фыркнул Чило, вполне довольный оборотом дела.— Скоро сюда слетятся ваши покупатели со своим транспортом. Конечно,— он широко ухмыльнулся,— они не будут особо счастливы, когда обнаружат, что предложенная добыча решила их не дожидаться.
— Там все в открытом доступе,— сказал Апес— Можешь брать. Мне только надо снять защиту с навигационной системы.
— Ага, черта с два! Тебе надо всего-навсего запустить центральный комп. Ты думаешь, я дам тебе возможность запрограммировать машину на самоуничтожение? Я, слава богу, не такой слабоумный, как вы двое.
Маруко гневно стиснул губы, но промолчал.
— Пошли,— Чило махнул ружьем.— Деспиндо… Дес, иди за мной. Мы подберемся к твоей колонии как можно ближе, и там я тебя высажу.
— К колонии? — черные глазки Маруко сощурились.— К какой колонии?
Чило не обратил на него внимания. Он ждал ответа транкса.
— В моем народе я виновен в самом вопиющем антиобщественном поведении. Меня посадят под арест до тех пор, пока не появится возможность выслать с планеты туда, где меня подвергнут заслуженному наказанию. Поэтому если ты, Чило Монтойя, не возражаешь, я скорее предпочел бы продолжать путешествовать вместе стобой. По крайней мере, еще некоторое время.
