Торн отличался от рядовых соплеменников. Родившись до начала Слияния, он успел выучиться на историка и считал себя умным и любознательным хранцем, а не замшелым фермером-охотником, которых в глубине души недолюбливал. Но даже для него в основе концепции лежало живое, экстатическое переживание, а не сложная философия. Поэтому в начале своего пути, умирая от ран, на пороге жизни и смерти, он смог коснуться концепции, которую воспринял как суть их народа и почувствовал себя единым с Храном. Торн тогда не стал себе объяснять, что это такое, ему было достаточно ощущения связи с чем-то большим, чем он сам. В результате он не ударился в религию и сильно не поменялся, просто стал сильнее. Керх же превратился в фанатика.
Через год Керх дорос до матерого волка и пережил второе касание силы, став ее носителем. В их обществе это мало кому это удавалось. Фанатичная уверенность Керха в спасение родной планеты, переросла в веру и стала очень заразительной. Убеждать он умел. Отчаявшиеся жители гибнущего мира провозгласили его Вожаком Храна.
Не все присоединились к знаменам Керха, но вокруг него собралось достаточно хранцев, чтобы он оттеснил старых вождей и начал отдавать приказы. В темные времена правители частенько быстро менялись. Поначалу решения Керха казались разумными — первым делом он распорядился построить Ковчег, поскольку большинство хранцев на стадии синтез оказались мужчинами, что было неудивительно для их цивилизации, но для будущего восстановления численности требовались женщины.
Рахитная космическая программа не позволила выстроить полноценный космический корабль, но на небольшую станцию ее хватило. Там, а также в несколько подземных хранилищах на планете, заморозили добровольцев, в основном молодых самок, и генетический материал. Что они будут с ними делать дальше, никто не представлял. Но Керх обещал, что они непременно вернуться и найдут способ, как возродить Хран.
Закончив с подготовкой тысячи воинов, разом потратив ресурсы, собираемые много месяцев, отправились в другие миры…
Торн хорошо помнил глаза жены перед уходом — разум уже покинул ее взор. Связь между Изнанкой и материальным миром рвалась и Виттая постепенно становилась умным животным. От той веселой девушки, которую он встретил на бескрайних равнинах Храна, ничего не осталось. Виттая могла произносить простые фразы и даже пользоваться несложными устройствами, но себя она не осознавала. В какой-то момент наступила кратковременная ремиссия, разум ненадолго вернулся, и… Виттая вышла из окна, а Торн не стал ее останавливать, он бы и сам поступил также на ее месте.
С тех пор прошло двадцать лет…
Самый крупный отряд хранцев остался под управлением Керха. Торн видел, как воин, младше его на сотню лет с хвостиком, входит в силу и все больше соплеменников — лучших представителей своего поколения — смотрят ему в рот и слушают как пророка. Сам Торн не поддался харизме молодого лидера, но свое мнение держал при себе — однажды Керх в присутствии Торна убил своего друга, который решил, что их раса уже не восстановится и лучше стать мастером и осесть в спокойном мире, чем преследовать несбыточную мечту. Керх считал всех сомневающихся еретиками и изменниками достойных смерти. Он горел одной идей, а все остальное его мало интересовало.
Их похождения закончились тем, что отряд связался с шайкой бандитов и начал выполнять дурацкие здания — прибыльные, но опасные и незаконные. Законность Торна мало интересовала, ради общего блага он мог убить любого чужака, не испытывая ни малейшего сочувствия или раскаянья. Его верность принадлежала только соплеменникам, поэтому он так и не покинул отряд в надежде, что если дела пойдут совсем плохо и Керх слетит с катушек, то он сможет спасти хотя бы остатки своего племени. Не для того, чтобы вернуться на родную планету, но чтобы жить в окружении знакомых лиц.
— Торн! Чую небольшое поселение людей. Не больше двадцати особей. До них день пути, — неожиданно пролаял его помощник.
— Отлично! — обрадовался Торн. — Вперед!
* * *
Земля. Другая Сторона. Алекс.
Алекс сидел под навесом в той самой сторожке, где он впервые встретил Линду и вспоминал вчерашний короткий разговор с Марахом:
— Так как открыть центральное умение? Три дня думал, но все без толку!
— Я тебе уже говорил, что не могу помочь. Знал бы ты, сколько за эти дни сюда народу явилось… Наверное, половина лагеря! Выпытывали у меня «как научиться» и «что нам делать, мы тоже хотим». Пришлось лекцию прочитать, жаль ты на дежурстве был, а то бы как экспонат тебе показал. Вот пусть к тебе и пристают.
— Хм. Тогда расскажи, а как адепты в других мирах развиваются?
— Ха! Смотрю, ты серьезно отнесся к моему совету и задумался о развитии… — под вечер Марах пребывал в благодушном настроении, воду гостю он уже не предлагал, считая его чем-то вроде ученика, а Алекс не возражал против такого отношения, как и против предложения обучить его аккаранскому языку.
— Да, интересно как в других мирах все устроено. Там наверняка давно придумали, что делать. Значит и нам нужно взять на вооружение передовые способы!
— Шустрый какой! Но, во-первых, ты не первый кто додумался это спросить, а во-вторых, у вас не получится. Точнее, вы к этому придете, но по-своему. В любом мире постепенно развиваются несколько школ. Вот сейчас Рауль придумал всем давать ауру. Потом добавит другие подходящие умения. Так постепенно образует цепочка дополняющих друг друга навыков. Чем больше людей их изучит, тем проще их будет получить остальным. Но этот путь не самый оптимальный.
— Почему? Вроде все звучит логично…
— Логично, быстро и надежно… но каждый разумный уникален! Потенциал полностью раскрывается, только когда идешь своим путем. А следуя за другими, на пик силы не выйдешь.
— Ясно. Так может, все должны идти своей дорогой?
— Что ты заладил «должны»… Вам нужно и от монстров еще отбиваться, а сила разумного не всегда связана с боями. С другой стороны, это даже хорошо. Посмотри, например, на меня — я слабее многих бывших соплеменников, да упокоятся их души, но до сих пор живу, радуюсь и могу зарабатывать кредиты в любом мире. Да и девушка твоя, я ее видел, явно не боец.
— Хм. Действительно.
— Ты можешь стать либо мастером, либо воином и еще неизвестно, что лучше.
— Как же тогда мастера пыльцу добывают?
— Зарабатывают мастерством, а вот воинам приходится лазить по разным опасным местам с большим риском для жизни… Вселенная, знаешь ли, больше, чем просто планеты и Червь. Там еще много чего встречается. Да даже сейчас мы находимся на первом слое, а есть еще несколько. Но тебе рано об этом думать.
— А как мастера развиваются, если никого не убивают?
— Если есть деньги, то можно уровни получать и без охоты или ты думаешь, что везде разумные только и делают, что охотятся или спасаются от разных тварей?
— Я так далеко не заглядывал, — растерялся Алекс.
— А ты загляни… В развитых мирах и драться то не с кем. Многие монстры или перебиты или сбежали, а те, что остались — под запретом. А между собой разумные воюют редко. Вот и получается, что с какого-то момента жить мастером легче. Пока не стал свободным от мира, самое ценное — безопасное место и возможность заработать! И если не шататься по молодым или умирающим мирам, а также красным и черным зонам, то лучше профессию хорошую приобрести, чем воевать уметь. Поэтому я тебе балбеса и учу языку. Пригодится в будущем.
— Спасибо. Будет о чем подумать.
— Раз с этим покончено, то займемся аккарнаским. Повторяй за мной…
Первое занятие прошло быстро — Марах просто рассказал ему о звуках и показал буквы. Чем-то этот язык напоминал по звучанию итальянский, хотя Алекс не мог за это поручиться — лингвистика никогда его не увлекала, а пришлый, возможно, говорил с акцентом, хотя и не признавался в этом…
Сзади раздались шаги, и Алекс прервал воспоминания.
— Алекс, ты не уснул? — шепотом спросила Линда.
