— Соня? — тихо позвал Шун, справившись с испугом. — Что-то случилось?
Она не ответила, молча встала и вышла из комнаты.
За все время, пока сестра находилась в игровой коме, это был первый раз, когда она вот так пришла к нему с утра. Если подумать, снилась она ему тоже впервые. За последние дни с ним вообще произошло слишком уж много абсолютно новых событий…
Шун сел на кровати и с силой потер лицо ладонями, приводя мысли в порядок, потом перевел взгляд на мерцающую в воздухе панель, на которой транслировался очередной бой Миро. Шун никогда особо не интересовался боями, как и Даоном в целом. До того, как стать совершеннолетним и получить свой пропуск в этот мир, он уже был окружен его маленькими фрагментами. Шун с детства знал, как выглядят зурги и пауки, потому что по этим расам существовала отдельная школьная дисциплина. Если в пространстве Даона заключался какой-то договор с инопланетянами, это обязательно попадало в выпуски новостей. А художественной литературы и научных фильмов про жизнь на планетах Родос и Зетта было столько, что глаза разбегались. К тому же, Шун не мог назвать себя азартным человеком, поэтому был абсолютно не готов выкладывать кругленькую сумму за записи игр. Но вчера, увидев бой Стального Пса, Шун понял, что просто обязан посмотреть и на Миро. Он планировал купить одну-две записи, но неожиданно так втянулся, что, досмотрев их, оплатил весь оставшийся пакет.
Шун весь вечер любовался тем, как двигается Миро, как изящно порхает в воздухе его духовный меч, как молодой человек легко и грациозно управляется с несколькими десятками таких мечей, и при этом на лице его нет ни высокомерия, ни бахвальства, а только спокойствие и концентрация. На губах Миро постоянно играла полуулыбка, теплая и живая, и даже когда он был на полном погружении, участвуя в Полугодовой битве, ничего особо не поменялось.
Шун усадил Соню завтракать и несколько минут стоял напротив сестры, пытаясь заметить в ней хоть какие-то изменения. Но взгляд ее снова стал отстраненным, а движения — скупыми, продиктованными лич-программой.
— Соня?
— Что?
— Почему ты сегодня пришла ко мне?
— Я не знаю.
— Тебе что-то приснилось?
— Я не знаю.
— Ты хочешь мне что-то сказать?
— Я не знаю.
Она отвечала, не отрывая взгляда от тарелки. Шун вздохнул, заварил кофе и вернулся с горячим бокалом в свою комнату. Он устроился напротив панели и поставил на повтор два последних боя. Один бой проходил в лесах мертвых земель и, хотя Миро на тот момент был уже высшим, чуть не закончился поражением его клана, настолько сильны были ночные монстры. Накануне Шун проштудировал основную информацию, касающуюся Игры, и знал, что даже высшие были не прочь время от времени развлечься охотой. Для них система создавала особых монстров, сладить с которыми не смог бы ни один просветленный или ушедший на полное погружение. В основном, высшие проводили такие бои для особых игроков — госеров, которых брали в свой клан.
Шун сделал большой глоток и запустил сцену боя. Здоровенный ночной лис-пересмешник возвышался над очередным клановцем — белобрысым мальчишкой с невзрачным конопатым лицом. Несмотря на заурядную внешность, двигался он вполне профессионально, успевая не только отбиваться от длинных щупалец с присосками, но и контратаковать. Классификация монстров, которую Шун вечером тоже пробежал глазами, гласила, что ночной лис-пересмешник принимает облик самого страшного кошмара своей жертвы. И, судя по всему, самым страшным кошмаром для конопатого мальчишки были моллюски. Шун видел, как игрок старается сохранить бесстрастное выражение лица, и это у него получалось до тех пор, пока бесформенная туша лиса-пересмешника не выпустила еще несколько длинный склизких щупалец, моментально обвив ими игрока. Тот попытался защититься, добавив три духовных меча, но монстр с легкостью отбил их, чем поверг мальчишку в полное отчаяние. Он истошно закричал и своим испугом тут же начал подпитывать монстра, делая его сильнее. Тушка лиса раздалась в размерах, щупальца стали толще, сдавили свою жертву, послышался хруст ломающихся костей. Звук был таким натуральным, что Шун подавился очередным глотком, ошпаривая небо.
Когда новый игрок возник перед монстром, тот даже не успел трансформироваться, подстраиваясь под его главный страх. Бесформенную массу осветили три быстрых росчерка. Несколько кровавых фонтанчиков забили в землю, монстр медленно развалился на четыре части, обнажая свое нутро, полное мерцающих артефактов. Миро собрал их, не спеша подошел к испускающему дух изуродованному соклановцу, протянул ему всю добычу. Шун мог бы поспорить о справедливости подобного шага, но благородный порыв Миро ему, несомненно, понравился. Когда все артефакты были помещены в пространственный карман конопатого мальчишки, а его тело взлетело в воздух серебристой пылью, Миро вернулся к монстру, втянул в себя всю его силу и выпрямился.
Шун поставил запись на паузу и несколько минут сидел, крутил стоп-кадр, изучая образ Предтечи. Несмотря на то, что был самый разгар многочасового боя, и его клан нес колоссальные потери, Миро выглядел под стать своему имени — умиротворенно. На лице — спокойствие и безмятежность, высокий хвост идеально уложен, на длинном кожаном плаще ни одной капельки крови. Только по духовному мечу, обращенному к земле, стекали густые багряные струйки. Не человек, а воплощение главного героя, прекрасного и неуязвимого. Шун снова запустил запись и досмотрел ее до конца.
Сработал будильник. Умывшись и одевшись, Шун включил еще одну запись — схватку Миро и Стального Пса. Ту самую, легендарную, после которой Миро почему-то перестал посещать пространство Игры и Даона в целом. Шун не мог бы сказать, что Предтеча существенно уступал Псу, движения были все такими же отточенными и грациозными, скорость даже выше, чем у Лиама, но одна маленькая деталь со вчерашнего вечера никак не давала Шуну покоя — у Миро был потухший взгляд. Он молниеносно отбивал атаки, но сам удары наносил через раз, не отступал, но и не стремился наступать. Лицо Миро все так же озаряла полуулыбка, но на этот раз она была какой-то усталой и безжизненной. Он словно… хотел проиграть?
Поцеловав Соню в лоб, Шун спустился на улицу, где его уже ожидало такси. Устроившись на заднем сидении, он вышел в Сеть и долго гулял по форумам, посвященным Игре. Он поднимал год за годом, уходя все глубже в прошлое, пока, наконец, не наткнулся на обсуждение последнего боя Предтечи. Конечно, Шун оказался не единственным, кто предположил, что Миро просто-напросто "слил" этот бой. Комментаторы поделились на два лагеря. Одни были уверены, что его проигрыш кем-то проплачен, другие утверждали, что на Предтечу оказали давление. Он был слишком сильным игроком и, возможно, кому-то это здорово мешало. Кто на него давил и чем именно — история умалчивала.
Но ни один человек не написал, что Миро потерпел поражение и ушел из Игры по собственному желанию, а не в силу каких-то внешних обстоятельств. Что ж… фанаты зачастую знали своего идола намного лучше, чем он сам. И в данном случае Шун им верил, потому что, просмотрев несколько боев, он тоже пришел к одному очевидному выводу — Миро очень любил Даон и Игру. Он был там как рыба в воде. А какая рыба добровольно выбросится на берег? Шун вспомнил потухший взгляд Предтечи и нахмурился. Если только… если только кто-то не отравит рыбе эту самую воду…
Гуляя по форумам, Шун заметил еще одну странную вещь. Миро был довольно популярной личностью. Да, его не показывали по центральным каналам, но сайты, посвященные Даону, пестрили его фотографиями, видео-роликами, старыми интервью. После проигрыша он резко пропал из сетевого пространства, но до этого щедро делился личной информацией не только в Игре, но и в реальной жизни. Встречи и снимки с фанатами, беседы с блогерами и прочее, прочее…
О Стальном Псе же не было известно ровным счетом ничего. Армия его фанатов была не меньше, а то и больше, чем у Предтечи, но Лиам никак с ней не контактировал. Он не проявлял себя в сетевом мире, а уж тем более — в реальном, не отвечал на предложения о сотрудничестве, даже соц-профиля не имел. Все, на что могли рассчитывать его поклонники — записи боев, сделанные в Игре. Мда…
