по моим щекам.
— Милая, только есть одно но.
— Что? Что не так?
— Они могут не успеть продавить этот закон до рождения нашего ребёнка. Поэтому нужно договариваться с Леной и Мишей! Чтобы наш ребёнок был рядом с нами, пусть и не в нашей семье!
— Да-да, я поняла. Я поговорю с Леной. Ты знаешь, что они поженились, пока мы были на островах? А сейчас в свадебном путешествии… Странно так. Они же хотели осенью. А тут так внезапно. И нас не позвали на свадьбу.
— Ну, Миша все-таки чиновник. Может ему не дали отпуск осенью. Может ещё что. Вот приедут и узнаем!
— Так они на днях и приезжают!!! — воскликнула я, вспомнив, что говорили с подругами об этом.
— Ну вот и здорово! А сейчас женушка, пора исполнять свой супружеский долг!!! — коварно прищурившись, сказал Лёша.
— Что-о-о? Какой ещё долг? Мужчина! Я ВАМ ничего не должна! — сказала я, и взвизгнув от его взгляда припустила в другую комнату.
— А ты правильно мыслишь, жена! — хохотнул муж, идя следом, — в комнате супружеский долг исполнять удобнее!!!
— Ой, — пискнула я, и замерла в предвкушении…
С Леной мы встретились только через неделю. Моника заболела, и мне было не до переговоров, потому как астматики болеют очень сильно и долго.
Когда Ника, наконец пошла на поправку позвонила подруге.
— Привет, тихушница, — смеясь сказала я.
— Привет, Ксюх, ну прости, ну все так спонтанно получилось!
— Ой, не заговаривай мне зубы, Ленка! Лучше в гости пригласи!
— Ой, конечно приезжай! Хоть сейчас! — обрадовалась подруга.
— Вот сейчас и приеду!
Дочка была в школе, сын в саду, муж на работе, а у меня выдался выходной. Вот я и решила совместить приятное с полезным — повидаться с подругой и пощупать почву, насчёт ребёнка.
— Ну рассказывай! Не томи. Ленка, почему так скоро свадьбу сыграли? Ты не беременна ли?
— Ой нет, Ксюш, что ты. Ты же знаешь, я не могу иметь детей. — с грустинкой сказала подруга. — просто Мишу на службе поторопили. Осенью никак.
— Ну прости, Лен. Болтнула не подумавши.
— Ой, да ладно. Я давно смирилась уже. К тому же у Миши высокий статус. Будет у нас ребёнок. Я уверена! Если он смог освободить меня от работы, правда временно, но все же кое что он может.
— Вот как раз об этом я и хотела поговорить! — решила сразу взять быка за рога. — Лен, вы хотите ребёнка? В смысле про тебя то я знаю — ты хочешь, а Миша?
— Эээ, что за вопрос. Конечно!
— Лен, как ты смотришь на то, чтобы попытаться усыновить моего ребёнка? Я понимаю, шансов мало, но это возможно! Тем более у Миши есть связи!
— Ксюх, ты чего? Беременна?
— Да, — не стала я врать, все равно на днях к врачу. — И мне было бы спокойнее, если бы родителями моего ребёнка стали вы!
— Ксюш, — в голосе подруги радость смешалось с жалостью, — спасибо! Я поговорю с Мишей. Я знаю как для тебя это болезненно. И я буду рада стать мамой твоему ребёнку!!!
— Спасибо, Лен! Для меня это правда очень важно!
— Идии ко мне, моя хорошая!!! — Ленка обняла меня и на душе вдруг стало совсем хорошо, — Можно? — вдруг спросила подруга.
— Что? — не поняла я.
— Ну, животик потрогать?
— Ленка, ну ты и дурында. — расхохоталась я. — Ну на, потрогай! — говорю, откидываясь на спинку дивана.
Последние несколько недель мне приходится носить одежду посвободнее, чтобы спрятать уже округлившийся животик
— Ксюш, а кто там? Мальчик или девочка? — с нежностью спросила подруга, поглаживая мой живот.
— Пока не знаю. А есть разница? — обеспокоено спросила я.
— Нет, конечно! Просто интересно. Знаешь, Ксюш, я вынесу Мише мозг, если он не решит этот вопрос!!! Он сделает это усыновление! А ты будешь крестной мамой! Согласна?
— Я и надеяться не могла на такое! — со слезами на глазах ответила подруге.
Что-то я часто реветь начала. Наверное гормоны шалят.
Вечером все рассказала Лёше. Он очень обрадовался тому, что Миша с Леной могут помочь с усыновление и тому, что они не будут препятствовать общению с ребёнком.
— Ксюш, нам сейчас изо всех сил нужно поддерживать высокий статус и надёжность семьи. Никаких скандалов. Никаких пререканий. Должны быть идеальными гражданами, работниками, супругами, родителями. Хорошо?
— Конечно!
— Ксюш, меня не будет два или три дня. По работе очень нужно. Я не смогу даже звонить. — грустно сказал он. — И ты не звони. Только в самом крайнем случае. Только если что-то очень серьёзное случится! Ксюш, мне кажется они меня проверяют. — устало сказал муж — я не хочу тебя оставлять одну, но так получается. Это НАМ очень нужно!!!
— Я понимаю, — тихо сказала я.
Почему то мне стало очень грустно от этого. Будто я его больше никогда не увижу.
— Ксюш, ну ты чего? Это же всего пара дней! Ну? А ты за это время обратишься в больницу и оформишь беременность. Только нужно сделать так, будто ты и не подозревала, что беременна. Типа, все в срок, все как обычно. Глазками похлопай. Ура, чудо случилось.
— Хорошо, Лёш, я все сделаю. А ты возвращайся скорее! — я отогнала от себя грустные мысли и потянулась к мужу с поцелуем.
— Знаешь, — сказала я глухим голосом, — а ведь дети уже спят!
— Правда?
— Ага, и я даже знаю чем мы займёмся… — и я оглядываясь медленно иду в сторону комнаты старательно виляя бёдрами…Лёша все это время смотрел на меня потемневшим взглядом, а потом резко сорвался с места, схватил меня на руки и утащил в комнату.
— Кажется я тоже знаю, чем мы займёмся, — сказал он, накрывая мои губы горячим поцелуем.
***
Ночью спала плохо. Всё время ворочалась и просыпалась.
Утром встала разбитая. Еле собралась на работу. Поднимаюсь на ЦПУ, там сидит начальник.
— Опаздываем, Лаврентьева? Неужели думаешь, что я забыл про последнее предупреждение?
— Но я не опоздала, — начала оправдываться я.
— 8.01!!!! А смена начинается в 8.00!!! Ты опоздала! Ладно, Лаврентьева, пожалею тебя и не назначу штрафные санкции, но ты сегодня дежуришь ночью!!! И это не обсуждается!!! — рявкает и разворачивается, чтобы уйти.
— Но я сегодня не могу! И вообще у меня нет ночных смен! Об этом указано в контракте! — пытаюсь выйти из ситуации.
Начальник остановился, медленно повернулся. На его лице появилась хищная улыбка.
— Смотри, Лаврентьева, как я великодушен. Я позволю тебе выбрать — штраф с занесением или ночная смена! Другим я такого выбора не предоставляю!!! — расплылся в неприятной улыбочке он, — выбирай, Лаврентьева, — сказал
