их женщина, закончившая штопать спину вождя. – Давай вставай, обмотать надо теперь.
***
Он очнулся от резкой головной боли. Тошнота и лёгкий запах крови, исходящий как будто бы изнутри самого носа, говорили о сотрясении мозга. Матёрый волк уже переживал такое состояние несколько раз и потому хорошо знал, как следует теперь себя вести. Перевалившись на бок, он потихоньку сел и осмотрелся, вспоминая все последние события. Заметны были изменения в этом срубе, но сбитое обоняние, серьёзно раздражало его. Ещё раз оглядывая новые предметы в комнате, Серый тщетно старался вслушиваться в окружение за стенами. Монотонный писк в его голове мешал и этому.
– Кабанье дерьмо! – вырвалось вслух, когда он вставал с мягко застеленной широкой скамьи.
Голова кружилась недолго, и заключённый стал спокойно двигаться к раскрытому окну, по дороге захватив с собой с накрытого стола кружку с водой. По привычке не выходя в свет самого окна, он сначала пытался пронюхать и прослушать улицу, но поняв, что сейчас это не получится, на короткое время выглянул за него, насколько позволяла оконная решётка. Месяц назад его перевели из подвала в это сруб, но за всё это время окно открылось только сегодня. За окном уже вечерело, а вырубился он ещё в первой половине дня, и, судя по всему, ему «спалось» часов пять может и больше. На появившемся столе, помимо повседневных пирогов и рыбы, добавилось вяленное мясо, отваренные куриные яйца и глиняная крынка с зауженным горлышком. Пройдя мимо всего этого, он направился за печь, где обычно стояло ведро для естественных нужд, но обнаружил там вместо того своё личное вооружение и экипировку. Не прикасаясь к вещам, Серый внимательно осмотрел всё и возвращаясь к столу, проверил дверь – она была не заперта.
Старик Захар сидел на нижней ступени высокого крыльца и неспешно плёл корзины. Женщина, которая принесла ему ещё разного материала для ремесла, увидев в открывшейся двери, в полном снаряжении и вооружении вчерашнего пленника, заторопилась прочь со двора.
– Собрался наконец, – не оборачиваясь к двери сказал старик. – А то уже вечер, а мне заселяться в новые квартиры пора.
– Ну да, я уж понял. Там только срачь везде. Ещё и кто-то сдох за печью, – оглядывая всё вокруг, а потом и горизонт, сказал Серый. – Ты значит тут посажен, чтобы мне умного чего сказать?
– А чего тебе дурному бобылю умного говорить? – обернулся дед. – Вон тебе дорога, вон тебе простор. Ступай куда душа зовёт. Да людям не мешай.
– Это я уже понял. А патроны и болты мои где? У медведя, как полагается?
– Здесь совсем другие люди, – улыбнулся дед. – Тебя никто не держит. Да, они у Бурого, у него есть к тебе предложение, но ты спокойно можешь уйти и просто так.
– Ох не по нутру мне это всё как-то, – Серый по привычке потянул носом воздух и направился за ворота двора. – Тфу, блядь! Нюх отбил, рыжебородый кабан!
– Серый! – окликнул его Захар. – Так я избу занимаю или ты вернёшься?
– Занимай, – не оборачиваясь тихо себе в нос буркнул тот и махнул рукой, уходя за забор. И уже через секунду вернулся за уточнением.
– Где искать этого Бурого?
– Да здесь он, в городе. Может конечно в обход по стенам пойти, может и так до хозяйства общинного. Ну ты дойди до того жёлтого дома со вторым этажом, а там и спросишь. Кто рядом будет, те точно скажут, где его искать сейчас.
– Выход из города тогда где?
– А вон внизу смотри ворота в стене, – старик указал веткой направление. – Левее смотри. Вон тряпьё синее висит, видишь? А за ним две башенки такие. Вот. Да-да, там ворота.
Минут двадцать волк-одиночка с испорченным нюхом и с нескрываемой злобой на ситуацию рыскал по городу в поисках медведя. Тот спокойно ждал его у себя в доме, куда Серый решил заглянуть в последнюю очередь.
– Проходи, присаживайся, – Бурый встретил его в большой комнате. – Поешь что-нибудь? Жена моя только что потушила оленинки. Чуешь, какой запах стоит в доме? Да наверное ещё во дворе унюхать смог. Садись-садись.
– Не хочу. Сыт ещё, – уверенно располагаясь в деревянном кресле, обтянутом шкурами, сухо отказался Серый.
– Ну да, – хозяин тоже расположился напротив на таком же диване.
– Если я свободен, и ты вернул мне моё оружие, то может надо тогда и вернуть мне боеприпасы?
– В любом случае отдам. Ты мне только скажи, что хочешь дальше делать?
В комнату вошла женщина лет за сорок. Свободный сарафан был опоясан кухонным передником, что подчёркивало её достаточную стройность.
– Ты чего это издеваешься над, гостем?! – накинулась она Бурого. – Уселись здесь! Там накрыто всё, стынет. А ну давайте-ка туда оба!
– Сказал, не хочет он, – слегка обижаясь на несправедливые упрёки жены ответил хозяин. – Стесняется, что ли.
– Конечно не захочет, – продолжила нападать она. – Вон ты как зашиб человека. Голова чуть не отпала. Стряс там всё ему.
– Нет, ну скажешь тоже, он то мне на спине царапок оставил! – начал оправдаться Олег.
– Ну, как дети малые, – она переключилась на гостя. – Да ты, Серёжа, не злись сильно на него. Это он с виду такой огромный и страшный, а так он добрый очень, отходчивый. Пойдём к столу, покушаешь. Оно пока горяченькое, так совсем вкуснятина. Сытый даже будешь не устоишь, съешь и добавки попросишь. Пойдём к столу.
– Чего ты насела на человека-то? – Бурый малость приревновал даже. – Может он только сырое ест, а ты тут…
– Ой! Ну вот, что ты несёшь, умник?! – она ущипнула взглядом мужа и, уперев руки в пояс, скомандовала. – Так! Ничего слышать боле не хочу! Оба встали и марш к столу! Там говорить будете. А сюда отдыхать вернётесь. – она демонстративно, не дожидаясь ответа, развернулась и ушла за дверь.
– Слушай, ну можешь думать, что угодно. Удивляйся или смейся, – Бурый начал вставать с дивана. – Но вот она в три раза сильнее меня. А в этом доме таких как я по силе ей вся дюжина нужна будет. Пойдём лучше.
– Почему она называет меня каким-то Серёжей? – достаточно возмущённо, но всё-таки в полголоса спросил гость.
– А как твоё имя тогда?! Вот
