Предрассветный лес встретил нас криком просыпающегося зверья. Юми гоняла по ближайшим кустам одной только ей видимых зверюшек, или насекомых, далеко впереди мелькали красные штаны Эха. Да уж, одежонка у нас того, слишком чудная, если не ругаясь говорить. Я вообще на проститутку похож. Ну как на проститутку? Таких среди орков нет. А кому такие, кроме самих орков нужны? Даже за большие деньги? А орки — персонажи стойкие в моральном плане. Им распущенность в жизни не дозволена.
Тропинка петляла по лесу, иногда делала замысловатые круги и тогда Алекс вдруг оказывался спереди, а мимо проносился неугомонный в своих скоростных самогах Эх. Вот что удивительно — раньше сапоги выглядели как сапоги — обычные сапоги, с небольшими голенищами, которые украшали кожаные полоски. Без всяких там ряшек-няшек. А когда Эх активировал свой костюм клоуна, то сапоги в одно мгновение превратились в комнатные шлепки, растоптанные и облезлые, но с теми же неизменными звездами в виде украшений. Ну иногда не целыми, половинками, смотрелись они на шлепках довольно дико. Но зато вообще не слышна в них ходьба. Раньше Эха за полверсты, как говориться, слышно было. А сейчас вон, пронесся, только трава шелохнулась. Траву слышно, Эха — нет.
Алекс плетется сзади. Не могу на него смотреть без тошноты. Вот как с ним в пати жить? Мы, орки, символ морали. Эталон, можно сказать. А тут рядом сексуальный извращенец. Потому я пожелал ему не показываться без надобности мне на глаза.
Тихоня нам предрекла проблему на этой тропе. Сказала — небольшая. Что мы встретим на тропе немного местных бандитов. Ну, типа они плату за проход берут. Заплатил — проходи. Ну, это понятно. Это везде так. Как только обзавелся дубиной — нужно ей по голове кого нибудь шарахнуть. А шарахнул — вот тебе еще и друг к ней впридачу. А там в обязаловке на троих соображать надо. А трое — это уже много, это уже пати, которая требует закуски и выпивки. А потому нужно шлагбаум в укромном месте установить и с прохожих налог дорожный снимать. Иначе — дубиной по голове. Знаем, проходили. Где же эти уроды, после них, Тихоня сказала, сразу и озеро будет.
Ага, вот и шлагбаум — дерево поперек тропы.
— Эй, ребятишки, хватит в пряточки играть, выходим по одному, дядя вам конфеты принес, пряники и шоколадки. Я сказал, по-одному, не спеша, желательно в руках не иметь апредметов, — я, как мог, угрожающе говорил по сторонам. Но из кустов вылезла сначала Юми, а за ней на тропу вывалились красные звездные штаны Эха со своим владельцем.
— Дэф, они там, — Эх указал вглубь леса. — На поляне, все трое. В отключке.
— Пьяные что ли?
— Да не, просто я перескочил через это дерево, а они за ним прятались. А я испугался и вот этим, — он покрутил на резинке свой красный шарик, — вот ним ближайшего ударил, а они вдруг все кувырк, и отключились.
Мда уж, — попинал ногой ближайшего разбойника Алекс. — действительно в наркозе. И как теперь их заначку искать? Бабка говорила, что они тут уж с ее молодости промышляют. Накопить то успели за это время. И шо теперь? Юми, след. Ищи след, мопсина бестолковая.
— Э, потише, Алекс. Юми не ищейка следы искать по вонючим оврагам. Она собака домашняя, забава семейная. Ути — пути, спрячь язык, девочка, Алексу твой язык не нравится, он — тупой бездушный человечишко. Пусть сам следы ищет, правильно, девочка?
Юми скорчила смешную мопсовскую морду, язык так и не спрятав. Устала, замаялась за Эхом носиться по кустам-полянам.
— Дэф, а ну ка выпусти второго мопса, может он чем поможет?
Я активировал пета. Копия Юми, только с яйцами, радостно скорчила морду, так же высунув язык, отчего их вообще различить сложно стало и ожидаюеще уставилась на меня.
— Хозяин, звал? Что, куда, зачем? А пожрать нету? — в голове запестрели всплывающие окна диалога с петом. Вот так с ним разговаривать приходится.
— Слышь, как там тебя?
— Юми меня. Я — Юми.
— Да какой ты Юми. Юми — вон, рядом, а ты…
Я задумался. В окне свойств действительно имелось имя и оно да, Юми. Но можно же и поменять? Нет, интуиция подсказывала, что менять не стоит. Ради конспирации. Кто его, лешего, знает, как придется выкручиваться, если что. А моя Юми мне нужна невредимая. А этому пету хоть бы что в бою. Убьют — оживет. Может быть.
— Слушай, пес с тобой, Юми, — ты можешь след взять вот этих — я кивнул на бандитов. — Желательно их логово посмотреть.
Мопс крутанулся на месте, побегал туда-сюда и вдруг радостно залаял, рядом залаяла Юми, оба мопса кинулись в сторону виднеющейся поляны. За ними проследовали красные штаны Эха. Эта троица побегала по полянке, вернулась, метнулась в другую сторону.
Эх, скинь мне логи с ними, они у тебя последние. Посмотрю, чем ты их так приложил.
Ага, ментальное прикосновение. Урон — ноль. Противник лишается чувств. И все что ли?
Ну да, все. Темный Грум. Лишился чувств. Темный Вей. Лишился чувств. Темный Соло. Лишился чувств.
— И че там? — Это Алекс сверкнул своим затянутым кожей задом.
— Да ни че. Лишились чуств от менталки. Грум, Вей, Соло. Только имена, даже без уровней. Может, если бы я приложился, в логе больше информации было. А так — только имена.
— Соловей разбойник, — задумчиво произнес Алекс, — и Грум с ними. Каламбурчик. Дэф, а в твоем веке мифы еще живы? У меня Соловей с Добрыней дрался. Жил на дереве, свистел очумело и грабил проезжих.
— Нет, не помню такого. — Я действительно о таком разбойнике не слышал. Про Добрыню знаю, картина есть такая с ним — он там на лошади, один из трех, не помню, который. А про Соловья не слышал. Древесный эльф? На дереве жил? Я задрал голову и посмотрел на крону здоровенного дерева, под которым мы расположились. Там, в кроне дерева, что — то виднелось.
— Алекс, пошли свою белку на дерево — там что то есть, пусть глянет
— Это не белка, это лиса. Она по деревьям.. — замолчал внезапно Алекс, а его рыжее чудо вдруг шустро побежало по стволу вверх.
— Вот видишь, а говоришь — не белка.
В голове возникло изображение метающегося ствола, и внезапно сменилось небольшой площадкой с дверью прямо в стволе.
— Нашли. Эх — крикнул Алекс, — хватит природу мять. Мы нашли. Их берлога на дереве.
Альпинисты, как оказалось, мы никудышные. Перепробовали разные варианты залезть на дерево, поломали вокруг кучу деревьев, была даже идея насыпать земли до самой площадки, но земля тут лесная, корни да камни. Копать нам месяц, поэтому от затеи такой отказались. Решение оказалось простым — Дефендер вытряхнул из рюкзака кучу ржавых кинжалов — лут с болотных тварей, воткнул эти кинжалы один над другим в дерево и как по лесенке, забрался на площадку. Открыл дверь, засунул голову внутрь и вздохнув, сказал, что туда пролезет разве что его гм, "одна из частей тела". Помог залезть Эху и затолкнул того внутрь. Прислушался, и вынес вердикт:
— Посчитал до пяти. Дно метров через тридцать. Алекс, залазь, и это, Юми захвати. Обоих.
Лес Самоцветов. Алекс.
Вы лазили на деревья с мопсами? А с двумя? Вот вот. И мне не притходилось. Ну ладно, одного я засунуть смог в свой рюкзак, только голова снаружи с высунутым языком и ужасом на морде. А второй — не мой питомец, в рюкзак мой не засовывался, как ни старался. Пришлось так его на руках и тащить вверх, да еще и слушая ворчание, что рожденному бегать, летать незачем. Наверху Дэф отобрал обоих Юми, и, дождавшись, когда я нагнусь разглядывать темноту уходящей вниз пустоты ствола, с возгласом " Что ты, мазохист, жопой тут вертишь, перед моим лицом?" просто пнул меня и я полетел вниз.
Небольшая комната, один стол, несколько стульев, трехярусная кровать. На столе куча щепок и журнал "Сделай сам". Несколько полочек, прибитых к стенкам, на которых размещались деревянные модели разной техники — кораблики, самолетики, космические игрушки, роботы. Кто то из разбойников имел хобби — мастерить модели из журнала. Я вообще то не равнодушен к морским моделям, люблю парусники старины, но тут только одна модель яхты была. Сунул ее в рюкзак — потом рассмотрю.
