накинула шаль. Я шагал себе спокойно в базовом шмоте. Отродясь ничего другого не носил, даже представления не имею, где брать. Наверное, на рынке...
Зиму, б**дь, нарисовали, вот полудурки-то, Господи...
— Нахер всё, — сказал я. — Давай свалим из этого грёбаного города в тёплые края. Поехали к Мэйтате. Он звал. Там, говорит, водка... бутылку откроешь — и все в радиусе ста метров без сознания валятся. И бабы дают душевно.
— Как не поехать, — мечтательно вздохнула Сандра. — Давно мне бабы душевно не давали, уж извелась вся.
— Стебёшься?
— Глумлюсь, Мёрдок. Вот ты опять. Столкнулся с проблемой — и давай думать о чём угодно, кроме неё. Ты, б**дь, как Харри Холе.
— Это ещё что за х*й?
— Детектив такой. Чукча скандинавский. Всю книгу бухает, бухает, нихрена не делает, а потом такой — опа! — дело раскрыл.
— Ну так раскрыл ведь!
— Вот я и говорю. Начерта тебе вообще менеджер? Поступай как знаешь. Всё равно в итоге вырулишь куда-то туда, куда я даже представить не могла.
— Ладно, не суетись, — буркнул я. — Чего думаешь-то? Ну, про музыку.
Тут мы дошли до поворота и остановились. Лимузин опасливо подался вперёд, Сандра наклонилась, повертела головой.
— Чисто, — сказала она и похлопала Лимузина по шее. Тот тронулся. — Короче, смотри. Музыка — я уже сказала, она здесь никуда вообще. То, что пишет этот твой Вейдер — ни разу очков не прибавляет. Там всё какие-то унылые п**дострадания, натянутые на куплеты, как сова на глобус.
— Чувствуется, да? — поморщился я.
— Ещё как чувствуется. Хочешь, чтобы тебя слушали — найди внутри себя кого-то такого же, как твои слушатели. Вот посмотри на меня. Найди внутри себя — меня. И представь, что бы я хотела услышать.
— Может, ты проще мне сама скажешь?
— А я откуда знаю?
— Нормально!
— Да, нормально! Если б каждый знал, чего ему хочется, вы, артисты, нахер бы были никому не нужны. Каждый взял — и подрочил, как ему одному приятно. Для тебя ж не новость, что я время от времени собой торговала в реале?
— Мне, в общем-то, насрать, так что наверняка даже не скажу. Может, новость, а может, и старость...
— Короче. В реале мне ни разу не встречались такие клиенты, которые бы точно знали, чего хотят, и давали подробные инструкции. Такое только в кино видела. Вообще, один из пунктов нашей «техники безопасности» гласил: если человек начинает с уверенностью говорить тебе, что надеть, как снять, что сказать, какую позу принять — лучше как следует насторожиться и что-нибудь изловчиться ему подмешать. Потому что очень легко нарваться на психа, который отрабатывает какую-то свою навязчивую идею. Очень часто заканчивается это... летально. Но сейчас не об этом. Короче, люди понятия не имеют, чего хотят, и ни один нормальный человек никогда тебе этого не скажет. Ты можешь только пробовать и смотреть — нравится не нравится.
— Вот со шлюхой меня ещё не сравнивали, спасибо большое, — кивнул я.
Дворец уже виднелся впереди. Мы шли по той самой улице, по которой когда-то бежали, отстреливая и херача гитарами и мечами городских стражников. В принципе, шли не таясь, так что запросто могли опять нарваться. Но и мне, и Сандре было лень что-то по этому поводу предпринимать.
— Все — шлюхи, Мёрдок, — вздохнула Сандра. — Простая истина, которую на этой работе быстро понимаешь. Все вокруг — шлюхи. Вопрос только в том, насколько высокий ценник ты можешь на себя навесить. Начиная от каких-то сумм ты можешь попасть на обложку Forbes, но всё равно останешься шлюхой, которая научилась подмахивать так, как нравится богатым клиентам.
— А клиенты — тоже шлюхи?
— Для кого-то — разумеется. А может, есть такие, которые не шлюхи. Но эти просто ничего не делают, вот и всё. В таком б**дском мире живём, Мёрдок. Найди правильную музыку и найди правильные песни. Сам. Свои. Эта группа — это ты, чёрт бы тебя подрал! Не Вейдер. Не этот твой Виктор-как-его-там-Цой-что-ли. Ты. Так спой то, что хочется спеть тебе. Хватит играть в музыку. Пора стать музыкой.
Я почесал замёрзший кончик носа. Вспомнилась вся та пурга, которую я пел когда-то один со сцены «Бешеного апельсина». И как все слушали. Как все хлопали...
— Лучше делать херню, но — свою, — сказала Сандра, будто прочитав мысли. — Чем делать качественную подделку. Я почему-то верю, что у тебя есть потенциал настоящей мега-звезды, но ты никак не хочешь его раскрыть. Что-то тебе не даёт, будто ограничитель какой-то. Научись раскрывать душу, не бойся, что туда насрут.
— Пусть только попробуют! Я ж вые*у сразу за такое.
— Угу. А потом — в запой на месяц.
Хотел я возразить, но тут сзади грянул вопль:
— Вот он!
Я лениво обернулся. Даже узнал того мандюка, что орал. Жрец, которого я однажды из арбалета грохнул. Вот злопамятный какой! Расплакался из-за херни.
— Ладно, — зевнула Сандра и изящно спрыгнула с осла. — Садись, недалеко осталось. Успеешь.
— Сегодня в четыре заходи, — сказал я, садясь на тёплую спину Лимузина. — Репетируем. Ну и побазарим за тему чё вообще репать.
Сандра кивнула.
— Жми, Лимузин! — крикнул я.
И Лимузин даванул, заставив преследователей глотать снежную пыль из-под его задних копыт.
В тронном зале было пусто.
— Ау! — позвал я, двигаясь к трону. — Ку-ку! Братка, ты где, родной?
Осёл цокал копытами следом. Я к нему уже даже привыкать начал. Полезная штука, как ни крути. Может, даже оставлю себе. Вопрос, конечно, большой — как это для имиджа рок-звезды. Ну а с другой стороны, Иисус Христос — тот вообще суперзвезда, а ослом не брезговал. Да, пожалуй, на это можно ссылаться, когда шлёшь всех на**й.
Пространство над троном подёрнулось маревом. Эх, не успел. Думал, присяду. Ну и ладно, хрен с ним, пущай брательник почувствует себя хозяином положения, иногда можно чуточку.
Однако на троне внезапно оказался не брательник.
— Опа, — сказал я, глядя на Доброжелателя. — А ты как тут? А Федька где?
— Медовый месяц, — сказал Доброжелатель и торопливо вскочил, уступая мне место. — Уехали куда-то... Не в курсе, куда. Я временно замещаю его как куратора. Очень просил эту должность. Долго тебя ждал.
— Ну, звиняй.
