— Да, это он… — трагично протянула маман. Как же! Теперь все будут знать, что ее холодец есть никто не стал.
— Меня больше интересует, — начал медленно говорить я, а потом заорал. — Это что, мой питомец!?
Все опять уставились на еле подрагивающую субстанцию. И вдруг — «Чпок» — и прямо посредине одной из боковых граней холодца выскочил глаз. Знаете, такие бывают у дешевых мягких игрушек. Под прозрачной пластмассой крутится черный кружочек и зафиксировать его никак нельзя. Меня всегда пугали игрушки с такими глазами. Похожи на косоглазых и сумасшедших.
— Он должен им видеть? — скорчила рожу Птицына.
— Я сейчас умру! — пролепетала парикмахерша где-то сзади.
— Неее, — покачала головой Сигизмундовна. — Самое больше — в обморок, как дура, шмякнешься.
Слова СтаройКошелки напомнили парикмахерше, что сочувствующих тут нет, и в обморок падать она передумала.
«Чпок! Чпок! Чпок! Чпок!» — с каждого из четырех нижних углов из холодца выскочило по тоненькой ножке. Три из желе, прозрачные, четвертая из мясных кусочков с морковкой посредине.
Холодец неуверенно встал на ножки, покачался, шатаясь прошел пару шагов в одну сторону, потом в другую, попрыгал и, вроде, освоился. Развернулся, посмотрел на меня своим безумным глазом с болтающимся пластмассовым зрачком и засеменил конечностями, похожими на медузьи.
— Нарекаю тебя Гадостная Мерзость! — торжественно заявил я.
— Эй! — опять начала возмущаться Светка. — Сначала из-за твоего дурацкого танца он такой появился страшненький, а теперь ты его еще и обижаешь! Нет! Он будет — Холодечик!
Пожалуйста! Система! Дай мне хотя бы еще одного мужика в напарники! Я согласен и на пацана мелкого и на дедка старого. Даже маразматика! Только, поменьше бы этих бабских причитаний!
А пока думал об этом, вспомнил еще одну важную вещь. Присел опять на табурет, вызвал тетрадь и ручку.
«Как создать группу?».
«Скажи: „Группа!“».
Кто там в службе поддержки работает? Клоуны? Издеваются как хотят. Я в сердцах кинул ручку, та до пола не долетела. Исчезла. Зато холодечик подошел и ласково погладил мою руку одной из лапок. Меня передернуло от отвращения. Как-будто лизуном прошлись. Были до слаймов такие игрушки… Но я все же криво улыбнулся и осторожно похлопал существо по бочку. Тот довольно затрясся и предано вперил в меня крутящийся глаз.
— Кхм… Кхм… — с трудом оторвался я от этого жуткого зрелища и обратился к сеструхе. — Иди сюда, Светка. Буду с тобой эксперимент проводить.
— Может, лучше кто из взрослых поможет? — встряла маман. — Зачем дите мучать.
— Мааам! — возмущенно протянули мы вдвоем с сеструхой. Маман недовольно замолчала.
А Светка на негнущихся ногах, из-за самодельной брони, повернулась ко мне. Я уставился на нее и громко сказал:
— Группа!
Сеструха выпучив глаза усиленно пыталась увидеть что-то, что должно появиться после этого слова. Прошло секунд двадцать.
— Ну как? — нетерпеливо спросил я.
— Ничего, — Светка пожала плечами.
Я, задумавшись, почесал лоб.
— Ок, давай по-другому, — подумал, что, наверное, стоит уточнить, кому группу предлагаю.
— Светлана, группа! — торжественно вымолвил я.
Опять ждем.
— Ничего! — уже раздраженно ответила сеструха. — И, кстати, я не Света, а Ванесса!
Тьфу ты! Точно! Лоханулся…
— Окей! Ванесса, группа!
Выжидательно смотрели все. Бабонькам, и младым, и старым, уже надоело стоять в коридоре без дела. Холодечик же, просто, искренне радовался всему происходящему вокруг.
— Появилась надпись прямо перед глазами! — заверещала сестра.
— Что там? — я нетерпеливо воззрился на Светку.
— Отчаянный предлагает вступить в группу.
— А есть под этим что-то, похожее на кнопочки — да и нет, или зеленая галочка и красный крестик, есть?
— Неа! — помотала головой сестренка. — Но, я кажется поняла, что надо сделать! — и она гаркнула так, что Холодечик подскочил от неожиданности и затрясся испуганно глядя на мелкую. — ДАААА!
У меня тут же что-то неприятно стрельнуло иголкой под веком. Я моргнул, а открыв глаза, заметил, что под моими градусниками с жизнью, маной и выносливостью появилась надпись:
И прямо под надписью — два градусничка, поменьше моих — красненький и синенький.
Видимо, нефиг мне выносливость других видеть.
Заодно обратил внимание, что там же болтаются и данные моего суммона. Ник его отображался как «Холодечик». Что за несправедливость! Я же его Гадостной Мерзостью назвал!
Светка тоже терла глаз.
— Ты у меня перед глазами теперь висишь! — недовольно заявила она.
— Там совсем маленький значок! — отмахнулся я рукой. — Совсем смотреть не мешает.
Сестренка покрутила носом. Думала, на что бы еще пожаловаться. Не придумала и заявила:
— А у тебя мана не полная!
Надо же, я и не обратил внимания. Но права мелкая!
— Так я Холодец призывал. Это же тоже магия! — даже не задумавшись ответил я. И прервал следующее высказывание. — Хватит демагогии! А то мы никогда даже из квартиры не выйдем. Давайте остальные быстро в группу вступайте!
— Что такое демагогия?
— Хватит, я сказал!
Я осторожно открыл входную дверь. Сзади напирал женский коллектив. Вот, тоже странные. Говорили, что страшно. А теперь лезут, глядят из-за плеча или из подмышки. Кто куда уж достал. Слышал я, конечно, что любопытство родилось вперед женщины. Но не до такой же степени!
На лестничной площадке было пусто и тихо. Но, видел то я не все. Та часть, что у самих лифтов была за углом. Вдруг там какой моб сотого уровня притаился?
— Давай-ка, Холодец-молодец, разведай обстановку, — я ногой слегка подтолкнул свое страшилище к выходу. Сильнее пинать боялся — еще развалиться на кусочки.
Холодечик по инерции сделал пару неуверенных шагов вперед, потом резко развернулся, бросился назад, подпрыгнул и вцепился своими склизкими ножками мне в голень.
— Эй! — я потряс конечностью. — Ты мой суммон, или как? Давай, работай!
Но желеобразный друг лишь еще сильнее вцепился в мою нижнюю конечность.
— Достали! — я тряхнул ногой со всей дури, так, что Холодец отлетел в угол коридора. Потом окинул злым взглядом притихших мадам и, перехватив покрепче двумя руками швабру, шагнул из квартиры.
Смелости хватило дойти уверенным шагом до поворота к лифтам. Дальше я остановился. Черт! Какое-то странное шуршание! Подозрительно то как! Посмотрел на бабонек. Сгрудились у открытой двери. Ждут, смотрят на меня как на спасителя. И Холодечик лапками переминается, глазиком вертит… Прямо неловко стало страх свой показывать. Правда, Светка должного уважения не выказывает. Скорее любопытство — облажается братец или нет. Не дождешься! Я покрепче сжал швабру. Выдохнул. И резко выскочил на площадку к лифтам.
— Ааааа! — одновременно заорал я, стараясь напугать и дизморалить врага прямо с первой секунды.
Похоже, мне это удалось. Из дальнего угла, под окном, рядом с батареей на меня с ужасом глазели три таракана. Только росточком мне по пояс. И цветные — два синих, один фиолетовый. Они стояли на задних лапках, усики шевелились, гигантские черные глазки были полны ужаса и непонимания.
Я бы и сам стреманулся — выскакивает на меня парень, одетый в пижаму с тапочками (так я и не переоделся, решив, что изучение характеристик другой моей одежды оставлю на более свободное время), потрясающий шваброй, да еще и орущий как псих.
Пока троица находилась в состоянии шока, я обратил внимание еще на одну вещь. Над каждым насекомым была надпись: «Таракан-скромник», а под ней две полосы — верхняя — красная и нижняя — пустая, но с легким синеватым оттенком, а сбоку от полос — цифра 1. Ну, хоть это от компьютерных игр не отличалось. Жизнь, мана, которой у них не было, и уровень.
На разглядывание монстриков ушло секунд пять, после чего я закричал так, чтобы слова достигли квартиры.
