— Что ж. Храбрости вам не занимать. Однако, это безрассудная храбрость.
— Вот уж без чего обойдусь — так это без ваших наставлений!
— Хотите умереть героем? — спросил его Вейдер.
Контрабандист хотел что-то сказать. Но замолчал. В интонации Тёмного лорда было нечто, что начисто отбивало охоту ему говорить хоть что-то.
Вейдер переждал паузу, за которую стало понятно, что Хан не скажет ничего. Тогда он холодно произнёс:
— Вас обоих отведут в камеры. Больше ничего в отношении вас предприниматься не будет. Я не могу позволить, чтобы по имперской станции на свободе разгуливали фанатики-террористы. Пока я считаю вас опасными для жизни людей и целостности объекта. И, пока я так буду считать, вы будете содержаться на положении военнопленных.
Хан поднял бледное лицо:
— Значит, это ты тут распоряжаешься, мордоворот? А старый сморчок, он просто для декору?…
Рука Тёмного лорда поднялась и опустилась. Соло отбросило на арматуру. Принцесса завопила. Контрабандист, взвыв и заскрипев зубами, попробовал подняться. Его больше всего убило то, что на него Вейдер пожалел даже своего знаменитого телекинетического захвата. Он просто дал ему пощёчину.
— Никто и никогда, — сказал Тёмный лорд, деля слова, — в моём присутствии не смеет оскорблять моего повелителя. Ты легко отделался, контрабандист, — кивок в сторону отряда: — Увести их. В камеры на общих основаниях, как военнопленных. Стандартный режим.
Он подождал, пока штурмовики поднимут на ноги ругающегося Соло. И уведут его вместе с принцессой, от горя и ярости плюющей какие-то ругательства.
— Запомните, вы мне — не отец!..
Очень было надо.
Когда тронный зал опять оглох тишиной, и в нём не осталось никого, кроме них с императором и гвардейцев, Вейдер медленно и тяжело повернулся к своему повелителю.
— Нам надо что-то делать, учитель…
Император поднял голову.
— Мальчики, — сказал он двум неподвижным алым фигурам, — за дверь, — и махнул маленькой старческой ладонью.
— Ты прав, конечно, — ответил император, зябко закутываясь в свой балахон. Почтительные подданные называли это мантией или хламидой. — Если нас не разомкнёт друг от друга, то я протяну самое большее ещё лет пятнадцать. Десять. И я не ручаюсь за состояние своего ума…
— Это я виноват…
Император прервал его нетерпеливым жестом.
— А ты после моей смерти не проживёшь и месяц. Такова грубая реальность, мой друг.
— Да, — ответил Вейдер.
— Пока мы замкнуты друг на друге, — медленно продолжил император, — никто не гарантирует нам, что то, что было, не повторится…
— Если б меня не замыкало на сыне!..
— Замолчи, — голос Палпатина прозвучал негромко. — Отрицательный опыт — тоже опыт. Главное, чтобы выводы, сделанные из него, помогли тебе в дальнейшем. И главное, — он поднял голову и усмехнулся своему ученику, — чтобы опыт этот не закончился фатально.
Тёмный лорд медленно кивнул.
— Проблему ты обозначил, — сказал Палпатин, ещё плотней закутываясь в балахон и почти подбирая под себя ноги. — Хотелось бы верить, что она имеет решение… — он встрепенулся, прислушался, улыбнулся. — О, — сказал он, — моя девочка сюда едет. Далеко, конечно, но уже рвёт сюда лапки… Переволновалась… — он внезапно хихикнул. — Ты знаешь, Вейдер, откуда она едет и куда я её посылал?
— Куда, повелитель?
— На Татуин. Убивать твоего сына.
Промежуток тупого молчания.
— Да, да, — кивнул император. — Это когда они все вместе пошли освобождать своего драгоценного Соло. Я приказал ей подсуетиться и убрать сопляка… Но у неё не вышло.
Промежуток тупого молчания закончился. Вейдер расхохотался.
— Какие же мы с вами два идиота, мой повелитель…
— Это есть… — император ещё глубже закутался в хламиду. — Холодно тут, Вейдер, — пожаловался он. — Кто строит такие большие и такие холодные тронные залы?
Вейдер повернулся к учителю, а потом немного неловко, ибо действовал одной рукой, отстегнул от своей амуниции плащ и одной рукой же накрыл им императора.
— Так лучше, учитель?
Палпатин усмехнулся, закутываясь в тяжёлое полотно:
— Намного…
Они снова подлили тишину. Император согревался. Вейдер его не торопил.
— Меня всегда интересовали выходы из безвыходных положений, — задумчиво произнёс император, в то время как его поза медленно расслаблялась от приливающего тепла. — В моей юности для меня это были чрезвычайно интересные логические задачки. Но никогда ещё от их решения не зависела моя жизнь. И жизнь моего ученика… Нет-нет, Вейдер. Я тебе скажу точно: пять лет мы с тобой ещё протянем. Катастрофа случится не завтра… Хотя… как знать… Вылез же из своей татуинской щели наш старый друг Кеноби… Постой-постой, — император привстал в кресле, — ты говоришь: ментальный контакт? У него с твоим сыном — ментальный контакт?
— Да, повелитель, — немного озадаченно ответил Повелитель ситхов. — Я в этом почти уверен. Его ощущения и мысли… Мальчишка видит это именно так. Но я могу проверить.
— Проверь, — кивнул Палпатин. — И как можно быстрее. Нам надо это точно выяснить. Если есть вход оттуда, то будет и вход туда.
— Но, насколько я понял, сам Люк не может контролировать этот канал. Он не может вызвать Кеноби. Старый хрыч является ему сам, когда пожелает.
— Старый хрыч, — эхом ответил император. — Или ещё кто-то… Ну, Вейдер, — хмыкнул Палпатин, — не мне тебе говорить, что твой сын и себя контролировать не может. Не то что — канал с миром Силы… Между прочим, это тоже часть комбинации. Люка до девятнадцати лет не учили ещё и для того, чтобы в сознательном возрасте манипулировать им, как придётся. Парень в этом деле совсем новичок, он и то, что лазерный меч к себе может подвинуть, уже принимает как чудо. А призрак Кеноби вообще… Но в нём есть, есть твой скепсис. И желание жить своими мозгами. И своими чувствами. На этом надо сыграть.
— А Лея?
Император засмеялся.
— Они с Марой прекрасную пару составят. Надо поручить моей девочке эту ненормальную. Они, конечно, сцепятся, но твоя дочка на Мару весь свой пыл истратит, нам будет легче… А она-то тебе как?
— Кошмар, — только и ответил Вейдер. — Я почти не жалею, что мы взорвали Альдераан.
Палпатин ему улыбнулся:
— Хорошие были времена, верно? И я был в своём уме, и сын твой рядом не маячил… Простая комбинация: с одной стороны Таркин с единомышленниками, с другой — мы с тобой. И принесло же туда Кеноби…
— Угу, — ответил ужас галактики лаконично. — Так что вы говорили о ментальном контакте?
