Но если говорить честно, Фаусту бы нравился любой предмет, будь его преподаватель хоть наполовину так добр, как Анкарт.
Он видел больше чем остальные, он не жалел и не презирал, он относился к калеке, как к обычному человеку. Когда ты отличаешься от других, ты проходишь несколько ступеней.
Первая — это горе. Вторая — надежда. Дальше смирение и желание стать прежним. Не многие продолжают жить обычной жизнью, и чем сильнее ты отличаешься от других, тем меньше у тебя шансов.
Фаусту казалось, что когда он примет свою ущербность, он проиграет.
У него оставалась лишь она, бессмысленная и глупая надежда, неизвестно во что.
В себя парень пришёл перед закрытой дверью из оранжереи. За стеклом стоял Ройс и несколько его прихлебателей, они корчили рожи, лицо Ройса было каменным, лишь глаза горели превосходством.
Как всегда.
Спокойно развернувшись, Фауст вернулся на поляну.
Вокруг выстриженного луга стояли клумбы с цветами. Ещё больше цветов и растений росло в закрытой оранжерее на которую с этого места открывался великолепный вид.
Перед глазами возник рабочий стол индивидуального модуля управления системой, если коротко — ИМУС.
Модуль устанавливали при рождении, он позволял пользоваться глобальной сетью и поддерживать связь между носителями, почти всеми людьми в империи.
В небольшом списке контактов быстро нашлась иконка Эби. Подруга училась в другом классе, занятия кончились, наверняка она сейчас ждёт у выхода.
Через десяток минут, дверь позади открылась.
На лужайку вышла высокая темноволосая девушка, лёгкая и стройная, её образ был настолько воздушным, что порою казалось, будто она плывёт. Сейчас Эби хмурилась, будто маленькая грозовая туча.
— Долбанный Ройс однажды получит по шее. — Прошипела она и взявшись за спинку кресла, резко повернула к выходу.
— Пожалуйста полегче. — попросил парень.
— Ой, прости. — тут же с лица Эби ушла злость и она улыбнулась.
— Я могу сам…
Эби отпустила кресло, отдавая управление.
Они неспешно двинулись к выходу из школы, кресло шуршало моторчиками, а перед глазами парня мелькала иконка батареи, осталось десять процентов.
Минуя коридоры вышли на улицу, оказавшись прямо перед величественным зданием школы. Солнце преодолело отметку зенита, день вступил во вторую фазу.
Лёгкий ветерок забирался под футболку и приятно обдувал тело. Фауст часто представлял, как этот же ветерок или солнечные лучи касаются ног, но, кажется, забыл какого это.
Помассировав колени, больше по привычке, чем ради необходимости, он вздохнул.
— Болит? — тут же забеспокоилась Эби.
— Нет.
— Домой?
Эби подошла обошла кресло и встала на пути, упирая руки в бока.
— Или погуляем?
— Смешно.
— Ты же знаешь, что я не это имела ввиду. — нахмурилась она.
Эби была одета в лёгкую будто из бумаги юбку и пышную кружевную блузку кремового цвета. Её длинные ноги были бледными, как и сама девушка.
— Бабушка с дедушкой придут на ужин, да и надо задание для школы закончить.
— Хорошо, тогда домой.
До дома Фауст добирался на поезде.
Возле академии расположилась одна из остановок. Самое сложное заключалось в том, чтобы попасть на неё. Поезд скользил по рельсам, но эти рельсы висели высоко над землёй.
Весь город пронизывала паутина из путей, они стояли на высоких металлических сваях, оставляя пространство для манёвра простым автомобилям.
На первый взгляд идея казалась бессмысленной, заставлять многотонный поезд скользить на уровне третьих этажей старого пограничного городка, но на это есть ряд причин.
Общественный транспорт, двигающийся строго по времени и связывающий почти все районы города — это большое преимущество. Когда-то градоправители собирались провести поезда под землёй, но это оказалось невозможно, геологические особенности почвы. Поэтому решено было найти обходной путь.
Поезд быстро довёз Фауста до дома.
Декорации здорово изменились, лоск центрального района пропал, под колёса коляски стал попадать мусор и мелкие камешки. Люди на улицах не ходили расслабленно и вальяжно, у каждого была конкретная цель.
Это не самый худший район города. В плохих, люди порою не появляются целыми днями, жизнь там закипает, когда на город опускается ночь.
— Ну, я пойду.
Эби положила руку на плечо Фауста и чуть сжала его на прощение. Парень взялся за джойстик управления и поехал в сторону высокого многоэтажного дома.
Дом был выполнен из красного кирпича, всего восемь этажей, чуть ниже остальных в квартале. Фауст любил этот дом, он чем-то отличался от бездушных зданий в центре.
Да и не походил на строения его района.
Он напоминал Фаусту самого себя. Чужак в центре, чужак в собственном доме.
Несколько лет назад возле парадной, рядом с лестницей появился небольшой скат. Отец сделал его чтобы Фаусту было удобнее забираться наверх. Как раз, когда парень пошёл в школу.
В самом доме присутствовал лифт, что редкость в старых домах, а дом где жил Фауст был стар, очень стар.
Поднявшись на последний этаж, Фауст достал ключи. Бесшумно открыв дверь и попал внутрь, после чего замер.
Кара Лоуэлл, мать троих детей, один из которых сейчас вернулся домой, отчитывала брата и сестру.
— Мы думали он уже дома! — виновато воскликнула Селена. — Алан не видел его класс, они закончили раньше.
— Но факт остаётся фактом, вашего брата нет дома! — Кара была зла, она волновалась и ненароком выплеснула своё волнение на детей. — А если с Фаустом что-то случилось?
— Мы сейчас пойдём и найдём его, кто виноват, что он заблокировал наши ИМУСЫ.
Селена права, Фауст действительно заблокировал брата и сестру.
Сама Кара не имела модуля, старый пришёл в негодность, а новый пока не был куплен. Муж Кары, Холан, сейчас на работе, можно попросить его связаться с сыном, но женщина не собиралась отвлекать мужа, пока не убедится, что это необходимо.
Сделав пару шагов по гостиной, она повернулась к сидящим за столом детям.
— Неделя домашнего ареста.
Кара хищно прищурилась, её глаза предлагали вступить в спор на свой страх и риск.
— Да всё с ним в порядке, мам. Не нужно нас наказывать. — тонко улыбнулся Алан.
— Вот когда научитесь присматривать за братом, а не думать только о себе, тогда и поговорим.
— Он у тебя за спиной. — ткнула пальчиком Селена.
Кара обернулась, смотря на застывшего в коридоре Фауста. Сделав два быстрых шага, женщина опустилась на колени.
— Всё в порядке, мам. — произнёс Фауст. — Просто я задержался, мы долго разговаривали с профессором Анкартом. А потом меня проводила Эби.
— Молодой человек, вы виноваты не меньше ваших брата и сестры. А если бы что-то случилось? Пять дней домашнего ареста, каждому.
— Н-у-у-у… — синхронно протянули Алан и Селена.
— Никаких возражений. А теперь идите делать домашнее задание, скоро будет ужин. Не забыли, что сегодня будут гости?
— Нет, такое не забудешь. — уныло проворчал Алан.
— А я люблю бабушку, она постоянно подкидывает деньжат. — мечтательно закатила глаза Селена.
Брат и сестра беседовали между собой, будто ничего и не произошло. Они прекрасно знали, что уже завтра Кара сменит гнев на милость.
Фауст устало вздохнул и направил коляску к своей комнате.
Кара проводила сына взглядом, а затем направилась на кухню, чтобы начать готовить еду к ужину.
* * *
К вечеру дом семьи Лоуэллов наполнился колокольным звоном.
Распахнувшая дверь Кара, расплылась в натянутой улыбке. Перед ней стояла милая пожилая пара, Уинфри и Кассандра Лоуэллы, собственной персоной.
Типичные старики, в самом хорошем смысле этого слова, чопорные и выглаженные будто свежая бумага.
— Здравствуй, Ка-а-а-ра! — улыбаясь одними губами воскликнула Кассандра. — Рада тебя видеть.
— Приветствую, Кара. — по военному отчеканил Уинфри. — Прекрасно выглядишь.
— А где же Холан? — похлопала глазами Кассандра, когда вошла в прихожую.
