— Я, вообще-то, пострадавший.
— А это как посмотреть, — ласково проговорил Пивень, — Ты раньше с Дмитрием Савицким был знаком?
— Знаком, — подтвердил я.
— Работали вы вместе?
— Ну, да. В одной организации.
— Тогда я тебе расскажу, что на самом деле случилось, — голос майора стал вкрадчивым. — Вы со своим подельником Савицким проникли в квартиру гражданки Скворцовой с целью похищения имущества. Во время дележа добычи между вами произошла ссора. Савицкий попытался тебя убить, но сам был застрелен прибывшими ЧОПовцами. Ну давай, Северьянов, не тяни кота за яйца, так всё было?!
— Я был там по поручению фирмы. — изумлённо ответил я, — у вас есть показания...
— Да подтереться теми показаниями! — заорал на меня майор, — Савицкого знал?! Знал! В квартире с ним был?! Был! А теперь пытаешься нас идиотами выставить и вещдок забрать?! Не украл в квартире, украдёшь у нас из-под носа?!
Значит, флешка всё-таки есть! Это первое, что мозг вычленил из потока обвинений, который обрушился на меня. Понятно, что Мастер разнесёт версию Пивня, да и самого майора в мелкие клочки. Но Мастера ещё дождаться надо. Кто знает, что у двинутого майора на уме.
Мозг услужливо подбросил истории о пытках в полицейских участках. Если хотя бы половина из них — правда, то МосТеховским медпунктом я не отделаюсь. И главное, ничего не сделаешь. Сопротивление полиции, отдельная статья. Может на неё меня сейчас и провоцируют. И какого хера ему от меня надо?! План выполняет по раскрытию?
— Можешь с невестой своей попрощаться! — зашёл Пивень с другой стороны, — лет на десять! Девка она видная, замену тебе сразу найдёт...
"Мой номер двести сорок пять… на телогреечке печать...", — замурлыкал майор, заполняя лежащие перед ним на столе бумаги.
— Это не невеста, а адвокат! — не выдержал я всего этого бреда.
Глазки у Пивня забегали. Неужели, испугался? Думал, я простой пацан, оборзевший до того, чтобы явиться за флешкой, а оказалось, за мной кто-то стоит. Огласка, вот чего он боится. Все они больше всего боятся огласки. И полицейские, и МосТеховцы. Рука руку моет, и сор остаётся в избе.
Майор Пивень, глядя на меня, как на рыбу, которая в любой момент может сорваться с крючка, потянулся к телефону.
— Дежурный… тут у меня подозреваемый буйствует… пришли… Эй, а ну, стоять!
Понимая, что ничем хорошим звонок для меня не закончится, я рванул к двери.
— Татьяна, зайдите, пожалуйста, к нам, — сказал я в коридор, — господин майор хочет с вами пообщаться.
— Выйдете! — хлопнул рукой по столу Пивень.
Щёчки Татьяны порозовели, а кончик носа чуть вздёрнулся от решительности.
— Как адвокат моего клиента, я имею право находиться рядом с ним вплоть до ареста. Мой клиент арестован? — её голосок звучал чересчур высоко от волнения, но в целом твёрдо.
— Нет, — вынужден был признать Пивень.
— Может быть, он задержан? — продолжала Татьяна
— И не задержан, — Пивень сдувался, как проколотый воздушный шарик, — но вновь открывшиеся обстоятельства…
— Наверняка достаточны, чтобы получить ордер? — поинтересовалась Татьяна.
Похоже, юристка решила, что если меня сейчас здесь задержат, то её карьере в МосТехе придёт конец, поэтому она сражалась как львица. Страх увольнения для таких вообще значительно перекрывает даже инстинкт самосохранения.
— Это мы посмотрим… — пробурчал Пивень.
В этот момент дверь распахнулась. На пороге нарисовался дежурный с укоротом наперевес. За его спиной маячил ещё один сотрудник с резиновой дубинкой. Моё ближайшее будущее по версии майора Пивня. Ствол автомата уставился на Татьяну. Юристка тоненько завизжала. Немая сцена.
Пивень сжал кулаки. Глаза налились кровью, как у быка, который готов броситься. Запугать меня с нахрапа не удалось, упаковать по-тихому в камеру, чтобы там прессануть тоже не вышло. Так что сейчас он в сплошном минусе. Но бешенство мешает ему отступить. В бою довести противника до такого состояния идеально. Враг начинает делать глупости, на которых его можно подловить.
А вот здесь глупости майора могут дорого мне стоить. Надо его успокоить и достучаться до разума. Разумнее всего меня сейчас отпустить, так пускай включает соображалку.
— Господин майор, — я говорил медленно, стараясь не делать резких движений. Мать вашу, да я вообще не шевелился, хорошо помня, что люди с автоматами очень любят из них палить по любому поводу, — вы же понимаете, что Татьяну задержать не сможете. Нет ни единой причины. А это значит, что через десять минут здесь будет вся, юридическая служба МосТеха, вместе с вашим начальством. И все они будут топтаться на ваших костях. Не потому, что вы правы или неправы. А потому что им понадобится крайний. Вам это нужно? Мне — нет.
Пивень тяжело выдохнул, как всплывший с большой глубины морж. Оглядел, ставший очень тесным кабинет, хмыкнул и махнул рукой дежурному.
— Иди, Коля… у нас тут с гражданином Северьяновым… недоразумение вышло.
— Это превышение полномочий! — к Татьяне вернулся дар речи, и она решила выместить на Пивне свой испуг, — мы будем требовать служебного расследования!
— Татьяна, дайте, пожалуйста, господину майору наше заявление, — прервал я её. — Нам нужна флешка, майор. Больше ничего. Отдайте её нам, и мы уйдём.
Татьяна Снегирь протянула бумагу. Майор перечитал её раз пятнадцать, хмурясь и шевеля губами. Чувствовалось, что расставаться с флешкой ему страсть, как не хотелось.
Странно. Настолько прикипел душой к этому вещдоку, или пообещал кому-то ещё? Наконец, Пивень взял в руки телефонную трубку и набрал короткий номер. Внутренний.
— Михаил, ты вещдоки по сегодняшнему делу ещё в хранилище не отправил? Это хорошо, — глазки Пивня хитро блеснули, и я понял, что он задумал очередную гадость, — неси сюда семнадцатый вещдок… флешку, да… подготовь её к опознанию… и Лидочку прихвати, пусть поприсутствует.
Новое действующее лицо, Михаил в погонах старшего лейтенанта появился спустя минут десять. Всё это время в кабинете висело напряжённое молчание. Пивень рылся в бумагах. Татьяна, которой никто так и не предложил сесть, скрестила руки на груди и возмущённо сверкала глазами, а я рассматривал кабинет майора.
Он словно был склеен из разных кусочков как газетный коллаж. Современный тёмный офисный стол был завален древними картонными папками с тряпочными завязочками и стоял на вытертом советском паркете в ёлочку, на стильных темно-серых обоях висели разномастные почётные грамоты и календарь, выпущенный к юбилею Северного флота. Венчал картину
