с громким карканьем дружно сорвались с ветвей и закружили в ночном небе над нами зловещую черную воронку.
– Убери это, – спокойно попросила Фригг.
Я смутился и послушался просьбы.
– Я дам тебе один совет, – как мне показалось, с облегчением произнесла женщина, когда сущность исчезла в моем инвентаре.
– Про сову? – спросил я.
– Что? – ее бровь изогнулась.
– Совет про сову?
– Нет, конечно, что за глупости. Совет такой: тьма сгущается перед рассветом.
– Спасибо, дельный совет, – вздохнул я. – Главное, универсальный, на все случаи жизни.
Она улыбнулась мне снисходительной улыбкой, как мать улыбается взбалмошному ребенку:
– Когда-нибудь ты поймешь. И когда придет время, просто постарайся вспомнить эти слова. Очень постарайся, потому что с памятью на тот момент у тебя будет худо. Повтори.
– С памятью у меня будет худо.
Она поморщилась:
– Не прикидывайся дурачком. Совет повтори.
– Тьма сгущается перед рассветом, – отбарабанил я.
– Вот и славно, – Фригг хлопнула в ладоши. – Рог нашего гостя пуст, тащите еще пива и мяса, бездельники!
И воины встретили эти слова радостным ревом.
Проснулся я от того, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Тряс, судя по всему уже давно.
– Антон, да вставай уже.
Передо мной на корточках сидел Хагрим. Я попытался что-то ответить, но шершавый язык с трудом ворочался в пересохшем рту, и мне удалось издать только невнятный стон. Могучая рука гнома в очередной раз за ночь выдернула меня из постели и поставила на ноги.
– Попить дай, – просипел я, дыхнув Степанычу в лицо перегаром.
– Да он бухой в зюзю, – изумленно произнес гном, отпуская меня.
Я опустился на карачки и пополз к седельным сумкам с запасами воды.
– Да ладно, – послышался недоверчивый голос Даши, – ближайший кабак в дне пути.
Я уже добрался было до вожделенной фляги, но тут Хагрим снова вздел меня на ноги и затряс, держа за грудки:
– Ты где бухло взял, лишенец?
– Степаныч, лучше отойди, – спокойно попросил я.
Видимо, гном по моему позеленевшему лицу понял, что сейчас произойдет, поэтому отпустил и отскочил в сторону. Я же отвернулся, нагнулся и изверг из себя остатки ночных возлияний. Когда выпрямился, весь наш отряд стоял неподалеку полукругом и хмуро рассматривал меня.
– Скотина, – сказала Даша и отправилась седлать коня.
– В самом деле, Антон, нельзя же так, – как-то разочарованно заметила Настя.
Остальные тоже повернулись и начали готовиться к отправлению в путь. Только Даэрон Светлый еще несколько секунд разглядывал меня с брезгливым интересом. Во взгляде эльфа я уловил что-то новое, чего еще вчера не было, но пока не выветрившийся хмель мешал сосредоточиться и оценить эти изменения.
– Друзья мои, – прижал я ладони к груди в жесте искренности и раскаяния, – простите, но обстоятельства моей жизни оказались таковы, что я не мог не выпить.
– У нас Коля-алкаш в экспедиции тоже так каждый раз говорил, – буркнул Хагрим. – Вот, что ты за человек такой, Антон? Объясни, где ты, пися камушкин, ночью посреди Темных пустошей нашел ханку, чтобы так набухаться?
– Ты не поверишь, – я наконец добрался до фляги и жадно утолял жажду, – всю ночь с Дикой Охотой пиво пил.
Гном только махнул на меня рукой и принялся седлать коня вслед за остальными, он мне явно не поверил. И тут я реально разозлился.
– А ты рукой на меня не маши. Ишь, манеру взяли обзываться и руками махать. Меня тут, если хотите знать, ночью пять раз чуть не убили. Дикая Охота на поляне пировала, вон там костер был, а с той стороны кони их стояли. Идите, проверьте.
Дарья молча повернулась и направилась в те места, которые я указал. Через полминуты вернулась и спокойным ледяным тоном сообщила:
– Нет там ни кострища, ни следов от копыт. Антон, я тебя не спрашиваю, можешь ли ты продолжать путь, потому что выбора у тебя нет. Я тебя спрошу другое, ты в седле держаться сможешь, или тебя привязать?
– Смогу, наверное, – зло ответил я.
В этот момент захлопали крылья, и на мое плечо с елки с карканьем опустился ворон.
– Что еще за хрень? – удивился Хагрим.
– Это со мной, – сказал я, а больше ничего объяснять не стал.
Мои мучения тянулись уже четвертый час. Опьянение постепенно сменялось тяжким похмельем. Утренняя прохлада в этих краях не приносила облегчения моему страдающему организму, а мерзкий липкий туман и уплотненный воздух только усугубляли печальное состояние. Пару раз, укачавшись, я сползал с коня и пытался прочистить желудок, но в нем давно уже ничего не осталось от ночного пира. При этом отряд не останавливался, чтобы подождать. Все, словно сговорившись, презрительно меня игнорировали. И самое обидное, что на этот раз никакой моей вины в произошедшем точно не было.
Ворон так и следовал за мной, то усаживаясь на плечо и покачиваясь там в такт шагам коня, то взмывая вверх и закладывая несколько расширяющихся кругов окрест. В какой-то момент головная боль стала настолько невыносимой, что я решил поискать в инвентаре какое-нибудь лечебное зелье или, на крайний случай, выпить эликсир на восстановление ХП, а вдруг поможет. А открыв меню инвентаря, к удивлению обнаружил предмет, которого раньше там не было. Достал и повертел перед глазами простенький браслет, свитый из кожаных ремешков со вставками темно-серого металла:
Браслет Памяти
Свойства: <скрыто>
Помнится, Шая себе такой гарнитурчик из ювелирки собирала, говорила, что это важно. Шая… Я убрал браслет, слегка пришпорил коня и начал догонять отряд.
– О, десять часов, магазин открылся, – сострил Хагрим, когда я обогнал его. – Антоха за опохмелом поскакал.
Раздались смешки и шуточки, народ постепенно отходил от неприятной утренней сцены. Поравнявшись с возглавляющей наш караван Дарьей, я спросил, стараясь придать голосу беспечные интонации:
– Насчет Шаи никаких известий?
Она покосилась на меня как-то странно, потом ответила:
– Ничего конкретного.
– А из неконкретного?
– Да не знаю я, Антон. Помнишь отряд
