Дождь уже превратился в умеренное накрапывание, но к кварталу Всякой Всячины я добежал мокрым, как мышь. Вероятнее всего, она не в игре… хотя кто знает. Из-под прилавка в «предприятии» предательски выглядывал краешек складной кровати, Ева явно живет тут и, может, все еще бодрствует — игрок она, судя по всему, хардкорный. И все-таки это безобразие — ходить с таким ником, даже написать ей нельзя. А свет-то из-за ставни пробивается.
— Что тебе надо? — на стук из-за двери показалась традиционно злая Ева.
— Хочешь со мной и еще парой ребят взять золотой квест?
— Врешь, да?
Я кинул ей приглашение в группу, которое она с кислым видом приняла, после чего поделился с ней квестом.
— Ты очень глупый, да?
— Почему? То есть, я не настаиваю на том, что я умный, но сейчас -то что?
— Золотой полностью выполненный квест на малую группу приносит каждому участнику в среднем около двухсот тысяч золота, не говоря уж о дополнительных бонусах. И продать приглашение на него за семнадцать-восемнадцать тысяч долларов — это дело десяти минут на любом форуме.
Я мысленно поперхнулся, разрыдался, проклял себя за глупость, но внешне, надеюсь, ничего такого не продемонстрировал.
— Ладно, — сказала Ева. — Я все равно буду считать тебя кретином, но раз уж ты поделился этим квестом со мной, то я обязуюсь сделать все, чтобы наша группа его выполнила. Все, от меня зависящее. И независящее. Что такое Сиводушка и где оно находится?
Платье, юбки, нижние юбки и прочая амуниция Сиводушки были развешаны по всему дому, а сама девушка сидела в халате Лукася и в любимых войлочных ботиках Лукася, она смеялась, слушая знаменитую историю Акимыча про Баро и пивную пену.
— Ты не перестаешь меня поражать, -сказала Ева. — У тебя в квестовой команде — непись⁈ Ты вообще в здравом рассудке?
— Всем привет, это Ева-Марголажа, она будет с нами на этом квесте.
— Малгожата!
— Да, Магло… Ева!
— Ты вообще знаешь, что предложенный квест — уже нельзя забрать обратно? Почему у нас в группе -непись?
— А в чем дело-то? — спросил Акимыч. — У тебя предубеждения какие-то?
— Даже не знаю с чего начать… С того, что неписи — это не люди? С того, что они неуправляемы, непредсказуемы, тупы, запрограммированы, примитивны, не способны к самостоятельному мышлению… Впрочем, тут явно не один только непись с подобными проблемами. Ладно, сделанного не воротишь.
Лукась не выглядел особенно обиженным, но я все-таки извинился перед ним и попросил Еву по возможности удержаться от расистских…ну или каких там еще в этом случае высказываний.
Она презрительно пожала острыми плечами, но промолчала.
— Вот, Сиви, я собрал людей, как ты просила. Расскажи, пожалуйста, что с тобой случилось.
Мордочка Сиводушки опять сделалась печальной-препечальной, она изящно сморщила носик и всхлипнула.
— У меня украли бабушку!
По словам Сиводушки, во время приснопамятной битвы за Стрижиный Обрыв бабушка неосторожно «проявляла себя», что бы это ни значило, и с небес ее заметили какие-то злые духи, или люди, которые вскоре пришли под обрыв, провели ритуал и заставили бабушку им показаться, после чего похитили старушку.
— И если за год ее не вернуть, все мои сестренки, братики, родные — потеряют память и превратятся в обычных лис! Они уже сейчас мало что помнят и бегают в зверином обличье по лесам! Только бабушка могла держать их память, она же глава рода!
— Ты тоже превратишься?
— Я — нет. Я унаследовала бабушкин дар. Но я пока ничего не умею, мне и ста лет нет, и хвост у меня всего-навсего один! Я ходила по миру, очаровывала самых сильных и славных мужчин, просила их мне помочь. Но они все отказывались! Они боялись! Они говорили, что с этим делом справятся только блуждающие души!
— Кто такие «блуждающие души»⁈
— Это мы, — сказала Ева. — Игроки. Узнаю эту терминологию…
— А на блуждающих душ мои чары не действуют! Только на тебя, ты один им уступил!
— Сиви, — сказал Акимыч, — я тебя уверяю, подойди к любому блуждающему, кинь ему такую золотую квестовую табличку — и он моментом очаруется так, что мало не покажется!
— Я не могу! Я могу просить только того, кто находится во власти моих любовных чар!
— Я не уверен, что я под ними нахожусь, — сказал я. — Ты мне просто так, сама по себе очень нравишься.
— Он уверен, — быстро сказала Ева. — Он тобой по самые кости всемерно очарован, влюблен и безумен! Настолько очарован, что сейчас немедленно заткнется от чувств и больше не будет молоть языком, портя квест!
— А мне вот интересно, — сказал Лукась. — допустим, мы найдем похитителей и спасем бабушку. Что помешает похитителям снова провести этот самый ритуал и опять бабушку украсть?
— Бабушка сменит истинное имя, тогда они не сумеют больше узнать ее.
— Ну, вот и славно, — сказала Ева. — Сиводушка, мы готовы тебе помочь!
— Да! — сказал я. — Конечно!
— Без вопросов! — поддержал Акимыч.
— Ладно, — сказал Лукась. — Хотя это все — безрассудная авантюра, которая завершится полным фиаско.
Золотая табличка всплыла и мигнула. Текст на ней поменялся.
«История Сиводушки. Найдите и спасите бабушку Сиводушки, девятихвостую лису Белогрудку. Срок исполнения — 2 месяца 17 дней».
Ева придирчиво расспрашивала Сиводушку о месте расположения Стрижиного Обрыва, о подробностях битвы, о том, что Сиводушка могла видеть и заметить. В реале она, наверное, была следователем. А я чихал. Сперва тихо и редко, потом часто и так громко, что стекла звенели. Прогулки под дождем сделали свое дело — на моих жизнях красовался дебафф сильной простуды. Все мое сопротивление холоду оказалось бессильным, хотя, может, тут нужно было сопротивление воде?
— Так невозможно работать! — поморщилась Ева после очередной канонады. Она порылась в инвентаре и протянула мне пузырек с чем-то красным. — Выпей. Но учти, это сильное снотворное, потом тебя на час вырубит.
«Сонная малина. Снимает травмы простудных болезней.»
— А ты аптекарь? — слегка заволновался Лукась.
— Я — алхимик! Нимис, вылакай это и уйди куда-нибудь отсыпаться, от тебя сейчас все равно никакого толку.
Я выпил содержимое пузырька — оно оказалось ну очень малиновым — и едва добрался до постели, как отрубился.
Проснулся я, когда дождь уже закончился и обе луны пронзительно сияли в окно. Снизу раздавались голоса.
— А где Сиводушка? — спросил я, оглядев компанию в столовой.
— Наревелась и спать пошла в мою комнату, — сказал Акимыч. — Так что я у тебя ночую. Но ты не парься, одеяла какие-нибудь кинем, я на полу перекантуюсь, все равно же в реал выхожу.
— Хорошо, — сказала Ева. — Итак, план действий у нас следующий. Сейчас все, кто могут выходить из игры — тут она кинула суровый взгляд на Лукася, — выходят, и начинают шерстить интернет по запросам «квест на девятихвостую лису», «таосаньские квесты с лисами», «поймали лису» и тому подобное. Все, что находим, фиксируем и изучаем. Любые крохи информации бесценны. Жаль, что у нас так мало активных языков, так что не стесняйтесь пользоваться переводчиками… хотя автопереводы с китайского…эх… Марс уже заселили, а с проклятием вавилонской башни все разобраться не умеем.
— Ребят, — сказал я. — Тут такое дело. Раз уж мы вместе будем сейчас работать, то я должен вам кое-что сказать.
— Если ты о том, что ты не можешь из игры выйти, — то мы знаем. — сообщила Ева.
— А как вы узнали?
— Сиводушка сказала.
— А я и так знал, — сказал Акимыч. — Я же не слепой и не тупой, вижу, что ты тут круглосуточно.
— И я знал, — сказал Лукась. — Ты не прыгал, как прочие попрыгунчики, а достойно спал всегда в своей постели, как полагается приличному человеку.
— Ты в криокоме или просто на жизнеобеспечении? — спросила Ева.
— В криокоме.
— Сурово. И сколько тебе лет в реальности? Сто?
— Скоро девятнадцать исполнится.
— Матка боска Ченстоховска! Я сожалею.
— А мне двадцать два, — сказал Акимыч.
