— Чет хилым ты стал. Болеешь чтоль? Болячку какую от марамоек подхватил иноземных? Давай сюды.
— Попал под раздачу подарков, так еле унес, — прохожу следом за стариком к скамейке. Усаживаюсь на высокую чурку напротив деревенского.
— Слышали. Гремело, гремело. С тех пор никого из ваших и не видел. Думал, все — были вои и кончились. Теперь ентые туды-сюды шастают.
— Вас не зацепило? Как живете?
— Краем прошло. Реку попортили токма, — задумывается, — худо живем. Как есть худо. Некем лес чистить — чудищ развелось. К вырубке выходят, людей дерут.
— Неужели новые властители земель не могут обеспечить охрану?
— Да куды там-то. Ходили чепушуйники недавне в лес. Колдуны, да чародеи. Посохи у каждого. Маентии. Ящера болотного встретили, да потравились почти все. У Елизоветны лечится одна выжившая. Кожа, как смоль, волос седой, уши, как у эльфа. Откуда такие в наш край захаживают, — осуждающе покачивает головой. Не нравятся деду Захару эталоны темноэльфийской красоты.
— Цену полную не дают. Дерево надобно, а платить не хотят. Речь дурная. Сами не поймут, что говорят. Мутят чой-то. Нету порядку. Худо это. Так ты тут зачемши? Не случайно же до нашего угла дошел?
— Дело есть. Хотел со старостой обсудить.
— Дело значится. Хм… хм, — местный извлекает из нагрудного кармана рубахи самокрутку и задумчиво покручивает между пальцев. Приходится протянуть руку и осторожно подпалить край папиросы огненной искрой.
— Стало быть, и вправду неважно с силами, — проницательный дедок с удовольствием затягивается. Выпускает из себя густой белый дым. — Я нынче за старшего. Мирона чепушуйники казнили за обидку ребяческую.
— Отомстим.
— Кости казнильщиков звери давно растащили, а новые все прут и прут. Подати им подавай. Налог на реку. Налог на лес. Налог на дома. Может, на чудище какое сходим? Воздух лесной, он полезен для беседы. Лесорубам опять же спокойнее станет.
— Готов хоть сейчас идти. Мне много оружия таскать не нужно.
— Помню, помню. Обожди тогда тут. Оденусь, да лук возьму.
Ждать приходится недолго. Отставной лесничий возвращается в своем излюбленном маскхалате, с коротким луком и колчаном, полным разноцветного оперения. У каждой стрелы свой цвет. Протягивает мне такую же накидку.
Маскировочный плащ зверобоя.
Выполнен из крыла лесной виверны и чешуи черной горны. Повышает визуальную маскировку на 30 %. Закрывает ауру на 40 %.
В любом лесу много полумагических тварей, которые предпочитают ориентироваться по магическим структурам, и неприкрытая аура делает вас уязвимым. Даже самый перемазанный грязью и листьями охотник, плотно погруженный в болото, остается красным огоньком добычи. Сильный маг — сродни искрящему ярмарочному костру. Притянет всех желающих. Приходится думать о своеобразном экране.
Неприметная дверца на другой стороне участка выводит прямиком под сень леса. Частокол — лишь декорация со стороны тракта, а так деревья очень близко подступают к домам. До сбоя местные предпочитали жить с обитателями чащоб в гармонии. Сейчас же эту дружбу разделяет полоса волчьих ям и ловушек. Свежими срезами белеют новые пни — часть деревьев, все же вырубается.
Сильнее аромат хвои, с добавлением нотки. Кручу головой в поисках ягод. Старичок это замечает и указывает под ноги. Присматриваюсь — среди зелени блестят черные капли плодов.
— На кого идем? — аккуратно следую за опытным следопытом. По возможности ступая там же, где и дед Захар.
— Болотный змей шалить начал.
— Тот, что магов отравил?
— До них экспедиция тут была и пропала. Поэтому магов и прислали разбираться, — по мере отдаления от деревни из речи старика уходит коверканье слов на деревенский манер.
— Значит, это не туристы, а боевое звено было? — уточняю, продолжая посматривать по сторонам. Опыт перемещений по самой разной местности у меня есть, а Истинное зрение должно помочь не выбежать на противника лоб в лоб.
— Если нет умения в лесу искать, то звено не звено, а добычей все равно станет. А от помощи деревенских они отказались. Скил у нас, видите ли, низкий. Что за дело? — смещаем разговор к главному.
— Я был запечатан. Вчера смог вернуться. Восстанавливаю Лист. Нужно дерево. Поставки. Люди. Плотники, охотники, лекари.
— Ты, Лексей, всегда был слишком хитровыдуманным, чтобы просто умереть. У тебя же есть гремлины. Меха у нас заказывают и ткани. Многовато их развелось, — останавливаемся у сломанной березки. Ровный сруб с черными краями. Огонь или кислота, но никак не ветер.
— Они хороши в своем деле, а мне нужны здешние мастера.
— Полторы калеки, да ребятишки. Много смертей за последние годы.
— Я смогу обеспечить защиту.
— Глебка тоже мог, да вот только недруги оказались сильнее. А вон и следы, — старичок резковато меняет тему, сворачивая с незримой тропки и начиная рассматривать мох. Смещаюсь следом. Часть дерна вырвана, часть втоптана так глубоко, что в отпечатках собралось немного воды. Ровный контур крупного копыта. На ближайшем дереве нахожу след от клыка и содранную прочной шкурой кору.
— Вепрь? Атакующий, а где следы жертвы? — с интересом продолжаю осмотр. Трудно понять, кто стал добычей разъярённого кабана. Помогает навык Истинного зрения. Мазанув взглядом по деревьям вокруг, замечаю необычную подсветку ветвей вверху. Присматриваюсь — точно такие же ожоги, как на искалеченной березке. Указываю следопыту. — Вверху.
— Вижу уже. Странно. Отметины на деревьях совпадают с движением кабана. Идем. Осторожно.
Скорость передвижения заметно падает. Двигаемся медленно, осматривая каждый куст. Замираем, прислушиваясь и пытаясь что-то высмотреть. Идем немного левее следов лесного хряка. Колея атакующего зверя тянется почти на километр. И чем дальше продвигаемся по ней, тем тише становится. Мелкий шум обычной лесной возни замирает. Несколько раз попадаются засушенные кустарники. Желтое, мертвое пятно сухой растительности среди зеленого ковра жизни. Старик несколько раз меняет вид стрелы у себя на тетиве. Лук покинул колчан и теперь терпеливо ждет своего часа. Деревья расступаются, и мы выходим на просторную поляну. Участок леса заканчивается широкой, рукотворной просекой. Защита от пожаров. В ее центре большое рыжее пятно мертвой травы. На вспаханной земле неподвижно замерла здоровенная туша матерого секача.
— Сотен пять веса, — комментирует увиденное лесник, начиная обходить находку по кругу. Предпочитаю замереть и прислушаться. Только после очередной проверки местности, приближаюсь к мёртвому телу. Старик уже около него и удивленно чешет затылок.
— Эво оно как, — у зверя отсутствует верхняя часть черепа. Ровные оплавленные стенки черепа. Толстенная лобовая кость. Такую не каждое крафтовое копье пробьет, а шкура зверя выдерживает большинство начальных заклинаний.
— Убит и не сожран, — отмечаю очевидное. — Монстр куда-то очень спешил и случайно сагрил вепря. Что в той стороне?
— Старый железный рудник. Хм, значит у нас гость из Топей. И как только через горы смог перебраться. Осилим или лучше вернуться с подмогой?
— Лишняя трата времени, — слегка пожимаю плечами. Зачем мне делиться лишним опытом за монстра с кем-то?
— Тогда, идем.
Дорога к нужной точке растягивается еще на несколько часов — и это мы продвигаемся по лесным тропам. Почти весь путь предпочитаем молчать, каждый думает о своём. Дед Захар размышляет о моем появлении, а я вспоминаю, чем и как лучше умертвить виверну. В болотах часто обитают небольшие летающие змеи. В больших, проклятых топях — эти существа эволюционируют и отжираются до размеров небольших драконов. Отращивают лапы, укрепляют крылья. Зубастая пасть и много яда на каждом клыке, когте или гребне. У некоторых особей яд постепенно эволюционирует до состояния кислоты. Питаются всем подряд, расщепляя у себя в желудке почти все. А вот кусочки пирита считают лакомством, которое активно подстегивает их внутреннюю регенерацию.
