— Да вы там с ума все посходили, что ли, живых людей программировать? Это же крайняя степень бесчеловечности!
— Нет, мы не трогаем разумные уровни. Это запрещено нашими законами. У нашей цивилизации высокие моральные принципы. Мы программируем только те уровни, которые и так являются программами. Вы же понимаете, что в человеке действуют многие программы, которые заставляют человека хотеть есть, любить противоположный пол, хотеть высокой общественной оценки и так далее. Вот на этих уровнях мы и вносим изменения. У рабов изменены только инстинкты. Любой из рабов во всех остальных отношениях обычный человек, они могут быть жадными или щедрыми, безжалостными или сострадательными, зависит от человека. Те из них, кто со временем заинтересуются мудростью, могут даже стать монахами, у нас было несколько таких примеров. Но если вы лишите раба возможности служить вам, то это всё равно… всё равно, как если бы обычного человека лишили общества людей. Насовсем. Представляете, чем это может кончиться?
— У нас это заканчивается сумасшествием, — вынужден был признать я.
— У нас тоже.
— А перепрограммировать её никак нельзя, распрограммировать обратно? — помечтал я.
Волна ужаса, которую я почувствовал, не могла принадлежать мне. Она могла принадлежать только Алуки. Похоже, что не только она чувствовала меня, но и я её. Я прикрикнул:
— Не пугайся ты так сразу, я не собираюсь ломать твоё сознание, я только изучаю варианты.
— Перепрограммирование возможно, но это очень болезненная операция, которая заканчивается стиранием личности, а в трети случаев — безумием. Применяется очень редко, как правило, в качестве наказания. А вы что, можете её чувствовать?
— Похоже, могу. Только что понял.
— Ой-ой-ой, — прошептали монахи. На этот раз их "ой-ой-ой" имело несколько другую окраску. Если в предыдущие разы их стоны имели оттенок страдания, то теперь в нём был оттенок изумления и, пожалуй, немного восхищения.
— К кому ещё применяется программирование?
— Программирование на таком глубоком уровне применяется только к рабам и опасным преступникам. А так… программируют практически всех. Инженеров программируют на любовь к технике и сложным конструкциям со множеством подробностей и мелочей. Горняков — на любовь к пещерам. Программистов — на любовь к точности и логике. Любовниц — на заботливость и преданность. Программирование на разные профессии стоит по-разному. Сколько родители выделят ребёнку на программирование — такую профессию он и сможет потом освоить. Без программирования по профессии на работу не принимают. То есть сначала человек выбирает, к чему у него больше лежит душа, а потом родители смотрят, на какое программирование в этой области хватит денег. Но это программирование на другом уровне — на уровне привязанностей — увлечений — хобби, страстей, не такое глубокое, как у рабов. То есть профессия человека становится его хобби, его любовью. Меня, например, в детстве программировали на конструктора кораблей, поэтому я до сих пор, когда хочу успокоиться, вырезаю из дерева модельки кораблей. У вас, кстати, не найдётся чертежей вашего корабля? — всё это мне объяснял средний монах.
Остальные двое при этих словах начали его ругать. Мы со стоунсенсом не очень хорошо знаем подробности их языка, но мне показалось, что они его стыдили — якобы увлечение вырезанием моделей есть уступка запрограммированности и страстности, от которых настоящему монаху должно быть свободным.
— К нам чужие корабли не каждый день прилетают, хоть память будет, — огрызнулся средний монах.
— Наш корабль делали без чертежей, но у меня где-то есть габаритная схема и фотографии, для ангара делали. Будут вам чертежи. Ответьте мне ещё, как люди становятся рабами? Кто решает, кому стать рабом?
— Рабами становятся, как правило, те дети, которых не могут или не хотят содержать родители, или те, которые рождены сверх лимита. Дети, у которых родители погибают случайно, рабами не становятся. За воспитанием будущих рабов следят государственные структуры. Дети сверх лимита растут в семьях. Им с детства не покупают игрушек и не водят в дорогие обучающие студии, учат, что их всему научит потом будущий господин и он им все игрушки купит, если они будут себя хорошо вести.
— Хм… Строго говоря, при таком воспитании даже программирование не нужно. Что значит "дети сверх лимита"?
— У нас перенаселение — хроническая болезнь. С каждой молодой семьёй заключается контракт на рождение определённого количества детей. Как правило, два или три. Если родители случайно рожают больше, у таких детей велика вероятность попасть в рабы.
— У рабов бывают дети?
— Если господа хотят выделенный им лимит на детей распространить на детей, рождённых от рабов, то могут, эти дети потом считаются свободными. Некоторые бесплодные родители для этого рабов и покупают, но это редкость. Если у рабыни случайно появляется ребёнок, его считают "ребёнком сверх лимита".
— Алуки, ты сверх лимита или из детдома?
— Сверх лимита и из детдома. Меня растили как рабыню, а потом, когда отец умер, мама не смогла содержать четверых и отдала меня в детдом.
— Вы сказали, на любовниц программируют? У вас что, есть такая профессия, как "любовница"?
— Ну да, есть. У них даже свой профсоюз есть, ему больше тысячи лет. Если есть явление, значит, должны быть и законы про него. У нас долго боролись против незаконных жен — содержанок, но это явление оказалось неуничтожимым. Поэтому его решили улучшить, разработали программы для создания верных любовниц, профсоюз разрешили…
— Почему Алуки выбрала меня? Я её не покупал.
— Дефекты технологии. Мы не смогли добиться, чтобы раб любил того, кого нужно. Одних они признают, других игнорируют. Это что-то личное, одних людей любишь, другим симпатизируешь, третьих терпеть не можешь. Мы не смогли это преодолеть, это как-то связано с системами любви и секса, знаете ли. Все рабы знают, что им, возможно, придётся ублажать их господ сексом. Поэтому после программирования рабы поступают в специальные закрытые магазины. Человек, желающий купить себе раба, приходит в такой магазин, выбирает нужный пол и идёт вдоль ряда рабов. В начале стоят те, кто внешне понравился покупателю, потом все остальные. Если у кого-нибудь из рабов зажигается индикатор, то это означает, что произошло запечатление и он готов считать покупателя своим хозяином. Если запечатления не происходит, человеку просто возвращают деньги. Пока раб не пройдёт запечатление, он живет в общежитии при магазине и не имеет права выходить. Как правило, покупателю хватает одного — двух визитов.
