Она вскрикнула, забилась в капусле, будто отчаянно боролась с жестокостью этого вопроса. Она напрочь забыла об огромном и чувствительном звере. А уранос, услышав ее крик, испуганно заворочался, затанцевали на орбитах камни вокруг капсулы. Эля ойкнула, притихла было, но тут же опять забыла об ураносе. Джийане окружили беззащитный, потерявший ориентацию в пространстве и изрядно помятый модуль, опять приготовились стрелять.
— Вот гады! — со слезой в голосе крикнула Эля неизвестно кому. — Ох, дали бы мне плазмопушку…
Ее опять услышал только один. Уранос. Камни с дальнего круга обломков словно ожили и понеслись на джийанские истребители. Три корабля, лишенные земными ракетами силового поля, разбились сразу же, остальные отступили.
— Спа-спасибо, — заикаясь сказала Эля. Уранос услышал и это. По монитору переводчика побежали широкие волны.
Обоим пришлось понервничать, когда Дэн решился применить последнее оружие — микродыру, и это еще сблизило громадину-чудозверя и крохотную девушку. Потом всё успокоилось. Над головой Эли за обзорным стеклом переливалась огоньками энергетическая сеть, в которой затих огромный пленник, а в ней поднималась волна благодарности к чудозверю.
— Эля, ты как? — спросил вдруг браслет голосом Ала. — Мы тебя потеряли.
В любой другой ситуации, она недовольно поморщилась бы: не терпела сноба и эгоиста Ала с детства, но сейчас Эля была рада услышать хоть кого-то.
— У ураноса. А вы? — Эля поглядела картинку с видеокамер: там была пустая чернота. То ли корабли переместились, то ли камни с глазками камер уплыли куда-то.
— Мы на «Красавице»! — гордо собщил Ал. — Крейсер противника, можно сказать, уничтожен. Начинаем операцию по спасению Таи. И ты возвращайся на корабль. Тебя отвести или сама доберешься? Ручное управление капсулой цело?
— Цело.
— Тогда ждем.
— Я…
Эля вздернула голову. Вверху, плененный джийанской сетью, грустил уранос.
— Я сначала должна ему помочь. Ураносу, — сказала Эля, и почувствовала какой-то крохотный внутренний огонек, будто в сердце зажглась маленькая свечка. — Да, так будет правильно. Он ведь помог нам, уничтожил джийанские истребители. Мы с ним установили контакт… вроде.
— О, отлично! — голос Ала был столь полон нездорового воинственого оптимизма, что Эля поморщилась. — Может, поговоришь с ним еще, попросишь отвезти нас к 404-ой? Мы освободим его от сети, а он отвезет нас, куда мы скажем?
— Ал, ты ужасен.
— Почему?
Эля вздохнула:
— С ураносом нельзя заключать сделки.
— Ты же говорила, что установила контакт.
— Я… не знаю! Он на эмоции реагирует, — она опять вздохнула, замолчала.
«С ураносом не заключишь сделку, он не станет исполнять просьбы и приказы. Если твои эмоции созвучны его, он сделает, что тебе нужно. Он весь — мелодия Вселенной, и те твои крохотные мечты, которые гармонируют с ней, получат развитие. Созвучна ли Вселенной мечта Ала о 404-ой? А мечта Капы о Земле?»
— Мне кажется, он отвезет нас туда, куда это нужно Вселенной, — наконец выдавила Эля. — Но, прежде всего, его нужно освободить. Ты предлагаешь это легко, значит, знаешь, как?
— Да, думаю, я могу попробовать разбить пару-другую узлов энергосети. Прорехи ему должно хватить.
— Хм… — Эля прищурилась. Серьезное выражение лица будто и мысли помогло привести в порядок. Она наконец-то почувствовала себя в реальности, а не во сне.
На близком расстоянии уранос перестал быть видимым. Слишком большие объекты, также как и слишком малые, невидимы человеческому глазу. С двадцати тысяч километров в обзорном иллюминаторе Эля могла видеть лишь бескрайнее темно-серое поле, которое изредка пересекала светлая полоса. Она пробегала по нему и исчезала за горизонтом — не то волна, не то живая гора… а, может быть, луч странного света — света параллельной Вселенной? Невозможно было поверить, что под капсулой Эли в космическом океане разлегся громадный зверь, и даже несомненно разумные, не случайные сигналы на мониторе переводчика казались чьей-то шуткой. Энергетическая сеть бросала отсветы на тело ураноса, напряжение силового поля почти ощущалось — гудело в ушах. Или то было волнение?
«Мы хотим тебе помочь. Мы благодарны. Сейчас мой… друг попробует разорвать сеть. Ты помоги ему. Не двигайся»,
Ал ударил. Ракеты рассекли облака космической пыли справа и слева от капсулы. Многие взорвались, встретившись с глыбами шлейфа ураноса, но какая-то часть, похоже, достигла цели.
— Пусть теперь попробует разорвать сеть, я удалил из нее две нити, — скоро сообщил он, немного напряженным тоном. — А ты возврашайся на «Красавицу». Там, где ты сейчас, опасно.
Губы Эли тронула удивленная улыбка. Подобные слова больше подошли бы Капе. Неужели Ал беспокоится за нее?
Эля поднялась немного и остановилась. Да, Ал разбил лазером два узла энергосети, и в клетке ураноса образовалась небольшая дырка. Но третий узел лазер задел вскользь, так что энергонити, крестом выходящие с четырех его сторон, не исчезли, но повернулись. Концы трех нитей постепенно теряя силу, истаивали в черноте космоса, но одна била прямо в тело ураноса. Чудозверь корчился от боли. Грани его тела, там, куда достал конец энергонити, застыли. Будто эта часть чудозверя уже умерла, омертвела. Зато соседние двигались торопливо, сильно, судорожно, будто старались оттолкнуть жгучий луч.
— Ой, Ал…
— Ну что? — раздражение послышалось в голосе Ала. — Промахнулся чуть-чуть. Что теперь сделаешь? Я не специально! Возвращайся на корабль, дура!
Это «дура» ударило хлестко, как бич лазера. Щеки запылали от негодования. Ох, как она разозлилась!
— Сам дурак!
— У меня достаточно дел, чтобы еще с мелочью ругаться! Что ты там застыла?! Не видишь, как опасно?!
«О-о-о… Мелочь». Губы Эли побелели от нежданной обиды. Но новая, взрослая злость была подобна холодному душу. Она даже смогла спокойно, по-взрослому сказать:
— Я тебя ни в чем не обвиняла, Ал. Что ты взвился?
— Давай потом, дома все обсудим, — теперь и он смог держить гневный крик, но голос дрожал от усилия. — Эля, я беру управление твоей капсулой на себя.
Эмоции опять пошли впереди рассудка. На их волне Эля дернула рукой и отключила связь капсулы с «Красавицей». Осталось ручное управление и браслет, страшно ругающийся голосом Ала.
— Я сначала доделаю то, что ты не доделал. После вернусь, — бросила она браслету и потянулась за гермошлемом.
— Ты… ты… Подумай о Капе! Хочешь, чтобы мы в один день обеих близняшек лишились? — голос Ала зазвенел от напряжения заготовленной специально фразы — сверхточного оружия. Но Эля похолодевшими руками упрямо надела шлем и нажатием на грудную панель загерметизировала скафандр. Тая… Нет, не думать! Уранос не должен слышать ее страх, страха вокруг и так слишком много.
