трепаться.
— Я понимаю! Ты, главное береги себя! И не влезай в опасные дела. — целую его и отпускаю. — Пойдём, с детьми попрощаешься.
Через три часа за Лешей прилетели. Все это время он был как на иголках. Дети конечно канючили, чтобы папа остался, но вскоре отстали и занялись своим песочные замком. Я же пошла провожать мужа к вертолетной площадке. Вертолёт прилетел совсем крошечный, будто игрушечный. В нем помещалось всего два человека — пилот и пассажир, т. е. мой муж. Я обняла его на прощание, сердце сжалось в не хорошем предчувствии, но я отогнала его от себя! Лёша развернулся и пошёл, но, остановившись, притянул меня к себе и обнял ещё раз. Резко развернулся и сел в вертолёт, который тут же улетел. А я все так же и стояла. Стояла, потому что не могла переварить то, что в последний момент шепнул мне муж. Под гул вертолёта, еле было слышно его шёпот, но я все поняла:
— Будьте осторожны. Не отпускай от себя детей!
Резко рванула к пляжу. Дети все так же играют в песке. Рядом на шезлонге кимарит нянечка. Села рядом с детьми. "Будьте осторожны. Не отпускай от себя детей"? Серьёзно? Он меня так хотел предупредить о чем-то? А по точнее, нельзя??? Меня ж теперь паранойя накроет по полной! Паника начала волной подниматься в душе. Я начала глубоко дышать. "Спокойно, Ксюша, если бы нам здесь грозила прямая опасность, он бы нас не оставил. Он бы не уехал!" Постепенно успокаиваюсь. Не надо паники! Просто нужно быть "на чеку".
Но несмотря на предостережение мужа, остаток отпуска прошёл спокойно. И вот мы с чемоданами, котомками и сувенирами отправляемся в обратный путь. Не смотря на то, что отпуск прошёл чудесно, я очень рада возвращению домой. Дом — милый дом! Отдыхать хорошо, а дома лучше. Из самолёта выходила в приподнятом настроении. Даже чуть вприпрыжку. Но когда я увидела, что нас встречает Лёша с огромным букетом цветов, то и вовсе завизжала от счастья. Бросилась к нему на шею, дети тоже повисли на папе. Чуть не завалили его на пол. Посетители аэропорта оглядывались на нашу шумную компанию: кто с недоумением, кто с улыбкой, а кто-то и с недовольством. Но мне было все равно! Ведь теперь я точно знала, что все хорошо! Вся семья вместе, а значит нам ничего не грозит!
3 недели на островах плюс 2 недели, которые мне дали для адаптации пролетели очень быстро. И вот, пора выходить на работу! Не скажу, что скучала по ней, но в нашем мире семьи с неработающими родственниками теряют несколько пунктов в статусе. А статус это все. У тебя хорошее образование? Плюс несколько пунктов. У тебя хорошее здоровье? Плюс несколько пунктов. Нет? Ну, тогда минус несколько пунктов. Нездоровые работники никому не нужны. Семьи с низким статусом не имеют права воспитывать детей. Семьи с низким статусом живут трущобах, где уровень загрязнения гораздо выше, чем в более привилегированных районах. Так же семьи с низким статусом имеют совсем низкий уровень медицинского обслуживания.
Нет наркомании и алкоголизма, потому что люди страдающие любыми зависимостями быстро скатывается и погибают.
Все работают на статус. Борются за каждый пункт.
Поэтому я была очень рада выходу на работу. О возможной беременности (возможной, потому что проверить это и не раскрыться невозможно) мы решили пока умолчать — все же для начала Лёше нужно укрепиться на работе.
Работа у меня не сложная и не опасная, так что могу себе позволить работать, даже если беременна.
Медосмотр для процедуры эко назначили через два месяца., а значит я пока могу расслабиться.
На работе встречали бурно, заваливая расспросами, пришлось достать планшет и показать все фото с Островов. Всё таки мало кто мог позволить себе там отдохнуть.
— Ох и везучая ты, Ксения! Надо же — и мужик у неё, что надо, и статус высокий, и дети есть, и деньги, и все возможные блага, — с нескрываемой завистью говорит Юля, — и за что тебе такие блага прилетели?
Не ожидала такой зависти от Юли.
— Юль, ты же знаешь, что мы все накопления отдали, чтобы выкупить путёвки. А очередь Лёше в Агентстве подарили, как хорошему работнику!
— Ой, ну да. Или как хорошему мужу фертильной, — хохотнула она, — ой, не обижайся! Шучу, шучу. Ты, кстати, когда на эко?
Она же знает, что разговоры об эко для меня болезненны. Зачем завела этот разговор?
— Через два месяца. Юль, у тебя все хорошо? Ты чего-то сама не своя. — спросила я у подруги.
— Всё хорошо у меня! — резко обрывает подруга и уходит.
Пожав плечами, я продолжила общаться с коллегами.
— Тааак, что это тут за сборище? Вы сюда работать пришли или языки чесать? Мне что штрафные санкции начать применять? — голос начальника раздался внезапно. — Лаврентьева, мне казалось, твой отпуск вчера закончился? Или ты считаешь иначе?
— Нет, Григорий Эдуардович, что вы. Я уже иду. — затараторила я. Не хватало мне ещё на штраф нарваться. Откуда ж ты взялся? Никогда не ходил по корпусам, а тут нарисовался.
— Не иду, а лечу! Лаврентьева, последнее предупреждение. Не думай, что ты тут на особом счету. То что ты рожать можешь не делает из тебя отличного специалиста. Поняла? — что-то он сегодня совсем не в духе.
— Да, конечно, Григорий Эдуардович!
Остальные уже успели ретироваться по своим местам, пока начальник на мне отрывался, поэтому он решил сам сопроводить меня до моего рабочего места и продолжить "воспитательную беседу".
— Ты, Лаврентьева, прекращай мне разлагать коллектив. Здесь нужно работать головой, а не тем, чем ты заработала на свою путёвку на Острова!
— Что? — я аж опешила от его грубости.
— То! Думаешь я поверю, что простому фармацевту и ещё более простому оператору досталась путёвка на Острова? Или может скажешь, что вы накопили? Ха-ха! Как же. Выдали мы таких. Либо отсосала у кого надо, либо будущим ребенком откупилась. — зло выплюнул мне в лицо начальник.
Я аж задохнулась от его слов.
— Ну что молчишь? В точку попал, да? Может ты и мне отсосешь? — гоготнул он потянувшись к пряжке от ремня.
— Что вы себе позволяете? — просипела, давя слезы.
— А, всё-таки ребёнком. — разочарованно протянул он. — Вы, фертильные, те ещё суки. Строите из себя чуть ли не мать Терезу, а на деле детьми торгуете. Что, Лаврентьева, и на тебя нашлась цена?
— Я не…, я никогда бы..
— Да понял я, понял. Ты белая и пушистая…
