— Это искусственная кровь.
— Ага. Напечатали на био 3D принтере?
— Нет, купила в «Сhildren’s Teeth». Они делают сладкие батончики из альбумина, который производится из клонированной бычьей крови. Все законно и официально. А ведро я заказала на BelarusExpress, если вам это интересно. Могу показать цифровую квитанцию.
— Не стоит. Так зачем вы это сделали?
— Ведро я купила, чтобы налить в него крови, а кровь в ведро я налила, чтобы…
— Зачем вы напали на Асмарину Робель, черт возьми?
— Какая разница? Пусть ваш Дредд скорее выносит приговор, и я поехала в тюрьму.
— Глупо. Возможно, узнав о ваших мотивах, Дредд будет снисходительнее, подумайте над этим.
— Мне плевать.
— Это было что–то личное?
— Нет. Я не знакома с Робель лично, мы с ней впервые встретились сегодня на парковке.
— Да, но вы наверняка читали про нее в интернетах, раз вы так хорошо знаете ее биографию. Я, например, до сегодняшнего дня даже не знал, что существует такая страна, как Эримея…
— Эритрея.
— Ох, простите. Так зачем вы это сделали? Из зависти? Робель — молодая девушка, но уже старший нейроинженер в богатейшей компании игровой индустрии, и она зарабатывает под тысячу биткоинов в год. Такое просто не может не вызывать зависти, я понимаю…
— Зависть не причем. Я же сказала, я просто не люблю убийц. А еще ложных богов.
— Ложных богов? Это каких же? Эритрейских?
— Асмарина Робель — ложный бог.
— Вы обращались когда–нибудь к психиатру? Можете не отвечать.
— А есть смысл не отвечать? Ваш Дредд все равно все обо мне знает. Да, я обращалась к психиатру. Пожалуйста, сержант, полюбуйтесь.
Ника Медныч засучила оба рукава своей черной толстовки, и Маркс увидел на руках девушки относительно свежие шрамы. Шрамы свидетельствовали о том, что Ника резала себе вены, причем глубоко и вдоль. Не похоже на то, что психологи называют «демонстративным суицидом» или «подростковым криком о помощи». Скорее осознанная и реальная попытка уйти из жизни.
— Попытка самоубийства не делает меня сумасшедшей и не говорит о том, что я неадекватно воспринимают реальность, сержант, — заметила Ника, снова скрывая свои шрамы под рукавами толстовки.
— Ну, разумеется. Я и не утверждал…
— Послушайте меня, сержант. В ходе нашей беседы я уже два раза сказала, что не люблю убийц. Я сказала это, объясняя мотив моего поступка. Но вы упорно игнорируете мои слова. Вы все хотите добиться от меня какого–то другого мотива, хотя никакой иной причины, кроме той, что Робель — убийца, у моих действий не было. Почему вы так поступаете? О, можете не отвечать. Вам просто страшно, что если вы начнете развивать эту тему, то может всплыть нечто очень плохое о Робель. И тогда вам придется действовать. А полицейский, который начнет действовать против Робель, и что еще более важно — против ее шефа Голдсмита, одного из богатейших людей мира и самого богатого человека в Шотландии, может неожиданно пострадать. Например, можно найти у себя в цифровом кошельке крупную сумму биткоинов, а потом обнаружить у себя же на пороге офицеров из департамента внутренней безопасности. И только от этих офицеров вы узнаете, что биткоины вам перевел какой–нибудь мафиози. Причем на суде вам скажут, что этот мафиози крышевал распространение детской порнографии, а вы, как выяснилось, его покрывали за взятку…
— Хватит, черт возьми! — сержант Маркс в ярости вскочил на ноги, — Я сержант районного отдела полиции, мисс Медныч, я не ловлю мафиози! А детской порнографией вообще занимается отдел по расследованию тяжких преступлений. И я не боюсь этого вашего Голдсмита. У нас правовое государство, перед Шотландским законом все равны, и ни один богатей не смеет угрожать честному бобби.
— Докажите мне это, сэр, — впервые улыбнулась Ника, — Спросите меня.
— Спросить? — изобразил удивление Маркс, — Ах, да… Кхм… Так кого, по–вашему, убила Асмарина Робель?
Сержант Маркс II
— Вам знакома эмблема на моем худи? — спросила Ника.
Сержант Маркс призадумался:
— Нет, не думаю.
— А зря. Это эмблема Лиги Защиты Эльфов. Полгода назад Голдсмит пытался пролоббировать в парламенте закон, объявляющий их террористами.
— Если бы этот закон приняли — я бы безусловно знал эту эмблему, — обиделся сержант Маркс, — Так вы и правда террористы?
— Провокационный вопрос, я не буду отвечать. Кроме того, я не состою в Лиге Защиты Эльфов. Мне просто нравится эта картинка.
— Ага, понимаю. Раньше вы защищали животных, а теперь эльфов, так, мисс Медныч?
— Верно.
— И это вы взорвали ту скотобойню в прошлом году?
— Это не относится к делу, меня сейчас обвиняют в нападении на Робель, насколько я помню. А по делу о теракте на «Милой овечке» я исключена из числа подозреваемых, можете лично убедиться в этом, взглянув на экран вашего киберсудьи. А еще, как вы правильно сказали, я теперь защищаю эльфов, а не животных.
— Мда… А почему, кстати?
— Потому что эльфы — гораздо более сложные существа, ни в чем не уступающие людям, а в чем–то и превосходящие нас. А защита сложных существ типа эльфов должна иметь приоритет перед защитой бычков.
— Странные речи для зоозащитницы, ну да ладно. В любом случае, тут есть одна проблема, — не согласился Маркс, — Эльфов не существует.
— Да? Вы знаете, чем занимается на работе Асмарина Робель?
— Полагаю, что работает.
— Да, но над чем именно?
— Черт возьми, я здесь задаю вопросы, — разозлился сержант, — Но так уж и быть, отвечу. Робель делает VR игры. Я полагаю, что именно этим занимаются в Tellurium Games.
— Отчасти верно, — согласилась Ника, — Но на самом деле у Робель очень узкая специализация. Вы сами играете в игры, сержант?
— Про эльфов? Нет, конечно, я же не гомик. Ну, могу покатать с друзьями шары в VR боулинге, еще новый Counter Strike весьма неплох…
— Это все игры, где нет NPC. А Робель занимается как раз ими, она программирует сознание NPC для MMO Ergotism.
— Ergotism? — задумался сержант, — А, ну да. Это вроде последняя игрушка Tellurium Games с полным погружением.
— Именно так, с полным погружением и с самыми умными в истории VR игр NPC. Как и вся игра, сознания NPC симулируются на квантовых серверах, которые занимают пятьдесят квадратных миль и расположены на дне Северного Ледовитого океана. По крайней мере, так говорит Голдсмит. Вот только это все ложь.
— Про мили или про океан?
— Про симуляцию. Лига Защиты Эльфов, в которой я, кстати, не состою, не считает сознание NPC симуляцией. Конкретно в Ergotism был достигнут невиданный доселе прогресс, присутствующие в игре NPC обладают полноценным сознанием, для симуляции их мышления используются полномасштабные в плане количества нейронных связей виртуальные модели, сделанные на основе человеческого мозга. В этой игре NPC — живые и чувствующие сущности, ничем не уступающие людям. Вы меня понимаете?
— Последнюю вашу фразу я точно понял, — кивнул сержант, — Но я готов поспорить. Как бы ни были умны эти ваши квантовые NPC, они всего лишь машинный код, имитация жизни. Разве может машинный код написать симфонию, создать шедевр?
— Они все это могут, сержант, вот только им не дают.
— Вот–вот, именно. Им не дают, потому что они просто циферки, вбитые в систему. Реально свободное существо вроде человека не спрашивает, дают ему или не дают, оно просто идет и берет свое.
— Хотите миллион биткоинов, сержант? Нет, я не предлагаю взятку, просто теоретический вопрос.
— Ага, я сейчас скажу, что хочу, а вы скажите, что мне просто не дают миллион биткоинов, хотя я хочу его, и, значит, я ничем не отличаюсь от ваших эльфов из игры, которым так же не дают писать симфонии. Плавали, знаем.
— Но ведь так и есть!
Сержант Маркс с удовлетворением отметил, что Ника впервые за все время допроса потеряла самообладание. Маркс не видел в этом особого смысла с точки зрения целей допроса, но ему все равно было приятно, что арестованная перестала изображать из себя философа–мученика и стала вести себя так, как и положено школьнице ее лет.
