техническая служба пресс-центра работает на конференц-зал. Там, на больших экранах, показывают эти операции для журналистов и родственников. Шоу идут в прямых эфирах по всему миру. Под нож пойдут граждане почти всех крупных государств, кроме Колумбии. Камеры ей привычны, конференции тоже, но это новая, малоосвоенная технология.
Хирург вложил и расправил основу. Медсестра подала нитку с иголкой. Хирург стал пришивать основу к органу.
— 3, 2, 1, начали. Схему № 28 на экран № 4.
— Картинка пошла.
Техническая служба работала «в поте лица». Руководила всем Юля. Ксю передала ей свой пост, а сама улетела с группой в турне. Ольга здесь-же, руководит работой пресс-секретарей. Ими стали девушки-китаянки из Мельбурна. Они стоят везде. От встречи гостей, до их проводов. Сейчас одна из них обратила внимание «своих» журналистов на экран № 4, комментируя схему.
— Хорошо, зашивайте. И готовьте к операции глаз. Мартин, он твой. Остальные помогают.
— Хорошо, Елена Владимировна.
— Мартин. Ты не заболел?
— Нет. Почему вы так подумали?
— Всё время «тётя Лена». А тут.
— Ну, обстановка. И нервы.
— Справишься, или заменить?
— Легко, тётя Лена.
— Начали.
Кусок «мяса» упало в кювету. Она поморщилась. «Мясо» заполняло глазницу её сына. Теперь оно удалено, и, судя по схеме, на его место встанет основа из соединительной ткани ящерицы из АКВАРИУМА IX. Она слушала, что сотрудница пресс-центра говорит об этой ящерице. Потом пошла картинка из зала лайнера. Там, в специальной клетке, лежали две таких ящерицы по 4 метра длинной. Она не смотрела по сторонам, спешила на переговоры. А завтра улетать. И ещё надо к сыну, обязательно, и на корабли флота своего отца, визит вежливости.
Хирурги начали обработку глаза, завели в него изумрудно-зелёный тампон.
— А это что? — спросила она у дона Педро.
— «Изумрудка», биостимулятор. Сейчас она нужна для подготовки стенок. Остановить кровь, организовать клетки на регенерацию.
В полость глаза капнули несколько капель какой-то тёмно-синей, густой массы. Сотрудница пресс-центра пояснила, что это клей. Потом поместили и расправили основу. Внутрь ещё капнули клея. Потом наложили «крышку», и стали пришивать к коже и основе. Она слушала комментарии и смотрела на схему регенерации. Основа станет дном гласного яблока, а «крышка» — верхними частями глаза. Ткань ящерицы будет заменена тканями организма, действуя как опора и стимулятор. Она достала платок. Слёзы текли не переставая.
— Вы ешьте фрукты. — сказал дон Педро.
Она взяла один из фруктов с подставки-горки. На ощупь — персик, на вкус….
— Что это?
— Адорнский персик. Вкусно?
— Великолепно. А сколько он стоит? И где его достать?
— Это не продаётся. Эксклюзивная поставка с ПЛАНТАЦИИ I.
— Это из космоса?
— Да. Недавно детей возили собирать. Основная масса уйдёт в детдома, школы, интернаты, лагеря. Нам только излишки.
— Но это можно продать очень дорого.
— Он ещё и диетичен. Там нет глюкозы.
— Тогда он просто бесценен!
— Папа тоже так говорит. На нём нет ценника.
Дон Педро улыбнулся. Но его собеседница не поняла юмора.
— Начинается итоговая пресс-конференция. Будете смотреть?
— Обязательно.
На вопросы журналистов отвечали четверо. Владелица лайнера, главный хирург, главный терапевт и главный пресс-секретарь. Общий смысл — операции прошли в штатном режиме, пациенты спят. С утра разрешено посещение родственниками. Через 2–3 дня — журналистами. Завтра будут работать уже 6 бригад.
Возвращалась с бизнес-центра уже вечером. В порт прибыла, когда уже стемнело. Южные сумерки короткие. У трапа стоял матрос.
— Вы к кому? — спросил он.
— К капитану Гардону.
— Сейчас спрошу. Как вас представить?
Но зазвонил телефон. Матрос прослушал, ответил «Есть, сэр».
— Проходите госпожа Роджер, мэм.
— Спасибо. Она подала руку, прося помощи подняться на трап. Матрос был достаточно хорошо воспитан.
— Вас проводят, мэм.
— Спасибо.
На палубе её встретил ещё один матрос.
— Наши поздравления, мэм.
— Спасибо.
Она чуть ли не плакала.
Офицеры ждали её в кают-компании. Ужин уже начался, но её место было уже свободно. Чуть позже прибыли капитаны с других кораблей. Ужин и беседа. Все её знали, многие лично. Дочь Старика Дика. А Майкл Гардон, капитан эскортного судна, знал лучше всех. Когда-то они хотели пожениться, но потом она предпочла Эриха Роджера, уже боевого офицера, а не курсанта. Хотя отец хотел, чтобы она стала Гардон, а не Роджер.
— Олимпия. Видели репортаж. Поздравляем. А когда рука?
— Позже. Что-то у них ещё не готово. Говорят, что 3–4 дня.
— А на работе? Отпустили?
— И да, и нет. Отправили с заданием.
— Каким?
— Договор по контабанде заключить. Сбить цену.
— И как, удачно?
— Очень. Продлила на год на прежних условиях.
За столом наступила тишина. Прекратили даже есть.
— Олимпия. А нам не поможете? Ваш отец под следствием. Если мы привезём контрабанду, то резко изменим настроение трибунала.
— И себе хотели взять? Хорошо. Сейчас.
Она взяла телефон, поговорила на испанском.
— Сегодня ночью. Оплата сразу.
— Спасибо, Олимпия.
Капитан связался с базой в Рабауле. Требовались список заказов и деньги. Она погостила ещё немного, и пошла на лайнер. В общем зале остановилась возле клетки с ящерицами. Они отдыхали, а пол, устланный соломой, был завален овощами и фруктами. Потом пошла в свою каюту. Приняла душ, ужаснулась, взглянув на счётчик калорий, пошла спать. Завтра улетать домой. Надо ещё к сыну зайти.
Было уже поздно, но в министерстве обороны Австралийского Союза шло заседание. Обсуждали, что делать с адмиралом Дирком. Он не нарушал приказов, но не имел права отправлять пострадавших в нейтральный порт. Значит, есть что скрывать. Но после сегодняшних репортажей общественное мнение было на стороне адмирала.
— И что с ним делать?
— Осудить нельзя, плохой политический ход.
— Но этого требуют влиятельные люди.
— А сейчас они молчат.
— Зато по этому курорту шумят. Там много интересов похоронено. Кстати, что там случилось?
— Нет ни какой информации. Был мощный взрыв, 10–11 тонн тротила. Потом, примерно до 23–00, всё, что осталось, просто горело. После 23–00 началось твориться что-то невообразимое.
— Да. Кадры смотрели. Есть какие-то предположения, что это?
— Возможно, в подвале одного из зданий хранилось какое-то химическое вещество.
— И ещё это радиоконтрастное тело около 23–00.
— На радарах флота только небольшие помехи.
— А на спутниках?
— Запретная зона.
— Чёрт. Надо идти к Президенту.
— Что делать с Дирком?
— Для нас лучше, если он сам уйдёт в отставку.
— А если отправить?
— С ним уйдут 90–95 % офицеров флота.
— То есть, флот не боеспособен?
— Мы даже не сможем его нормально законсервировать. И так служба не очень популярна. А Дирку удалось обучить свою эскадру. Видели отчёт о последних учениях?
— Да. 98 % попаданий. Общий балл — 92 %. Так хорошо не работали со времён обновления Австралийского Союза.
