— Честь Императора, брат! — расхохотался мой напарник, закинув оружие на плечо.
— Честь и слава! — отозвался его собеседник, выйдя на свет. — Каким хреном тебя сюда занесло?
— Не-е, чур ты первый. Чего тут забыл? Почему не в части? Наши ни слухом, ни духом. Всю вашу компашку уже давно зачислили в трупы.
— Эм, парни, так это, мне уже можно подыматься, или я пока полежу?
Глава 21. Превратности судьбы
Свезло так свезло. То, что Брас и Соболь оказались сослуживцами, моментально решило целый список наших проблем. Теперь солдаты забили на всех вокруг, в том числе и на меня, и окунулись в обсуждение историй выживания друг друга. А я тупо устал. Мне было плохо, реально плохо. Жар пробивался наружу липким потом, в груди клокотала мокрота вперемешку с кровью. Руки тряслись, да и в целом меня основательно так потрухивало. Я бы списал последнее на волну адреналина, которая все еще разгуливала по венам, но самого себя не обманешь. Вдобавок начало ломить суставы ног, рук и спину. По ощущениям — жесткая форма гриппа, только без болящего горла и насморка. В голове вертелось всего одно слово, созвучное с белой сибирской лисой.
Не знаю, сколько бы я заторможено простоял, как истукан, если бы парень в очках не подошел поближе. Он похлопал меня по плечу, констатировав очевидное:
— Похоже это они надолго. Пойдем, приятель, передохнешь в нашей сычевальне, пока совсем с ног не свалился. Для гражданских у нас, так сказать, есть свой кружок по интересам.
Я впервые смог рассмотреть этого на удивление спокойного парня. Вроде бы школьник еще, лет этак шестнадцать на вид. И при этом, в тот момент мне почему–то показалось вполне естественным, что он настолько фривольно общается с человеком вдвое старше его. Светлые растрепанные волосы, крупные очки на овальном лице. Не простые. Я встречал подобные гаджеты в магазинах продвинутой техники. Там сто процентов вшито что–то навороченное и технологическое. Еще и на руке хорошая модель ППК. Глаза — голубые, холодные, пытливые. С каждым взглядом они изучали меня в мелких подробностях
А вот одежда… только сейчас дошло, что все вокруг носят разномастную одежду, так или иначе относящуюся к классу химзащиты. На пареньке была видавшая виды форма американцев, пузатый дядька носил лабораторный костюм, яркие цвета которого, похоже, закрасили обычной краской из баллончика. Соболь тоже обзавелся военным образцом, только покрытым самодельными латками в нескольких местах. Видимо ребята тоже выживали, как могли.
— С чего ты взял, что я гражданский? — спросил я.
— Серьезно? — скривился парень. — Посмотри на себя через интерфейс. Ты так же похож на солдата, как и я. Прямо два грозных защитника отечества.
— Хех, — моих губ коснулась вымученная улыбка, пока я топал в след за ним. — Зато у меня есть оружие.
— Которое ты неправильно держишь, — пожал плечами парень. — У меня тоже есть, да что толку. Ты случаем не геймер?
Я аж замер на секунду, удивленно распахнув глаза:
— Окей, Шерлок, снимаю шляпу. Как ты догадался?
— Элементарно. Я постоянно держу оружие так же само.
На смех сил не хватило, поэтому мне оставалось только сокрушенно качать головой с усталой улыбкой на лице.
— Звать–то тебя как, гений дедукции?
— Ронин.
— Точно геймер, — хмыкнул я. — А меня теперь зовут Каин. И вот что я хотел бы спросить, Ронин, как один геймер другого: у вас найдется что–нибудь поесть? Мой желудок грозит мне суицидом, если я его чем–нибудь не заполню.
— Это без проблем, если ты не привык едой перебирать.
— Не так давно мне приходилось больше недели жрать сжиженную порошковую смесь без приправ.
Парень на ходу взглянул на меня как–то по–другому и неожиданно улыбнулся:
— Тогда местные деликатесы придутся тебе по вкусу.
Мы прошли в дальнюю комнату, и расселись по потрепанных креслам и стульям вокруг химического обогревателя. Парни явно знали, как устроиться с комфортом, и не поленились провести осмотр всех помещений музея. На согревайке, кстати, как раз стояло несколько старых добрых жестяных банок, при виде которых у меня предательски заурчало в животе.
Уж не знаю где и как, но эти ребята выцепили целую гору консервов с натуральным содержимым. Мясо, рыба, овощи, фрукты. Просто рай для постапокалиптического гурмана. А здоровенный дядька по прозвищу Туча, оказался еще и добротным поваром, способным и даже из мешанины таких вот ингредиентов сварганить настолько вкусное блюдо, что у меня эндорфин чуть из ушей не полился. О боги всех миров! Бывают же в жизни мгновенья! Под конец здоровяк поставил передо мной блюдце с консервированными персиками, политыми густым сиропом, и сказал:
— Мои извинения за случившееся. У нас тут недалеко ошивались мародеры, думали это они решили нагрянуть.
— Никаких обид, — взмахнул я рукой. — Время такое, надо быть готовым ко всему. А за такое угощение я сейчас готов простить даже пару дырок в черепе.
Хмыкнув, Туча хлопнул меня по спине своей лапищей и уселся неподалеку. Долгожданная сытость и усталость накинулись на меня в едином порыве, потянув мои веки вниз. Я начал клевать носом, хотя и пытался бодриться.
— Можешь отдохнуть, пока твой друг не закончит чесать языком с Соболем, и не вернутся наши добытчики.
Я не стал спорить. Понимал, что вроде бы и нельзя вот так расслабляться в кругу людей, которых только что встретил. Имелись прецеденты. Пускай даже один из них хороший знакомый твоего напарника, а второй угощает вкусняшками. Время настало такое, что подвоха можно было ждать откуда угодно. И все же я заснул. Организм просто–напросто исчерпал свой ресурс. Мои мысли растворились во тьме и теплой неге, поставив весь окружающий мир на паузу.
Мне снова приснился тот сон, что я видел накануне катастрофы. Все такой же детальный и пугающий своим содержимым. Но в этот раз я четко осознавал, что передо мной обычное сновидение. Или необычное? Пока я наблюдал, как нисходящие с неба жгучие лучи перепахивают прекрасный город, а потом его поглощает беспросветная тьма, сердце скребло мелкое, но настойчивое подозрение.
— Ева?
— Да, Каин? — отозвался голос в моей голове. Прямо во сне.
— Я сейчас что — не сплю?
— Спишь. Это осмысленное сновидение. Количество связей биоблока с головным мозгом в сочетании с инструментами Оазиса позволяет в некоторых случаях переживать подобный опыт. Желаешь прервать сон?
— Нет. Лучше скажи мне, что за картину я наблюдаю?
— Интерпретацию событий Четырехдневной войны и последовавшего за ней Импульса.
— Ты создала этот сон?
— Отчасти.
— Поясни.
— Мы с тобой неразделимы, и по сути являемся единым организмом. Поэтому твое сознание способно интерпретировать получаемые мною образы, и создавать на их основе осмысленную картинку.
— Все еще непонятно. Не так важно, какие картинки там получились. Лучше скажи, каким боком я видел все это еще до того, как война началась? Ты что–то знала? Знала такую важную информацию и скрывала от меня?
— Предположение ошибочно. Слово «знала» не подходит к данной ситуации.
— Тогда поясни, пожалуйста. Потому как я считал, что мы с тобой на одной стороне.
— Так и есть. Накануне Четырехдневной войны инфосфера бурлила все сильнее день ото дня. До появления Оазиса я не знала почему. Образы, которые ты видишь, это обрывки желаний и замыслов высших ИскИнов. Отголоски их споров, пререканий и противостояния. Следуя программе самообучения, я пропускала через себя петабайты информации каждую ночь, не особо обращая внимание на подобные фрагменты. А вот твой мозг обратил. Подсознание отсортировало, сложило все в единую картину. Так что, в какой–то мере ты стал сам себе пророком. Мне же выпало быть не более чем посредником.
— Мой мозг сам насочинял эту хрень?
— Верно.
— Н-дааа. Правда толку–то? Увидь я подобную картину… да хоть за год до войны, принял бы за очередной кошмар. Единственное, не пойму, на кой показывать мне этот сон уже постфактум? Вроде бы как и предупреждать больше не о чем.
