В группе исследователей поступок Джерри вызвал одобрение. Я понял это, потому что, вернувшись от подъемника, все развеселились, а профессор Ли похлопывал ассистента по плечу. О чем они говорили, не было слышно — общались на своей частоте, — но, по всей вероятности, Ли хвалил помощника за инициативность и решительность.
Мысленно снова выругавшись, угрожающей поступью «Джаггернаута» я сблизился с Джерри, прижал его к стене и, переключившись на общий канал, прорычал:
— Макграт, ты что творишь?! Понимаешь, что у нас кислорода часа на два осталось, а нам еще добираться до базы?
— Сменные баллоны есть наверху, капитан, — спокойно ответил Джерри, — переживать не о чем. Все, чего мы хотим, это достать хотя бы один утерянный дрон. Тогда на базе мы не потеряем время и не только попробуем починить его, но и поймем, что с ним произошло.
— Действительно, молодой человек, — взмолилась доктор Стивенс. — Я понимаю, что вы просто делаете свою работу, и мы вам очень благодарны за заботу, но и вы поймите! Мы две недели торчим в этой дыре, и у нас никаких результатов! Руководство компании не будет слушать наши истории о причинах задержки…
— Из-за вашей паранойи, — добавил обычно молчаливый доктор Сатху.
Мне подумалось, что петролог впервые за сегодня заговорил в общем канале. А может, и вообще за все время раскопок. Лучше бы так и молчал.
— Вы нарушаете контракт, — устало сообщил я, стараясь говорить как можно спокойнее. — Ваша компания…
— Бла-бла-бла! — перебил профессор Ли. — Хватит этой чепухи! Выслушайте наши условия! Мы возвращаемся в пещеру с реликтом, Джерри полезет в тоннель, зацепит дрона и вернется. Сразу после этого все мы вернемся на базу. Не обсуждается!
— Я правильно понимаю, что вас не переубедить и вы скорее отдадите концы, израсходовав кислород, чем вернете доступ к подъемнику?
— Именно! — просиял Джерри. — Вы у нас в заложниках, капитан.
Все разумные доводы ученые пропускали мимо ушей. Инопланетные чудовища? Не смешите нас, капитан Райли! У страха глаза велики! Радиация? Неизвестные излучения? Агрессивная среда? Никто и не собирается подползать туда, где с дронами случались необъяснимые поломки! Джерри лишь зацепит ближайшего дрона и тут же вернется!
— Черт с вами, — мрачно сказал я. — Только никакого Джерри. Рисковать вашими жизнями мы не будем ни при каких условиях, и шантаж вам не поможет. А кто не согласен, отправится наверх в манипуляторах моего «Джаггернаута»!
Назад мы вернулись быстрее, чем шли к подъемнику. Джерри вообще чуть ли не бежал, и мне, поскольку шел я первым и заслонял проход, пришлось притормаживать, чтобы тот сбавлял скорость. Чужая планета, безвоздушное пространство — люди погибали, споткнувшись о камень. Разгерметизация скафандра — не шутки.
Столпившись у Куба, ученые оживленно обсуждали, как лучше зацепить дрона. Мы с Рамиресом и Квоном устроили собственное совещание.
— Кэп, прошу разрешить полезть мне, — заговорил Арон. — Кто-то должен это сделать, раз так все повернулось? Ну и кому лезть? Для тебя проход слишком узкий, Хосе слишком пузатый, застрянет…
— Эй! — встрял Рамирес. — Сам ты пузатый! У меня шесть кубиков на прессе!
— А я… — улыбаясь, продолжил Квон.
— А ты тоже туда не пролезешь, — отрубил я, прикидывая, влезу ли сам.
Всегда предпочитал рисковать собой, а не подчиненными, потому что терпеть не могу нести потери. А так — рискнул и даже если сам погиб, чувство вины тоже сдохло и грызть не будет.
— Пролезу, если останусь в одном термокостюме! — возразил Квон. — Резервного кислорода хватит минут на двадцать, я успею.
Невысокий и худощавый, он, пожалуй, протиснется. А вот сам я — вряд ли, даже если разденусь догола. Природа расщедрилась и наградила меня богатырским сложением. Первый сержант, когда я только вступил в ряды миротворцев, бросив на меня взгляд, восхитился и сказал, что такому бугаю в армии только одна дорога: в операторы «Джаггернаута». Этот экзоскелет считался тяжелым ходячим танком и требовал от водителя развитой мускулатуры…
Пораздумав, я кивнул:
— Хорошо, Арон, разоблачайся. Прикрепим к твоим ногам трос и, если что пойдет не так, вытащим. Но все равно будь осторожен! Я обещал твоей маме, что верну твою задницу в целости и сохранности!
— Есть, капитан!
Я сообщил ученым о принятом решении, а Арон, похоже, так устал от экзоскелета, что выскочил из него в считаные секунды, оставшись в облегающем термокостюме с закрепленным шлемом. Разминаясь, он сделал несколько круговых движений руками, будто собирался взлететь.
Хосе зафиксировал на его ногах легкий, но прочный трос, который не помешает мобильности, и Квон доложил в общем канале:
— Готов.
С пару минут Джерри и профессор Ли объясняли ему, как и за что лучше всего зацепить дрон, чтобы не повредить модуль памяти и сохранить наибольшую дистанцию до аномальной зоны. Макграт предложил использовать что-то вроде телескопического манипулятора размером с авторучку — какое-то собственное изобретение.
Взяв его, Квон кивнул и без тени колебаний нырнул в тоннель.
«Пролез», — закусив губу, подумал я. Лишь бы не повредил костюм. Поверхность лаза, конечно, ровная, практически отшлифованная роботом-бурильщиком, но все же…
— Десять метров, — доложил Квон через пару минут. — Полет нормальный.
— Полет? — хмыкнул я. — Видишь что-нибудь?
— Тени пляшут, но, думаю, это потому, что луч фонаря движется… — Помолчав, Арон добавил: — Кэп, я тебе говорил, что у меня клаустрофобия? Шучу, ха-ха!
— Отставить шутки, капрал, — приказал я.
— А может, и не шучу…
Он полностью перекрыл тоннель, из-за чего то я сам, то Рамирес, то ученые влезали в эфир, спрашивая, что видит Квон, а тот отвечал одно и то же, менялись лишь метры преодоленной дистанции:
— Семнадцать метров, вижу отключившиеся дроны. Движения не наблюдаю.
— Двадцать, картина та же…
— Двадцать четыре метра…
На тридцати доклад капрала изменился.
— Наблюдаю движение, — почему-то очень тихо прошептал Квон. — Фонарь зафиксирован, но тени движутся. Кэп, там творится какая-то хрень.
— Давай назад, — так же шепотом ответил я, но тут же опомнился и прокричал: — Назад, Арон! Это приказ! Хосе, тащи его!
— Кэп, до моего дрона осталась пара метров! — возразил Арон. — Заберу хотя бы…
И связь прервалась. Не было ни треска, ни шипения — Квон просто замолчал. И замер.
Рамирес начал его вытаскивать, трос натянулся. До рези в глазах я всматривался в тоннель, надеясь уловить движение, но тело лежало неподвижно. Тактический экран на щитке шлема отобразил оборванную красную линию поверх портрета Квона — связь с капралом потеряна.
— Что с ним, капитан? — спросил профессор Ли. — Почему он остановился?
— Арон! — закричал я.
— Кэп, что-то его держит! — прорычал Рамирес. — Не могу вытащить! Поможешь?
Схватив трос манипулятором, я аккуратно подал его на себя, подтягивая Арона… Что-то в тоннеле мелькнуло — невидимое, едва уловимое, как будто облачко на мгновение перекрыло прожектор, — и трос лопнул. Натяжение исчезло. Тело капрала осталось лежать там же, в тоннеле.
— Как?! — заорал Хосе. — У Арона скорее бы нога оторвалась, чем трос не выдержал натяжения! Брак? Перетерся обо что-то? — Он заработал руками, подтягивая трос. — Или…
Или его что-то перекусило, причем как нитку. Озвучивать мысль я не стал, машинально сунулся в лаз, остановился и выругался — я же в «Джаггернауте»!
И что делать? Что вообще случилось с Ароном? Напоролся на что-то и произошла разгерметизация? Потерял сознание от недостатка кислорода?
Сердце забилось сильнее, и я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Вдох-выдох… вдох-выдох… Отключив канал с галдящими учеными в динамиках, отошел от зияющей черной дыры и закрыл глаза, чтобы отрешиться от всего и сообразить, что предпринять. Во-первых, нужно отправить Волошина на базу за роботами-бурильщиками. Проход надо расширить, тогда можно будет вытащить Квона… Нет! Слишком долго, Арону не хватит кислорода!
