— У тебя двенадцать минут. Время пошло!
— Ты должен его пробудить! Или хотя бы все рассказать, это неправильно, что ты решил все за него! — тут же перешла к делу Рина, следуя за Миро на второй этаж.
— Исключено.
— Он вправе знать! Просто позволь ему вспомнить, и пусть он сам решит, как поступить!
— Я сказал ему достаточно. Он и так сделает то, что нам нужно.
— Что сделает? Что?! Найдет Новака? К черту его! Мы можем сделать намного больше, если уж нам выпал такой шанс!
— Именно поэтому я и не хочу его реабилитации! — повысил голос Миро, не выдержав. Он последний раз глубоко затянулся и с силой ткнул окурок в мойку, залив сверху водой. — Какая, к чертям, команда? Ты совсем ополоумела?! Ты действительно думаешь, что Шун способен устроить революцию? Он-то? И — на секундочку! — я не говорил, что точно смогу его пробудить, я никогда этого не делал. И уж точно не смогу этого сделать, пока подключен к нему, как оператор. Мне нужно будет погрузиться самому, чтобы воздействовать напрямую. А стоит мне только погрузиться — меня тут же засекут и схватят!
— Хорошо, — сбавила градус Рина. — Тут ты прав, тобой рисковать мы не можем. Но ты сам предложил отправить Шуна на Турнир. И не только ради Новака же! Ты сам убедил нас, что мы сможем вывести Лиама на чистую воду, так что поменялось?
— Да все поменялось, как ты не поймешь?! Главное — сам Шун поменялся! Я не могу ему больше доверять!
Рина на мгновение оторопела. За ее спиной засвистел чайник, Миро обогнул девушку, достал из кухонного шкафчика два стакана. Себе налил черный горький кофе покрепче, Рине добавил две ложечки сахара.
— В смысле — поменялся? О чем ты?
Миро протянул девушке стакан, присел на краешек стола и отхлебнул из своего. Горло обожгло, но ждать, пока кофе остынет, он не мог.
— Я понимаю твое желание поскорее разобраться с Псом. Поверь, отлично понимаю! Уж кому понимать, как не мне. Но устраивать революцию с сомнительным лидером…
— Да о чем ты?!
Миро вздохнул и сделал еще несколько глотков перед тем, как продолжить:
— Утром мы охотились на дневных монстров, и нам попался молодой лис-пересмешник. Конечно, он обернулся Лиамом, но знаешь, чье лицо мы увидели потом?
— Чье же?
Миро ткнул в себя указательным пальцем.
— Не понимаю… Вы точно не ссорились там?
— Для лиса обычной ссоры было бы мало, сама знаешь. Ему необходима очень сильная обида на кого-то, злоба, успевшая укорениться в подсознании, созреть. Шун не помнит, за что именно злится на меня. Но что-то произошло перед его погружением.
Рина выглядела потрясенной. Она пару раз открывала рот, собираясь что-то сказать, но передумывала. Потом отхлебнула из стакана, помолчала еще немного и неуверенно спросила:
— Но что могло произойти? Мы же ни на шаг от него не отходили. Мы отслеживали все его сообщения по Сети. Он ни на секунду не оставался один!
— Я не знаю. Я… не знаю.
— Это может быть обычным совпадением. Мы все равно должны попробовать. Шун — наш последний шанс, твой шанс, чтобы…
— Мы не будем так рисковать.
— Но если это просто совпадение?
— Это не совпадение! — повысил голос Миро. — Это еще одно доказательство, что мы не можем так слепо ему доверять!
— Еще одно? О чем ты?
Он вздохнул, достал из кармана мобильник. Часы отсчитывали последние две минуты его свободного времени.
— Шун сам выбрал полное погружение.
— Что за чушь? — усмехнулась Рина. — Вы же заявили Комиссии, что это был сбой.
— А что мы должны были сказать?
— Но… — На лице девушки отразился настоящий ужас. — Вы заявили это Комиссии! Вы с ума сошли?! Если кто-то узнает…
— То нас с Асвальдом полностью отстранят от дела. И, возможно, арестуют. Но тебя это никак не коснется, не волнуйся.
— Я что, по-твоему, только за себя переживать способна?! — опять сорвалась на крик Рина. — Ты такой козел! Всегда был козлом!
Несколько секунд они молчали. "Сорок, тридцать девять, тридцать восемь", — начал внутренний обратный отсчет Миро.
— Так что я не соглашусь на твой план, сколько ни проси, — сказал он, поднимаясь со стола. — Это не было сбоем. Мы проверили. Мы уверены. Шун сам ушел на глубину. Кто-то повлиял на него перед погружением. И мы теперь совершенно не знаем, какие цели он будет преследовать, если вдруг все вспомнит.
* * *
Яркое полуденное солнце нещадно палило, разогревая каменную кладь главной тренировочной площадки и делая присутствие на ней просто невыносимым. Новички проводили спарринги с самого рассвета и сейчас валились с ног от усталости, голода и зноя. Марку держали лишь несколько человек. Но особенно выделялся один боец, упрямо вскакивающий каждый раз, как его опрокидывали на землю. Он был облачен в одни лишь штаны темно-бордового цвета. Торс его блестел от пота, а длинные черные волосы выбивались из высокого хвоста. Зеленые глаза на смуглом лице полыхали азартом.
— Приветствую, мой господин, — тихо сказал наставник первого учебного клана и низко поклонился.
— Говори, — разрешил Лиам.
Он подошел к краю широкого балкона, положил руки на перила и цепко оглядел каждого претендента на будущую одиночную битву.
— Это он. — Наставник кивком указал на бойца в бордовых штанах. — Я говорил вам о нем.
— Хм… Неплох. Как зовут?
— Кацу.
— Какое помпезное имя, — презрительно хмыкнул Лиам. — Что ж, посмотрим, сумеет ли он его оправдать.
Стальной Пес развернулся, чтобы отправиться дальше по делам, но снизу вдруг послышалось громкое:
— Господин Лиам!
Пес даже опешил от такой наглости, перевел взгляд на Кхана. У того лицо перекосило от ужаса.
— Я… — выдавил наставник затравленно, — я…
Лиам прервал его бормотания коротким взмахом руки, снова посмотрел вниз. Боец под именем Кацу отправил своего напарника по спаррингу в нокаут и теперь стоял, смотрел вверх, загораживаясь ладонями от солнечных лучей, бьющих ему прямо в лицо.
— Солнце за вами, господин! — крикнул Кацу. — Отсюда вы сверкаете, словно ангел, сошедший с неба!
Наставник за спиной Стального Пса истерично икнул. Лиам улыбнулся одной стороной губ и ответил вниз:
— Тут всего второй этаж, не надо так орать. Я отлично слышу.
— Я пришел к вам, господин, — добавил Кацу тише.
— Неужели? Хочешь в мой клан?
— Нет, — хохотнул боец. — Хочу скинуть вас с вашего пьедестала.
Над площадью повисло гробовое молчание. Наставники, что следили за спаррингами из-под балкона, предпочли ретироваться, пока Пес не заметил их присутствия. Остальные же бойцы потрясенно смотрели на Кацу, словно силились понять, в какой именно момент их товарищ сошел с ума.
Лиам перегнулся через перила и пригляделся внимательнее, участливо спросил:
— Тебе там что, голову напекло?
— Я недостаточно хорош для вас?
Кацу стянул с волос резинку и потряс головой. Потом пригладил особо непослушные локоны и взмахнул рукой, призывая свой духовный меч.
— Ты вызываешь меня на поединок? — выгнул бровь Лиам.
— Ну, да.
— Ты? Меня? Сейчас?
— Вы боитесь?
Стальной Пес протянул левую руку в сторону и чуть назад, приказал:
— Браслет.
— Го… господин! — в ужасе зашептал наставник первого учебного клана.
— Мне повторить? — спокойно уточнил Лиам, не оборачиваясь.
Кхан прекрасно знал, чем это грозит, и трясущимися пальцами вложил в его ладонь тонкий учебный талисман, блокирующий духовные силы носителя. Лиам защелкнул его на своем правом запястьи и в одно легкое движение спрыгнул с балкона, приземлившись в метре от Кацу.
— Ну, давай, — сказал он, не сделав больше ни одного движения.
— Вы не будете использовать свой меч? — удивился Кацу.
— Ты не достоин моего меча.
— Вы обижаете меня подобными словами.
— Так поплачь.
— Моих слез вы не дождетесь, будьте уверены!
И Кацу сделал молниеносный выпад вперед. Лиам с легкостью увернулся, но на то и был расчет. Сделав еще несколько выпадов, Кацу приблизительно понял логику его движений, замахнулся в обманном маневре, вложив в меч совсем немного силы, а потом обрушил его в то место, куда должен был ретироваться Стальной Пес. Но меч вопреки расчетам резанул пустоту, а Лиам неожиданно возник у самого его лица. Кацу не осознал до конца, что же произошло, только почувствовал на своей шее чужие пальцы. Лиам ткнул в его жизненно важные точки, и это несложное действие выбило из легких бойца весь воздух. Он схватился за горло и закашлялся, от приступа удушья на глазах его выступили слезы. Кацу упал на колени и скрючился, пытаясь наладить дыхание.
