Корбо протолкнулся через био-барьер. Его наряд — больничную пижаму и тапочки — теперь несколько бестолково дополнили одноразовая маска и перчатки. Майлз сел, отпихнул в сторону комм-пульт и как бы невзначай раскрыл свою рубаху, чтобы стала видна бледнеющая паутина старых шрамов, оставленных иглогранатой, — пускай Корбо понимает как хочет.
— Вы звали меня, милорд Аудитор? — Корбо отвесил нервный приветственный кивок.
— Да. — Майлз задумчиво почесал нос свободной рукой. — Что ж, герой. Ты только что совершил весьма удачный карьерный ход.
Корбо упрямо ссутулился.
— Я поступил так не ради карьеры. Или Барраяра. Я сделал это ради Станции Граф, квадди и Гарнет Пятой.
— И я рад этому. И тем не менее на тебя явно захотят пришпилить золотые звездочки. Будешь сотрудничать со мной, и я не заставлю тебя получать их в том же наряде, в котором ты был, когда заслужил их.
Корбо бросил на него озадаченный и настороженный взгляд.
Да что такое со всеми его шутками сегодня? Плоские — площе некуда. Может, он нарушает какой-то неписаный этикет Аудиторов и портит реплики всем окружающим.
Мичман крайне неприветливо произнес:
— Чего вы от меня хотите, милорд?
— Более срочные дела, мягко говоря, вынуждают меня покинуть Пространство Квадди, не завершив свою дипломатическую миссию. Тем не менее, теперь, когда истинные причины наших недавних бедствий наконец извлечены на свет, остальное должно пройти легче. — Кроме того, ничто так сильно не вынуждает передавать полномочия другим, как угроза надвигающейся смерти. — Совершенно ясно, что Барраяру давно следовало завести постоянного дипломатического представителя в Союзе Свободных Поселений. Способный молодой человек, который… — сожительствует с девушкой-квадди… нет, который женат на девушке-квадди… хотя постой, здесь это называется иначе — состоит с ней в партнерстве… Да, вот так, наверное, правильно, но этого еще не произошло. Хотя Корбо будет трижды дурак, если не ухватится за возможность раз и навсегда оформить отношения с Гарнет Пятой. — …симпатизирует квадди, — плавно продолжил Майлз, — и благодаря личному героизму заслужил их уважение и благодарность, и сам не против долгой командировки вдали от дома — два года, кажется? Да, два года. Такой молодой человек вполне подходит для того, чтобы успешно защищать интересы Барраяра в Пространстве Квадди. По моему личному мнению.
Майлзу не было видно за медицинской маской, отпала ли у Корбо челюсть. Но глаза его заметно округлились.
— Не думаю, — продолжал Майлз, — что адмирал Форпатрил станет возражать против твоей командировки. Ведь в таком случае ему больше не придется иметь с тобой дело в качестве подчиненного после всех этих… непростых событий. Хотя, знаешь ли, я и не собираюсь давать ему право обсуждать мои аудиторские решения.
— Я… я ничего не знаю о дипломатии. Меня учили на пилота.
— Если ты прошел обучение на военного скачкового пилота, то уже доказал, что можешь упорно учиться и быстро, уверенно принимать решения, затрагивающие жизнь других людей. Возражения не принимаются. Ты, конечно, получишь в свое распоряжение консульский бюджет, чтобы нанять штат экспертов, которые помогут тебе разобраться в специализированных вопросах — юридических, экономических тонкостях портовых сборов, в торговых делах и всем таком прочем. Но от тебя потребуется выучить достаточно, чтобы ты мог судить, на пользу ли Империи их советы. И если по истечении двух лет ты решишь подать в отставку и остаться в Пространстве Квадди, опыт работы даст тебе возможность получить неплохую должность в здешнем частном секторе. Если во всем этом есть какие-то проблемы с твоей точки зрения, или точки зрения Гарнет Пятой, — кстати говоря, очень рассудительной женщины; смотри, не упусти ее — то я их не вижу.
— Я… — Корбо сглотнул, — подумаю об этом, милорд.
— Отлично. — И сразу, легко не уступает — хорошо. — Так и сделайте. — Майлз улыбнулся и жестом отослал его; Корбо, все еще настороженный, удалился. Как только он вышел за пределы слышимости, Майлз пробормотал код в наручный комм.
— Катерина, любимая? Где ты сейчас?
— В моей каюте на “Принце Ксаве”. Милый молодой старшина собирается помочь мне нести вещи на катер. Да, спасибо, и это тоже…
— Хорошо. Я только что выбил нам проход из Пространства Квадди. Гринлоу была благоразумна, или, по крайней мере, слишком измотана, чтобы спорить дальше.
— Сочувствую ей. У меня сейчас, кажется, ни одного живого нерва уже не осталось.
— Мне и не нужны твои нервы, только твое обычное изящество. Как только у тебя под рукой окажется комм-пульт, позвони Гарнет Пятой. Я хочу назначить этого бестолкового юного героя Корбо здешним барраярским консулом, и оставить его расхлебывать всю кашу, которую мы здесь оставляем. Это будет справедливо — он ведь определенно помог ее заварить. Грегор особо просил меня устроить так, чтобы барраярские корабли и впредь могли заходить в здешние порты. Однако мальчишка колеблется. Так что передай эту новость Гарнет Пятой — пусть она устроит так, чтобы Корбо согласился.
— О-о! Какая замечательная идея, любимый. По-моему, из них получится отличная команда.
— Ага. Ее красота плюс… э-э… ее же мозги.
— И его отвага, разумеется. Думаю, это сработает. Надо подумать, какой свадебный подарок им преподнести, чтобы выразить им мою личную благодарность.
— Подарок в честь оформления партнерства? Я не знаю, спроси Николь. О, кстати, раз уж зашла речь о Николь. — Майлз бросил взгляд на укрытого простыней обитателя соседней койки. Доставив важнейшее сообщение, Торн погрузился в сон — Майлз надеялся, что это сон, а не начало комы. — Я думаю, Белу очень нужен будет кто-то, кто полетит вместе с нами и позаботится о нем. И о том, что ему необходимо. Короче, какой-нибудь помощник. Я надеюсь, что у Звездных Ясель есть лечение от их собственного оружия — обязательно должно быть, ведь мало ли какие аварии могут случиться в лаборатории. — Если мы успеем туда добраться. — Но, похоже, после этой переделки нас ожидает изрядная доза весьма неприятного выздоровления. Я и сам жду этого без особого восторга. — Но если учесть альтернативу… — Спроси Николь, хочет ли она полететь с нами. Она может отправиться на “Пустельге” с тобой вместе, во всяком случае, составит тебе компанию. — А если ни он, ни Бел не выкарабкаются, они смогут поддержать друг друга.
— Конечно. Я позвоню ей отсюда.
— Звони мне снова, когда переберешься на борт “Пустельги”, любимая. — И почаще.
— Конечно. — Она помедлила в нерешительности. — Люблю тебя. Отдохни. Судя по голосу, тебе нужен отдых. Он звучит будто из колодца — так с тобой бывает, когда… У нас еще будет время. — Сквозь ее собственное изнеможение полыхнула решимость.
