— Вы покрываете вашего друга Фрейзера, мэм, — без обиняков констатировал Сагануренов.
— Да, само собой, — снова не стала отрицать Эрисс, — Зачем еще нужны друзья, если не для того, чтобы помогать им в ситуации смертельной опасности?
Сагануренов несколько растерялся, но быстро взял себя в руки:
— Мэм, если ваш друг связался с Лигой Защиты Эльфов — он до сих пор в ситуации смертельной опасности. Я хочу помочь ему.
— Опять врете, — вздохнула Эрисс, — Но это на самом деле уже не имеет никакого значения. Да, Фрейзер был здесь. Но его больше здесь нет. Лига нашла его раньше, чем полиция или ваш наниматель. Они наставили на нас волыны и увезли Фрейзера. Я не знаю куда, они не потрудились сообщить мне.
— Хм, а полиция в курсе?
— Разумеется. Но вижу по вашему лицу, что это новость для вас. Судя по всему, полиция больше не извещает вашего нанимателя Голдсмита о своих делах, какая жалость.
— Это действительно плохо, мэм, — согласился Сагануренов, — Вы сообщили о вторжении Лиги и похищении Фрейзера Энни?
— Да.
— И…?
— И Энни ушла, — ответила Эрисс, — Боюсь, что это все.
— Послушайте, но ведь ваши камеры должны были зафиксировать автомобиль и внешность похитителей Фрейзера, это уже не говоря о полицейских возле ворот…
— Полицейских тогда еще не прислали, сэр. А все записи моих камер похитители почистили. Так что я даже не знаю, на какой они были машине, и была ли у них машина вообще. Они просто вскрыли ворота, ворвались сюда и схватили Фрейзера. Их было трое, все мужчины, высокие, в масках эльфов из игры вашего Голдсмита.
Сагануренов задумался, вынул изо рта зубочистку, потом вставил ее обратно, и только потом сказал:
— Это довольно странно, мэм. Насколько я в курсе, Лига уже похищала Фрейзера, чтобы передать ему некий компромат на Голдсмита. Но я не понимаю, зачем Лиге понадобилось похищать Фрейзера вторично, особенно сейчас, когда он мог опубликовать информацию и раскрыть общественности все темные дела моего нанимателя.
— Не имею ни малейшего понятия, — призналась Эрисс, — Ворвавшиеся сюда эльфы представились и сказали, что они из Лиги, и что им нужен Фрейзер, иначе они сожгут дом вместе со мной. Я, разумеется, объяснила им, что Фрейзера здесь нет, но Фрейзер сам вышел из тайника и сдался, услышав эту угрозу. Увы, но больше я ничем вам помочь не могу.
— Понятно, мэм, — Сагануренов внимательно следил за епископом с самого начала разговора и все больше убеждался, что она не лжет, — Последний вопрос. Фрейзер говорил вам что-либо о той информации, которую он получил от Лиги? Я имею в виду, когда его похитили в первый раз.
— Нет, — покачала головой епископ, — Но он сказал, что именно из-за этой информации генерал Янь напал на трех священников. Поэтому Фрейзер сказал, что не хочет подвергать меня опасности и сообщать мне ничего не будет.
— Спасибо, мэм, — Сагануренов вежливо приподнял шляпу, — Не то, чтобы вы мне очень помогли или дали зацепку, но все равно спасибо. Ах да, вот вам тысяча евро за испорченное окно. А вашу электронику и камеры я сейчас включу. После того, как уйду, если позволите.
Сагануренов тщательно отсчитал купюры и положил их на столик. Эрисс впервые за все время разговора по-настоящему удивилась:
— Ого! Бумажные деньги. Я думала, их давно уже отменили. Вы и правда несколько старомодны, сэр.
Уровень 7: Припадочный XX
Отряд уже почти два часа блуждал по лабиринту коридоров усыпальницы Матерей и Отцов кланов, игравший здесь невидимый, зловещий и одинокий барабан не стихал ни на мгновение.
В отличие от предыдущей локации коридор в этой усыпальнице был широким и позволял пройти по трое в ряд, потолок коридора был высотой гномов в десять, так что от тесноты отряд не страдал. Но главным плюсом новой усыпальницы было то, что здесь в принципе был потолок, а не бездонная бездна сверху, из которой валятся кирпичи и термитные дожди.
Минус же состоял в том, что усыпальница Матерей и Отцов кланов представляла собой настоящий запутанный лабиринт, а не прямой коридор, как в прошлой локации. А еще в этой усыпальнице царил настоящий холод, дыхание превращалось в пар, а где-то, как казалось, внизу, под полом слышались завывания бешеного ветра, раздражавшие и пугавшие еще больше, чем стук надоедливого барабана.
Мертвые в этих черных коридорах были скрыты от взора живых. В стенах изредка попадались огромные запечатанные двери из черного металла, и каждая из них была украшена одним единственным барельефом с гербом клана, представители которого покоились за дверью, а еще фиолетовой меткой, позволявшей войти внутрь лишь темному эльфу.
Ксиб сказал, что пока что здесь безопасно. На этот раз он лично возглавлял процессию и шел первым, рядом с паладином Янжеком и Децимусом. Колдун, которого лихорадило от не заживавшего укуса вампира, плелся в центре отряда и был даже бледнее обычного. Андрея Ксиб почему-то поставил замыкающим, вдвоем со вторым паладином по имени Воитель Света и Добра.
Рептилоид иногда останавливался и внимательно рассматривал гербы на черных дверях, видимо, по ним Ксиб каким-то образом ориентировался. Мелкая Буква тоже заметил это, и во время очередной остановки даже задал вопрос, зачем разглядывать эмблемы, но не склонный к болтовне Ксиб ответил довольно загадочно:
— Здесь всегда по-разному. Но есть система. Я ищу, куда дальше.
Спустя пару часов блужданий и десятка три поворотов, Ксиб наконец остановился перед тремя дверями, расположенными на расстоянии в несколько метров друг от друга.
— Душа Матери Клана, — прошипел Ксиб, — Нужна для обряда коронации. Возьмем здесь. Психирург возьмет.
Андрею совсем не хотелось лезть в эти двери за таинственным лутом для коронации, но все члены отряда уже смотрели на него и ждали, так что ему ничего не оставалось, как протиснуться вперед и подойти к Ксибу.
— Выбирай дверь, — зашипел рептилоид, — Ты психирург. Тебе решать.
Андрей скептически осмотрел гербы на черных дверях. На левой было менструирующее влагалище, это Андрею совсем не понравилось. На центральной гербом был банан, но после предыдущей эмблемы он навевал неприятные ассоциации. На правой двери барельеф изображал лодку.
Андрей с надеждой взглянул на котопаука, как будто тот мог бы сделать за него сложный выбор, но Васька был равнодушен ко всем трем дверям.
— Лод-дка, — сказал Андрей, у которого от холода зуб на зуб не попадал.
— Ты смотри там не наделай от страха в эту лодку, — напутствовал Андрея брат Нилбог, — А то раздрожался, как мамка моего подохшего хизана при родах. А еще лучше, иди в левую дверь. Мне кажется, это идеальное место для тебя.
— Нет, лодка, — упрямо повторил Андрей, — А д-дрожу я от холода.
— Так что же ты молчал? — спросила Элли и швырнула в Андрея алый шарик, по телу сразу же разлилось тепло.
Элли наложила на вас Заклинание Центрального отопления
+ 150 устойчивости к холоду на 11 минут
— Это поможет согреться, — объяснила Элли, видимо полагавшая, как и все здесь, Андрея несколько туповатым.
— Мне бы тоже неплохо согреться, Элли, — заметил брат Нираб, — Но я бы предпочел другой способ согрева, если ты понимаешь, о чем я.
— Ты метелистый эльф, так что с холодом сам справишься, — ответила целительница. — И с тем, о чем ты говоришь, тоже сам справишься. Наверняка у тебя большой опыт справляться с этим в одиночестве, если ты понимаешь, о чем я.
Братья Нилбог и Ирортс заржали, огласив подземелье гулким эхом.
— Тихо, — заткнул всех Ксиб, — Мелкая Буква, скажи Грозе Нубов, что делать.
— Предмет, который нам нужен, называется Душа Матери Клана, — объяснил книжник, — Но на самом деле это не душа, а, если можно так выразиться, оболочка души. Прослойка между душой и телом. Она до сих пор находится в теле усопшей, если, конечно, тело не разложилось, и если душу-оболочку не извлекли до нас. Чтобы извлечь Душу психирург должен подойти к телу и ударить его ритуальным кинжалом в сердце. При этом необходимо сказать на темноэльфийском — «имеющий власть брать у живых и мертвых берет плаценту, в которой зрела твоя душа». Это несложный ритуал.
