Информация: Позволяет получить сразу два аспекта сознания
Уровень: 8
Состояние: этот предмет сделан из замороженной крови, он не ломается
Урон: нет
Цена: нет
Обрывок пергамента с записью:
«Здравствуй, возлюбленный мой.
Помни, что это про тебя.
Встретимся в Залах Мыслей. Вечно твоя. Курукс.»
Собственный ритуальный кинжал Андрея тут же растворился, заменившись в инвентаре новым, более мощным. А вот записка от Курукс заставила Андрея затосковать и даже ощутить мучения совести. Курукс так долго ждала его и даже помогала решать загадки, без нее он бы навечно остался в погребальной камере, еще когда спускался вниз, а в результате Шаб снес Курукс голову мечом.
Ксиб не вмешивался в происходящее и молчал, видимо, понимая, что Андрей знает, что делает.
— Тут загадка, — объяснил ящеру Андрей в его же собственной манере, тыкнув пальцем в кровяную панель на стене и чуть ли не зашипев, — Нужно решить загадку, тогда пройдем дальше. А в записке — подсказка. Написано, что это загадка про меня. Что бы это не значило.
Андрей подполз к кровяной панели, лег на живот на холодный и твердый пол и разложил перед собой прямоугольные барельефы из замороженной крови, каждый из которых был размером с игральную карту. Барельефов было девять, столько же, сколько и пустых ниш в панели.
— Нужно их расставить в верном порядке, — объяснил Андрей Ксибу, но тот ничего не ответил.
Пожалуй, здесь Андрей был в безопасности, в этой камере ящер на него не нападет. Андрей сомневался, что погребальная камера выпустит отсюда Ксиба без живого психирурга, даже если ящер сумеет решить загадку без помощи Андрея. И сам рептилоид определенно это понимал.
Барельефы из застывшей крови, как и прошлые черные металлические, были довольно изящными, изображения на них были выполнены в традиционной архаичной темноэльфийской манере, с большим уровнем детализации. На первом барельефе был изображен хизан, на втором — человек с какой-то непонятной штуковиной в руках, от которой тянулся провод, на третьем — очень уродливая и похожая на жабу старуха в платье, на четвертом — карад, на пятом — россыпь каких-то кристаллов, на шестом — сапоги, на седьмом — эльф в броне с гравированном эльфийским ухом, на восьмом — кувшин, на девятом — гном.
— Так, — сказал Андрея, пытаясь соображать. Ксиб тактично молчал.
Курукс писала, что это про него, про самого Андрея. Ну конечно!
— Сапоги я снял с Мертвеца, еще в Восточной Четверти, — сказал Андрей рептилоиду, пытаясь разложить барельефы в нужном порядке сначала на полу, — Эльфы-имперцы пытались меня схватить до этого. С карадом я дрался еще раньше. С гномом — до сапогов Мертвеца. Кристаллы — это колки. Их я впервые попробовал до встречи с гномом. А вот с кувшинами я не дрался, и с хизанами тоже… Странно…
Не расставленными по порядку теперь оставались четыре барельефа — уродливая старуха, человек с непонятной штуковиной, кувшин и хизан. Андрей было подумал, что старуха — это Курукс, но эту мысль он сразу отбросил. Старуха была толстой, в отличие от Курукс, и никакие кишки из жабообразной бабули на барельефе не свисали.
— Мамаша тролля! — догадался Андрей, — Ее я сношал до сапогов! То есть, на самом деле не сношал, а просто говорил про нее плохое троллю в пещере. И сапоги я тоже не сношал, просто нашел их уже после встречи с троллем. Вот я о чем.
Ксиб ничего не ответил на эти странные признания Андрея, а Андрей стал мучительно пытаться разгадать смысл трех оставшихся барельефов.
— Может, всадники на хизанах? — решил, наконец, помочь Ксиб, — Или ты сам скакал на хизанах?
— Точно! — спохватился Андрей, — Да, я скакал на хизанах. В первый раз залез на одного в пещере контрабандистов. А еще я там же сражался с хизанами, даже прищемил одному хоботок роялем! Я плохо помню, я тогда впервые нажрался колки, и он тогда еще был очень вкусным. Да, оно. Спасибо, Ксиб.
Андрей положил барельеф с хизаном между карадом и колки. Но дальше дело не пошло, значения двух оставшихся барельефов Андрей не понимал.
— Кувшин? Что за кувшин? — размышлял вслух Андрей.
— Кувшин — знак чайханы в Риаберре, так рисуют на картах, — прошипел Ксиб, и Андрей действительно вспомнил, что убил в чайхане ее сумасшедшего владельца.
— А это? — спросил Андрей рептилоида, указывая на последний барельеф, изображавший человека со штуковиной и проводом в руках.
— Похоже на перфоратор, — ответил Ксиб, — Но в игре нет перфораторов. Призыватель вещей из другого мира?
— Да! — воскликнул Андрей, готовый сейчас расцеловать рептилоида, — Я убил призывателя в монастыре. Точнее, он сам себя убил, но неважно. Спасибо, Ксиб!
Андрей похватал барельефы, разложенные на полу, и напихал их в панель в нужном порядке. Прошло несколько секунд, но ничего не происходило. Панель не открылась. Андрей смотрел на барельефы, пытаясь соображать, но ничего не приходило в голову.
— А с кем ты сражался самым первым? — зашипел Ксиб, — Когда только зарегистрировался в игре?
— Не знаю, — честно признался Андрей, — Я играю с чужого гвоздя, как и ты. Но владелец моего гвоздя вроде бы ни с кем не сражался до того, как я украл его устройство. У Иванова был первый уровень… А, ну конечно! Я победил новорожденного хизана! Это был мой первый враг. Вот что означает барельеф с хизаном. Только тут на барельефе он взрослый, а не новорожденный. Поэтому я и запутался. Да, точно. Спасибо еще раз, Ксиб.
Андрей переставил все барельефы, на этот раз пихнув хизана в самое начало. Панель зашипела и стала обращаться в жидкость прямо на глазах, через минуту она растеклась по полу лужей крови, открыв проход в следующую погребальную камеру, абсолютно аналогичную первой.
Андрей и Ксиб скорее пролезли в открывшийся проход, хотя тот на этот раз не заперся за ними и так и остался открытым.
В новой камере Андрей первым делом пролез к погребенному здесь психирургу, вскрыл его защитный пузырь и потребовал лут. Психирург оказалась женщиной по имени Дхекс-Галай, четырнадцатого уровня. На груди у нее лежал свиток пергамента.
Заклинание: Терзатель совести
Школа магии: Психирургия
Уровень: 9
Язык: Темноэльфийский (вымерший диалект Кунфура)
Цена: 1990 квинтов
Больше не нашлось ничего, даже записки от Курукс на этот раз не было.
— Заклинание психирурга, подходящего уровня, — доложил Андрей Ксибу, — Прочитаю немедленно, много времени не займет.
Рептилоид не возражал, и жадный к знаниям Андрей торопливо стащил со свитка шнурок и развернул его.
Совесть — как надменная любовница, лучший друг и худший враг одновременно. Она может вести верным путем, а может и убить. Терзай же эльфов их собственной совестью. Узри их худшие грехи и укажи им на них. Тогда они признают тебя богом или убьют тебя в ярости.
Свиток в руках Андрея растворился, над головой метнулась алая вспышка.
Вы изучили заклинание: Терзатель Совести!
Теперь вы можете увидеть худшие грехи, совершенные представителем разумной расы в течение его жизни. Что касается неразумных тварей, то они, как мы помним, безгрешны. Так что не пытайтесь разоблачить греховность мана-термита. Он вас просто не поймет.
А еще учитывайте, что единой всеобщей морали не существует. Надеюсь, это не нужно объяснять, вы все-таки психирург, а не паладин. Поэтому разоблачить орка, предававшегося инцесту со своей сестрой, не выйдет. Дело в том, что для орков это норма. Вы видите лишь те грехи, виновной в которых считает себя сама ваша жертва.
Но самое главное — обращайтесь с этим заклинанием ответственно. Никто не любит, когда к нему бесцеремонно лезут в голову и выносят на всеобщее обозрение его самые темные тайны. Собственно, в том числе поэтому психирургов все и ненавидят. Но это вам тоже объяснять не нужно. Раз уж вы прокачались до 9 уровня, вы и сами уже это знаете.
